Здесь карандаш старика прошёлся по северу Сибири, Уралу и Беломорью.
— Шесть тысяч лет назад сложилась общность выходцев с нашей погибшей прародины. Этих людей в академических научных кругах называют индоевропейцами. Мы же их кличем бореалами или ариями, в честь погибшей священной Орианы. Помнишь, библейский миф о единстве языка всех народов?
— Конечно, помню.
— В нём речь идёт о языке бореалов. Дело в том, что искусственно созданные расы, те, кого аннунаки генетически создали из архантропов, долгое время пользовались языком жестов. Только со временем понемногу они стали осваивать подобие членораздельной речи, кстати, которую для их гортаней разработали хозяева. Из первых наших занятий ты должен знать, что язык является производным ментального поля, следовательно, он связан с организацией мозга человека. Сложный язык не может принадлежать в биологическом плане примитивному этносу. Психотип строит язык, а не наоборот.
— Это я понимаю.
— Хорошо, что понимаешь, — засмеялся дедушка. — Молодец! А если высокоорганизованному в психическом плане этносу навязать чужой примитивный язык, как ты думаешь, чем это кончится?
— По твоей теории, этносистема, чтобы уцелеть и не распасться, должна опуститься на максимальный уровень стабильности.
— Эко, заговорил по-научному! Ты что, проще не можешь, голова не тянет?
— Могу.
— Тогда что тебе мешает?
— Навязанный высокоорганизованному этносу примитивный язык опустит коллективное сознание этноса.
— Знаешь, почему опустит?
— Потому что язык своими частотами, а точнее электромагнитными колебаниями, мощно воздействует на генные структуры ДНК. Здесь тот же самый случай, что и с матами. Но если маты являются специально созданными мантрами, то с чужеродным языком несколько проще. Он влияет на ДНК, не разрушая, а перестанавливая местами его генные структуры, что естественно отражается на психике человека в целом. Если страдает индивидуум, то сам понимаешь, что происходит с коллективным сознанием этноса. Оно опускается. Понятно, что для этого надо полностью забыть свой язык и перейти на тот, который тебе был подсунут.
— Неужели нечто подобное у нас было?
— А ты будто не знаешь. Было и имеет место в наше время.
— В наше время? — открыл я рот.
— Да, в наше время. Например, на той же Украине. Что там происходит? Сейчас там создаётся, точнее, выдумывается новый язык. В этом направлении на Украине работает целый институт и несколько институтов за рубежом. Выдумываются новые слова, выражения, новая грамматика. Понятно, что всё это намного примитивнее того русского диалекта, на котором говорят на Украине. Надо уметь отличать язык от диалекта. Если у языка несколько диалектов или ветвей, по сути, это всё равно один язык. Потому что говорящий на одном диалекте легко поймёт говорящего на другом. Помнишь, знаменитые выступления Тарапуньки и Штепселя? Еврей Штепсель говорил по-русски, а Тарапунька — по-украински. И что? Они без труда понимали друг друга, и весь СССР их хорошо понимал. Сейчас же южнорусский диалект назван особым украинским языком. Мало этого, новоиспечённый язык уничтожают, заменяя его искусственным. Если так дело пойдёт и дальше, то через пару столетий южнорусский диалект просто исчезнет. Украинцы же будут говорить на том «смешай господи», что им сейчас навязывают. Другая речь — полбеды, беда в том, что будет изменён, посредством примитивной лексики, генокод целого этноса. На Украине будет истреблена русская открытая и чистая душа народа. Вот в чём ужас! Как ты думаешь, зачем это делается?
— Честно говоря, не петрю. Наверное, чтобы оторвать Украину от России?
— Ты прав. Но ответ не полный. Чтобы создать на территории Украины новый, люто ненавидящий Россию этнос. Знаешь, для чего?
— Неужели для того, чтобы в будущем двинуть его против родственного по крови народа?
— Именно для этого. В прошлом такой прецедент уже был. Первым сколом от единого ядра бореалов были некоторые племена италиков, этруски и кельты. Уйдя на запад, они недолго говорили на праязыке, по сути, на древнерусском, а точнее на пракрите. Их скоро переучили на более примитивные наречия. И в результате на территории Европы появилась в форме Римского государства новая Атлантида. Она вобрала в себя говорящую на одном из диалектов праязыка Грецию и Иллирию. И вот её границы подошли к орианскому миру, к империи бореалов — прямых потомков белых северных богов.
О трагедии скифов, которые попали под влияние греков и их союзников — македонцев, ты, я думаю, наслышан. Культурные ценности Запада, которые тёмным удалось навязать скифам, сыграли в судьбе последних трагическую роль. Причерноморье, чуть было не поставило их на колени перед вышедшими на Дунай легионами новоиспечённых атлантов-римлян. Благо, с востока подоспели сарматы. Но сарматов не оказалось на территории современной Швейцарии и на Рейне. В тех местах за короткий срок бореалов лужицкой культуры перекроили на иной этнос. Это сделали римляне. Хозяева Римской империи хорошо понимали, что у Рима, чтобы победить гигантскую державу потомков ориан и бореалов, сил не хватит. Рим к этому времени в борьбе с непокорными народами предельно выдохся. Фактически, произошло то же самое, что и сейчас происходит. Ведь Европа с нами воевать больше не может. Тогда было то же самое. Если сейчас против России создают так называемых украинцев, то во времена позднего Рима на территории Баварии, Саксонии и Нидерландов из русов-бореалов посредством подмены языка и некоторых элементов культуры были созданы германцы. В этом низком и подлом деле римлянам помогли продажные вожди русов и два примитивных племени полуиберов-полунеандертальцев: тунгры и неметы, чей язык и стал основой древнегерманского. Понимаешь, что произошло?
— Не совсем, — почесал я затылок.
— Сначала, посредством принятия нового языка западными подвластными Риму русами-бореалами, была исковеркана их генетика. Опущены до принятия культуры соседей, я имею в виду тунгров и неметов.
— А потом произошло генетическое смешение и тех, и других, так? — спросил я.
— Так, именно так. Вот почему в скелетах западных немцев, особенно в их черепах, до сих пор прослеживается грубость и архаичность. Западного немца легко отличить от центрального, или восточного. Последние являются потомками венетов. По крови они близки к нам. Но не западные. Те — другие, так же как и восточные французы, которые имеют с западными немцами схожее происхождение.
— Ты имеешь в виду бургундов? — спросил я.
— Да, их, — ответил старик.
И тут я вспомнил народный германский эпос о нибелунгах. Как раз его события происходили в средневековой Бургундии. Когда я его читал, то удивлялся воинственности и кровожадности бургундов. В битве с гуннами вместо воды их правители и рыцари пили человеческую кровь, и это считалось у них достоинством.
— Что-то ты стал задумчивым? — посмотрел на меня дедушка.
— Да вот вспомнил Бургундского Хагена, Гюнтера и его братьев.
— Это из сказания о нибелунгах?
— Откуда же ещё?
— Помнишь, какие зверюги?
— Гунны царя Этцеля или Атиллы, по сравнению с ними, — сущие ангелы.
— Да, это так, кровожадности и свирепости у них хоть отбавляй. Понимаешь, откуда все эти замечательные качества?
— Из генофонда тунгров и неметов.
— А знаешь, почему неметов звали именно так? Заметь, и на германском наречии, и на славянском, это слово звучит одинаково.
— Наверное, от слова «немые»? — высказал я предположение.
— Не умеющие говорить! Какие народы не знали членораздельной речи, давай, вспоминай!
— Наверное, очень близкие к неандертальцам или сами неандертальцы. Как считают современные учёные, у них отсутствовал речевой аппарат.
— Всё так и есть, — посмотрел на свою карту дедушка. — Позднее слово «неметы» перешло на германцев в виде знакомого нам — немцы. Как ты думаешь, почему?
— Не знаю.
— Потому что неметы растворились в новом этносе, дурень! Мы же об этом уже говорили.
На слово «дурень» я не обиделся. Дед Чердынцев ругательные слова всегда говорил с особой мягкостью, полушутя, поэтому обижаться на его высказывания в свой адрес было глупо. Мне стало смешно, заулыбался, глядя на меня и седоголовый лектор.
— Суть я понял: если высокоорганизованному этносу насильно навязывается язык племени «тумбу-юмбу», естественно с условием, что свой родной язык он забудет, то генетика высокоорганизованного этноса под воздействием нового языка опускается ровно на столько, насколько позволяет этот язык.
От моих слов дедушка поморщился.
— Ну и примитив же ты. Говоришь о серьёзных вещах языком необразованного дворника. Когда ты, наконец, поймёшь, что любые звуки человеческой речи являются своего рода мантрами или звуковыми высокочастотными генераторами электромагнитных колебаний. Всё дело в них, дружище. А они, в зависимости от звуковых колебаний, — разные. Одни звуковые частотные генераторы вызывают электромагнитные колебания узконаправленного векторного характера, другие — фронтального плоскостного, а третьи — объёмного, где три вектора направляются из одной точки. Есть электромагнитные колебания не только объёмные, но и устремлённые по временному континууму. Здесь я коснулся четырёхмерности. Понимаешь, о чём я тебе говорю?
