Б. И. Арушунян позвонил в штаб округа и связался с командующим М.П. Кирпоносом.
«Возьмите бумагу, карандаш и записывайте, – потребовал командующий. – Немецко-фашистская авиация сегодня в 3.00 бомбила Киев, Одессу, Севастополь и другие города. С 3 часов 30 минут артиллерия ведет сильный огонь по нашим пограничным заставам и укрепленным районам. Приказываю:
1. Немедленно поднять войска по тревоге, рассредоточить их и держать в боевой готовности; авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.
2. Огневые точки УР занять частями укрепрайонов.
3. Полевые войска к границе не подводить, на провокации не поддаваться».
Получив такой приказ, начальник штаба армии связался по телефону со штабами корпусов и дивизий и довел до них сообщение о начале войны и распоряжение командующего фронтом. В это же время по тревоге был собран штаб армии.
Через час после разговора с командующим округом начальника штаба 12-й армии вызвал к телефону генерал М.А. Пуркаев и по аппарату «Бодо» передал условный сигнал для введения в действие Плана прикрытия государственной границы – «КОВО-41».
К тому времени данный план уже был разработан в армии. В соответствии с этим документом армия должна была оборонять полосу шириной до 500 километров, имея построение войск в два эшелона: в первом находились 13-й и 17-й стрелковые корпуса, во втором – 16-й механизированный корпус.
Ниже начальник штаба 12-й армии пишет, что 22 июня активных действий против войск армии противник не проводил. Наступление его войск в полосе армии началось только 26 июня. В этот же день в штабе армии был получен приказ из Ставки Верховного Главнокомандования о передаче во вновь сформированную армию Южного фронта 17-го стрелкового корпуса вместе с занимаемой его соединениями полосой обороны, а также 16-го механизированного корпуса и 4-й противотанковой бригады. В результате, в составе 12-й армии остался один 13-й стрелковый корпус в составе трех горнострелковых дивизий. Полоса обороны армии сократилась почти наполовину.
По воспоминаниям начальника штаба корпуса генерал-майора А.И. Баранова, распоряжение о приведении войск 17-го стрелкового корпуса в боевую готовность, было получено перед рассветом 22 июня 1941 года от Военного Совета 12-й армии, а несколько позже аналогичное приказание пришло из штаба Киевского Особого военного округа. По этой команде соединения участков прикрытия были подняты по тревоге и начали выдвижение к государственной границе. Но для выхода в свои районы войскам армии предстояло пройти пешим порядком по горно-лесистой местности от 50 до 100 километров, на что требовалось более суток.
Поэтому было принято решение вперед выслать усиленные передовые отряды на автомобилях, которые также везли оружие и боеприпасы для личного состава подразделений, задействованных на строительстве приграничных укреплений.
Противостоявшие 12-й армии венгерские части особой активности не проявляли. 22 июня их небольшие отряды попытались вклиниться на советскую территорию на нескольких направлениях, но их атаки были отбиты силами пограничников и подоспевших передовых отрядов соединений.
Относительная пассивность противника в первый день войны позволила в последующем некоторым советским военачальникам в ярких тонах говорить о своем военном предвидении или военном таланте. Так, по воспоминаниям бывшего начальника штаба 17-го стрелкового корпуса генерала А.И. Баранова, в первый день боев в полосе 17-го стрелкового корпуса фашисты лишились до 25 танков и понесли значительные потери.
В оперативной сводке штаба 12-й армии по состоянию на 21 час 23 июня указывается, что положение на ее фронте существенно не изменилось. На всех направлениях атаки незначительных сил противника были отражены и соединения удерживали свои полосы, а 16-й механизированный корпус находился в районе сосредоточения, подтягивая туда последнюю мотострелковую дивизию. На то время связь с 13-м стрелковым корпусом имелась по радио, с 17-м стрелковым и 16-м механизированным корпусами – телеграфная. Но связь со штабом фронта была ненадежной и поддерживалась с большими перебоями.
К утру 24 июня связь с 13-м стрелковым корпусом была утеряна, и штаб армии не имел сведений о том, что происходит в полосе этого соединения. Причиной этого стали частые бомбардировки противником районов расположения командных пунктов соединений, места, расположения которых вскрывались на основании перехвата радиосигналов.
Прошло еще двое суток. В 4 часа утра 26 июня штаб 12-й армии докладывал в штаб Юго-Западного фронта, что противник в полосе объединения по-прежнему особой активности не проявляет. В связи с угрозой вклинения вражеских войск в промежуток между 12-й и 26-й армиями было решено перебросить на правый фланг армии в район Стрый 305-й полк 44-й горно-стрелковой дивизии. Связь с соединениями армии и соседней 26-й армией на то время осуществлялась телеграфом по аппарату «Морзе», а с 16-м механизированным корпусом – по радио. С соседом слева – 9-й армией вновь созданного Южного фронта – связи не было.
Таким образом, в полосе 12-й армии Юго-Западного фронта в первые дни войны обстановка складывалась достаточно благополучно. Благодаря пассивности противника ее соединения смогли занять отведенные им участки прикрытия государственной границы и организовать их оборону. В период с 22 по 27 июня, как пишет А.И. Баранов, «в районе боевых действий корпуса проходила мобилизация. Сбор приписного состава, конского состава и прием автотранспорта прошел без всяких замешательств и сопротивлений. Явка была почти полностью обеспечена».
По приказу командующего армией в это время, кроме совершенствования главной полосы обороны, были начаты инженерные работы и на тыловом оборонительном рубеже с широким привлечением местного населения. Но в конце июня, в связи с неблагоприятной обстановкой, складывавшейся в целом на южном крыле советско-германского фронта, было принято решение об отводе войск 12-й армии на рубеж реки Днестр.
На самом южном крыле советско-германского фронта оборонялись войска Южного фронта. Под юрисдикцию Советского Союза эта территория вошла после того, как 28 июня 1940 года Красная армия (12-я армия, командующий генерал Я.Т. Черевиченко) вступила в Бессарабию и Северную Буковину и заняла их территории.
К началу 1941 года непосредственно у границы с Румынией Одесский военный округ имел 35-й стрелковый корпус (штаб – Кишинев) в составе 176-й, 95-й стрелковых дивизий, 14-й стрелковый корпус (штаб – Болград) в составе 25-й, 51-й стрелковых дивизий, 48-й стрелковый корпус (30-я, 74-я стрелковые дивизии), 2-й кавалерийский корпус (9-я, 5-я кавалерийские дивизии), 2-й механизированный корпус (15-я мотострелковая, 16-я, 11-я танковые дивизии). В составе этих соединений насчитывалось немногим более 100 тысяч личного состава, 573 танка, 602 орудия, 1021 миномет, 759 орудий противотанковой артиллерии, 83 зенитных орудия.
Против войск Одесского военного округа противник имел порядка 12 румынских и 4 немецкие пехотных дивизий, а также несколько отдельных бригад. В составе этих войск было 354,6 тысяч личного состава, 1412 орудий, 2018 минометов, 1263 противотанковых орудия, 276 зенитных орудий. Для ударов с воздуха противник располагал 504 боевыми самолетами.
В Одесском военном округе до войны армейских управлений не было, развертывание их должно было осуществляться только в угрожаемый период. Для решения этой задачи непосредственно у границы должна была развертываться 9-я армия, командование которой должен был принять генерал-полковник Я.Т. Черевиченко, должность начальника штаба – генерал-майор М.В. Захаров, а членом Военного совета был назначен корпусной комиссар А.Ф. Колобяков. Эта армия и должна была отразить первый удар противника.
В последующем предполагалось, после развертывания второй 18-й армии на базе войск Харьковского военного округа, на базе управления Московского военного округа через несколько дней после начала войны образовать Южный фронт. А до того времени 9-я армия считалась Отдельной и должна была подчиняться непосредственно Ставке Главнокомандования.
Таким образом, на юге в полосе 9-й Отдельной армии советские войска имели абсолютное превосходство над противником в танках и превосходили его по численности авиации в 2,4 раза, но уступали по личному составу и минометам в 1,9 раза, по полевой артиллерии – в 2,3 раза, по противотанковой артиллерии – в 1,6 раза, по зенитной артиллерии – в 3,3 раза.
Кроме того, в районе Аккерман (Белгород-Днестровский) началось формирование 18-го механизированного корпуса, а в Крым незадолго до начала войны из Северо-Кавказского военного округа были передислоцированы управления 9-го стрелкового корпуса, 106-я стрелковая и 32-я кавалерийская дивизии. Непосредственно накануне войны в состав 48-го стрелкового корпуса перебрасывалась 150-я стрелковая дивизия из Одессы. В район Котовск – Балта из Днепропетровска, Кривого-Рога, Запорожья и Николаева перебрасывались соединения 7-го стрелкового корпуса в составе 196-й, 147-й, 116-й и 206-й стрелковых дивизий.
