(Эта система приучала индивида «безропотно соглашаться» со всеми решениями власти, какими бы неправильными или несправедливыми они ему ни казались. Постулат, гласивший, что воспитание должно учить в том числе и привычке «сносить несправедливость молча», вполне соответствовал взглядам Адольфа Гитлера (1933). [495] Однако цитата, приведенная ниже, относится не к Третьему рейху, а к послевоенной Англии: «Общество, очень грубо обходящееся со своими детьми, оставляет в душе многих выпускников паблик-скул травму, от которой они никогда не излечатся». [496])
Ведь как мог кто-либо, даже узнав о самоубийствах, посягнуть на систему закалки и подготовки будущих властителей, уже столько раз испытанную при завоевании мира? В конечном счете, империя держалась на «самозабвенном повиновении высшим по рангу» (подобно тому, как повиновались «фаги» в паблик-скул, приравненные к киплинговским туземцам), [497] где свобода (в утилитаристском смысле) существовала «лишь для тех, кто достоин ее», а истинное равенство — для тех, кто его заслуживает. Единственным «истинным» братством могло быть братство «тех, кто однороден» (т. е. относится к одной расе и сословию) — совершенно в духе Итона. [498]
Вся английская культура — массовая. Она с готовностью подчиняется вождю.
Вильгельм Дибелиус
ПРАКТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЦЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПРИНЦИПА ФЮРЕРСТВА
«Для людей, подчиненных этой дисциплине с ранних лет… авторитет стал всеобщим принципом мышления». «Многие достойные особы», считавшие, что «авторитет составляет самую прочную основу веры, что готовность верить — благо, склонность к сомнению — зло, а скепсис — грех… и что если достаточно авторитетное лицо провозглашает, что надо верить, то для здравого смысла места уже не остается», [499] процветали не только в 1866 г. Именно такие идеи проповедовал и Гитлер.
С 1870 г. «в качестве ведущего принципа в воспитании английской элиты прочно утвердилось мускулистое христианство». [500] Для этого нового откровения мышление, когда-то служившее основанием христианства, стало помехой, или же расценивалось как напрасная трата энергии… Так считал, к примеру, Томас Карлейль, предпочитавший энергичных «тихих предпринимателей» неэнергичным «шумным риторам и певцам». Авторитет же, ставший необходимостью для такой секуляризованной веры, воплощался в принципе фюрерства, в «диктатурах» наподобие той, какую установил энергичный губернатор британской Ямайки Эдвард Джон Эйр *.
(* Эйр Эдвард Джон (1815–1901) — англ. путешественник (исследователь Австралии) и гос. деятель; с 1846 г. — губернатор провинции в Новой Зеландии, 1861–1864 гг. — и. о. губернатора Ямайки, 1864–1866 гг. — губернатор Ямайки.)
При этом губернаторе в 1865 г. в ответ на недовольство народа, выразившееся в граде камней, бунтовских песнях и поджоге здания суда, 439 человек (включая набожного протестанта Джорджа Уильяма Гордона, который работал редактором газеты и осмеливался докучать властям своей критикой) было казнено в соответствии с законами о чрезвычайном положении. Еще 149 человек было казнено без обращения к этим законам; 600 мужчин и женщин было высечено плетьми — все это ради предотвращения восстания негров, подобного тому, которое вспыхнуло на Гаити в 1804 г. Общественное мнение Англии встало на сторону Эйра — особенно после того, как в 1866 г. лондонские ремесленники вышли на Трафальгарскую площадь под красными флагами, и над британской столицей нависла угроза беспорядков. Действия Эйра признали «обоснованными» Чарлз Кингсли и даже Чарлз Диккенс (не говоря уже о поэте Альфреде Теннисоне и «философе» Джоне Рёскине). В конечном счете суд оправдал Эйра (даже несмотря на то, что «справедливость вынесенного Гордону смертного приговора <по представлениям Эйра> никоим образом не зависела от предъявленных ему обвинений»). Карлейль утверждал, что «долг каждого гражданина Британии — способствовать наказанию таких людей, как Гордон». Карлейль высмеивал гуманизм, называя его «женоподобным»; ему и его последователям в значительной мере удалось разрушить господствовавшие ранее представления о равенстве. [501]
Голоса оставшихся в живых евангелистов остались неуслышанными (как, например, возмущенный отклик в «The Scotsman» в 1866 г., автор которого обличал «демона ненависти или, по крайней мере, расового презрения, таившихся… в каждом британце»). С этого времени в общественном мнении Англии стали преобладать откровенно расистские взгляды. Воплощением и доказательством превосходства англосаксонской расы должны были служить превосходство в вооружении — после «мятежа» в Индии в 1857 г., войн с маори 1860–1870 гг. — и (не в последнюю очередь) вера в то, что называли «наукой». В том же самом 1866 г. доктор Джеймс Хант обличил человеколюбие как черту, которая не должна быть присуща Британскому антропологическому обществу: «Мы, антропологи, с восхищением смотрим на действия губернатора Эйра. С такими людьми, как губернатор Эйр, мы, англичане, просто обречены на успех в управлении Ямайкой, Новой Зеландией, Африкой, Китаем или Индией». [502] Подобные высказывания вполне соответствовали идеям Карлейля.
В период борьбы за отмену рабства Карлейль опубликовал выдержанное в расистском духе «Рассуждение о ниггере» (1840), где требовал, чтобы закон разрешал принуждать черных к полезной работе (на белых). [503] Государство должно стать главным организатором рабочей силы, — утверждал Карлейль. Отдавая «мудрые приказы», государство должно добиваться «мудрого повиновения» — чтобы «из нищих бандитов возникли полки солдат промышленности», чтобы «не осталось рабочей силы вне полков». [504] «Победителей хаоса», «завоевателей мировых империй», действующих в этом направлении, Карлейль считал достойными высших почестей, [505] а насильственное установление коммерческой зависимости он относил к героическим деяниям. [506] Пуританский диктатор Англии Оливер Кромвель был бы, по мнению Карлейля, «великолепным фабрикантом»: «Я хотел бы, чтобы у нас был такой человек — он подавил бы для нас эту забастовку». [507]
Внедрение соответствующей доктрины подчинения «при господстве страха», утверждение «власти аристократов как данности», а также обесценивание интеллектуального потенциала, ненужного в таких условиях, — связываются с именем реформатора паблик-скул, директора школы Регби, Томаса Арнольда (1795–1842). [508] Жизнь в Итонской паблик-скул учила, что быть слабым — значит быть несчастным, a vae victis, «горе побежденным» — великий закон природы, — об этом вспоминали многие, в том числе и Джеймс Фицджеймс Стефен. [509] Таким образом, не один представитель правящего слоя Британии именно в Итоне усвоил «аристократический принцип устройства природы», «извечное верховенство силы и физической крепости…», на который позже ссылался и Адольф Гитлер. [510] Британский биограф Альфреда Розенберга находит нужным подчеркнуть, что «питомцы Итона поневоле бы покраснели, если бы им довелось прочесть, какую роль в истории Британской империи национал-социалисты приписывали их предшественникам». Этот биограф вполне обоснованно напоминает, что Адольф Гитлер не в последнюю очередь связывал британские политические успехи (как, например, столь долгое владычество над Индией с использованием малочисленных вооруженных сил) с наличием колониальных администраторов, сформированных английской системой воспитания. [511]
