Значение Новгорода мало оценено московской историографией. Тем не менее, Новгород — самая большая жертва, принесенная на алтарь единого общерусского государства. Самоотверженный страж западных рубежей Руси никогда не проявлял влечения к захвату соседних русских княжеств. Свое территориальное приращение он осуществлял только за счет присоединения земель северных и северо-восточных инородческих племен. Хозяйство этих народов имело невысокий экономический уровень. Новгородское государство было огромным по территории, но его мощь сосредоточивалась только в центре.
Москва, в отличие от Новгорода, шла другим путем. Она постоянно расширяла свои границы за счет близлежащих русских княжеств. Она приращивала свои силы за счет присоединения экономически развитых районов и многочисленных городов с высоким уровнем производства, торговли и культуры.
Новгород стал заложником своих политических принципов. Отказавшись насильственно захватывать другие русские земли, он обрек себя на военно-политический застой. Москва, не очень разбираясь в средствах, постепенно вобрала в себя весь потенциал Северо-Восточной Руси. Исход противостояния между Москвой и Новгородом был предрешен и с политической, и с экономической, и с военной точки зрения.
Московская Русь должна быть благодарна Новгороду, который защищал ее от нашествия западных агрессоров и при этом не стал для нее препятствием в деле общерусского государственного объединения.
Лев Гумилев, называя новгородцев XV века реликтовым этносом, считал их последним этническим осколком Древней Руси. Мнение нашего знаменитого историка во многом справедливо. Когда к середине XV века стали различимы этнические черты великороссов, малороссов и белороссов, духовный и генетический тип древнерусской нации сохранялся в чистоте только в Новгороде.
На заре становления Новгородского государства славяне, прародители новгородцев, на берегах Ильменя в незначительной степени смешались с местными племенами. Затем на протяжении нескольких столетий новгородцы практически не испытывали сколько-нибудь заметных этнических изменений.
Славяне, будущие московиты, осваивали Северо-Восточную Русь в течение нескольких столетий. Здесь они смешивались с местными финно-угорскими племенами в значительно большей мере, чем в Новгородской земле. На этническое формирование населения Московского государства также оказывали влияние половцы, татары и литовцы. Столкновение новгородцев и москвичей вполне можно назвать столкновением старорусского и новорусского этносов.
Если бы Москве в XV веке не удалось завоевать Новгород и растворить новгородцев в своей этнической среде, то через 200–300 лет наряду с тремя ветвями русской нации — великороссами, малороссами и белороссами — вполне вероятно появилась бы, а лучше сказать сохранилась бы, четвертая ветвь — старороссы-новгородцы. В середине XV века новгородцы и москвичи в этническом отношении были еще очень близки, поэтому новгородцы бесследно исчезли в национальной стихии Московского государства.
* * *
Рассматривая взаимоотношения Новгородской республики и Московского государства, надо учитывать тот факт, что Великий Новгород считал себя почти во всем намного выше Москвы. Когда звезда Москвы еще только загорелась на русском политическом небосводе, Новгород был уже сильным, славным и древним государством. Свои духовные, общественные и культурные традиции новгородцы ставили несравненно выше московского уклада жизни, в котором многое они считали неоправданным и сомнительным нововведением.
Трепетно любя свою вольность, новгородцы более всего не терпели, если не сказать презирали, Москву за ее внутреннюю и внешнюю несвободу. Новгородцев возмущало холопское положение любого жителя Московского государства по отношению к князю. Новгородцам претила зависимость московских князей от ордынских ханов, услужливость перед захватчиками и опора на них в борьбе с другими русскими княжествами. Понятно, Москва без такой политики никогда не стала бы объединительным центром Руси, но подобная политика вызывала и соответствующее отношение Великого Новгорода, да и не только его.
Незадолго до завоевания Новгородской земли Москва сама оказалась в критическом положении.
В 1445 году в бою под Суздалем великий князь Московский Василий II попал в плен к татарам. Хан Улу-Мухаммед предложил князю свободу в обмен на огромный выкуп и кабальные условия, которые, по сути, возвращали Русь во времена Батыя. Василий II, литовец по матери, страстно желая властвовать над русскими и не считаясь с их национальными интересами, согласился выполнить все требования хана. В Москву Василий II явился окруженный толпой татарских князьков, уже готовых принять власть над русскими городами. Такого позора Москва не видывала уже давно! Народ негодовал на своего князя, который ради собственного спасения был готов отдать их в рабство татарам.
Всеобщим возмущением воспользовался князь Дмитрий Шемяка, давний противник Василия II. Он возглавил, можно сказать, национальное восстание против великого князя, вступившего в сговор с врагами Руси. Дмитрию Шемяке удалось быстро сплотить оппозицию и отстранить Василия II от власти. Совершая суд, восставшие вопрошали великого князя: «Почто еси тотар привел на Рускую землю, и городы дал еси им и волости в кормленье? А тотар любишь и речь их любишь паче меры, а хрестьян томишь без милости, а злато и сребро тотарам даешь, и именье великое»{232}.
Оппозицию Василию II, поддержанную широкими массами русского населения, духовно окормляли старцы Троице-Сергиева монастыря. Несмотря на это, Василию II вскоре удалось собрать вокруг себя своих сторонников, и кровавая борьба за великокняжеский престол вспыхнула с новой силой.
Воспользовавшись московской смутой, Швеция в союзе с Ливонским орденом нанесла удар по Руси с запада. В течение 1445–1448 годов Великий Новгород совместно с Псковом вел тяжелую войну против западных агрессоров. Положение Новгородской республики осложнилось еще более, когда Литва, тоже не преминув воспользоваться русской междоусобицей, предъявила претензии на исконно новгородские земли. Тем не менее из этой сложнейшей ситуации Великий Новгород вышел с честью и в очередной раз оказался тем щитом, который уже не раз спасал Русь от западных поработителей.
Новгородская республика издревле предоставляла убежище гонимым и обездоленным. Ее гостеприимством пользовались многие русские князья, испытавшие поражения в усобицах и преследуемые своими врагами. Великий Новгород всегда давал им прибежище, несмотря на недовольство их противников и невыгодность такого покровительства с политической точки зрения. Не отступили от своего правила новгородцы и во время московской смуты. В Новгороде попеременно скрывались от преследователей и Василий II, и Дмитрий Шемяка.
Василий II, победив Шемяку и укрепившись на великокняжеском престоле, отплатил Новгороду за его невмешательство в московскую междоусобицу и оборону западных границ черной неблагодарностью. В 1456 году, чтобы наказать новгородских бояр якобы за связь с Дмитрием Шемякой, Василий II предпринял поход на Новгород. Часть его войск составляли татары, принятые на московскую службу.
Военные действия начались с того, что войска Василия II заняли Торжок. Затем они разграбили Старую Руссу, в которой убили множество жителей. Московские полки уже готовились двинуться на сам Новгород, как перед ними неожиданно появилось конное новгородское войско. В завязавшейся битве решающую роль сыграли татары. Они издали стрелами перебили лошадей у закованных в броню новгородских всадников и тем самым преподнесли победу великому князю.
1456 году в местечке Яжелбицах в результате переговоров между новгородским архиепископом Евфимием и Василием II был заключен договор. Новгородская республика, потерпевшая в войне поражение, лишилась некоторых своих суверенных прав, в том числе права предоставлять убежище политическим изгнанникам. Согласно этому договору новгородцы также обязывались выплатить Василию II контрибуцию в размере 10 ООО рублей — сумму по тем временам несметную. Чтобы представить ее размеры, надо сказать, что хан Едигей в 1408 году за снятие осады с Москвы получил 3000 рублей, а самого Василия II татары выпустили из плена за 5000 рублей. О чем это говорит? О богатстве Великого Новгорода и истинных причинах похода, предпринятого Василием II.
Спустя пятнадцать лет после заключения Яжелбицкого договора Иван III, сын Василия II, приступит к окончательному завоеванию Новгорода. За пример он возьмет действия отца. Иван III также поведет на Новгород татар и применит их тактику в борьбе с новгородцами.
