Впрочем, московский «патриотизм» не мешал Рябушинским поддерживать и развивать деловые связи со своими иностранными корреспондентами, среди которых были крупнейшие банки Европы, и вступать в сделки с петербургскими банками. В годы воины Рябушинские широко и свободно выходят за рамки интересов традиционного московского предпринимательства. Они начинают действовать в нефтяной промышленности, покупая пан товарищества «Братья Нобель» и проявляя интерес к ухтинским месторождениям нефти, их внимание привлекают горнодобывающая промышленность и добыча золота, они изучают состояние судоходства на Днепре и Волге и отечественное судостроение, приступают к строительству первого в России автомобильного завода, финансируют экспедиции не только для изучения Камчатки, но и для изыскания радия.'10
В 1917 г. Рябушинские — одни из основателей и лидеров вновь созданной организации российской буржуазии — Всероссийского союза торговли и промышленности.
Глава шестая. БАНКИРСКИЕ ДОМА В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
Конец 1850-х—начало 1860-х гг. были несомненно переломным периодом в развитии частного банкирского промысла в России. Реформы начала 1860-х гг., атмосфера либеральных преобразований, изменившееся отношение к кредиту, некоторые изменения в законодательстве о евреях, отмирание института придворных банкиров, политика, направленная против монопольного положения на бирже отдельных домов, подобно банкирскому дому А. Л. Штиглица, — все эти явления способствовали оживлению финансовых отношений, появлению новых банкирских домов и контор. Разумеется, важным фактором в этом процессе были накопление капиталов торговыми домами и процесс постепенного перехода некоторых из них к занятиям банкирским промыслом. Финансовая реформа и отказ от существовавшей системы казенных банков рассматривались современниками как «раскрепощение капитала». Парадокс состоял в том, что «к концу деятельности казенных банков» Россия занимала «первое место в мире по величине собственных банковых капиталов и вкладов, которые составляли свыше 1 миллиарда рублей», но это скопление капиталов было результатом «временного экономического застоя», «недостатка частного кредита, частной предприимчивости».1 В конце 1850-х гг. положение начало меняться и появление новых банкирских домов было несомненным признаком предпринимательской активности в сфере частного или семейного накопления капиталов.
Источники их были разнообразны. Прежде всего это торговые операции и мануфактурное производство. История возникновения банкирского дома «Братья Рябушинские» может служить типичным примером накопления капиталов именно в^результате торговых операций, а затем и мануфактурного промысла. Из них выросло в конечном счете и банкирское дело. Остается не вполне ясным, какую роль в накоплении капиталов Рябушинскими сыграла их принадлежность к старообрядческой Рогожской общине.
Накопление капиталов торговыми домами совсем не обязательно влекло за собой занятия банкирскими операциями. Примером тому может служить история Торгового товарищества братьев Елисеевых, во многом схожая с историей банкирского дома братьев Рябушинских. Как и Рябушинские, Елисеевы начали свою торговую деятельность в начале XIX в. В 1813 г. Петр Елисеевич Елисеев открыл торговлю фруктами в доме Котомина на Невском проспекте у Полицейского моста (в 1913 г. дом Пастухова). Через пять лет полем его деятельности стал уже торговый порт, где он начал вести крупную торговлю вином и колониальными товарами. После смерти Петра Елисеева в 1825 г. его дело перешло в руки жены Марии Гавриловны Елисеевой и сыновей Сергея, Степана и Григория Петровичей. После смерти в 1841 г. М. Г. Елисеевой и старшего сына Сергея в 1858 г. во главе фирмы стали братья Григорий и Степан, основавшие Торговое товарищество с основным капиталом в 7 млн. 800 тыс. р.2 Обороты фирмы достигли огромных размеров. Делами фирмы управлял Г. П. Елисеев. В разных европейских странах Елисеевы устроили винные склады. На трех собственных кораблях они привозили товары из-за границы в Петербург. Один из этих кораблей — «Коккордия» — был захвачен во время Крымской войны англичанами и «долгое время плавал под английским флагом в Балтийском море».'5 Елисеевы выдерживали в своих подвалах иностранные вина, а затем продавали их не только в европейских государствах, но и в Америке.4 После 1896 г. все управление делами Товарищества сосредоточилось в руках сына Григория Петровича — Григория Григорьевича Елисеева.5 Елисеевы широко развернули оптовую и розничную торговлю вином и фруктами, открыв целую сеть магазинов в Петербурге (Биржевая, д. 14, Невский, д. 18, Большой пр., д. 42, Литейный, д. 23/25), Москве (Тверская, дом Полякова), Киеве (Николаевская, д. 1) и водочный завод в Петербурге (Биржевая, д. 14).° Братья Елисеевы к началу века имели регулярный чистый годовой доход в размере от 200 до 250 тыс. р., они участвовали в учредительских операциях, в размещении государственных займов, однако не занимались банкирским промыслом и до конца сохранили статус торгового товарищества.
Одним из важных источников накопления капиталов была система откупов, отмененная только в 1863 г. На винных откупах разбогатели не только Гинцбурги и Поляковы. К числу разбогатевших откупщиков принадлежали также известный московский предприниматель В. А. Кокорев, один из учредителей Волжско-Камского банка, и Д. Е. Бенардаки.'
Не менее важным источником накопления капиталов оказалось также железнодорожное грюндерство, породившее целую группу так называемых железнодорожных королей. Это опять-таки Поляковы, В. А. Кокорев, И. С. Блиох, П. И. Губонин, Л. Л. Кронеыберг, К- Ф. фон Мекк, П. Г. фон Дервиз. Многие из них были также и откупщиками.
Бывшие откупщики и железнодорожные грюндеры, накопив капиталы, стали заниматься банкирскими операциями. Значительным событием в их дальнейшем обогащении было участие в учредительской компании промышленных предприятий и акционерных банков I860—1870-х гг. Российские банкирские и торговые дома, как мы уже видели на примере Поляковых, Гинцбургов и Рафаловлчей, сыграли решающую роль в создании новой банковской системы в России, они выступали учредителями основных столичных, а также провинциальных акционерных коммерческих банков.
А. Л. Штиглиц и С. А. Френкель (Варшава) участвовали в создании в 1857 г. Главного общества российских железных дорог. Инициатором учреждения первого крупного акционерного коммерческого банка — С.-Петербургского Частного, открывшего свои операции в ноябре 1864 г., — был Е. Е. Брандт. Он же выступил и в качестве учредителя банка наряду с бароном Л. Гауфом, Г. Елисеевым, Р. Клеменцом, а также Ф. Мори, представителем торгового дома «Асмус Симонсен и К0». A. Л. Штиглиц оказал поддержку учреждению нового банка на этот раз уже как директор Государственного банка, позаботившись о при влечении в качестве корреспондентов вновь созданного банка банкирских домов в Берлине, Лондоне, Амстердаме, Гамбурге, Париже и Вене.й
Е. Е. Брандт стал первым директором С.-Петербургского Частного банка.
Известно, что В. А. Кокорев был одним из главных учредителей Волжско-Камского банка з 1870 г. и возглавил его правление/ В 1869 г. был учрежден С.-Петербургский-Международный, коммерческий банк; Как обычно, в операции участвовала «группа иностранных банкиров — И. Бренберг, Госслер и К0 (Гамбург), Б. Г. Шредер и К° (Амстердам), братья Бетман (Франкфурт-на-Майне), Эмиль Эрлангер и К0 (Париж); германские банкирские дома в Лондоне — Фессер, Уотгоф и Ки, Бэр и KVU Русский банковский мир был представлен крупнейшими торговыми и банкирскими домами: «Скараманга н К0 (Петербург), Ф. П. Родоко-наки и К° (Петербург), Брандт и Ку (Петербург и Архангельск), Леон Розенталь (Петербург), Федор Маврокордато и К0 (Одесса), Скараманга и К° (Таганрог) > В основании банка важная роль принадлежала варшавскому банкирскому дому «С. А. Френкель», совладелец которого B. А. Ляский, бывший учредителем, вплоть до своей смерти в ноябре 1889 г. занимал пост директора Петербургского Международного коммерческого банкам.
Банкирские дома участвовали в учреждении не только коммерческих, но к акционерных земельных банков. В мае 1871 г. в России был создан первый акционерный земельный банк — Харьковский. За год с небольшим после этого возникло еще девять акционерных земельных банков (Полтавский, С.-Петербургско-Тульский, Киевский, Московский, Нижегород-ско-Самарский, Виленский, Ярославско-Костромской, Бессарабско-Таврический и Донской). Земельные банки выпускали б-процентные закладные листы в кредитных рублях и выдавали ссуды либо в закладных листах по нарицательной стоимости, либо деньгами, но ниже нарицательной стоимости (например, по 90% за 100%). Поскольку заемщики нуждались преимущественно в наличных деньгах, а продажа закладных листов в районах деятельности банков была часто затруднена, то земельные банки вступали в соглашения с некоторыми банкирскими домами Петербурга и Москвы о продаже им своих закладных листов целыми сериями по определенному заранее курсу. Осенью 1872 г. биржевая конъюнктура изменилась и банкирские дома прекратили свои покупки. Тогда же в 1872 г. банкирский дом «И. Е. Гинцбург» первым попытался вывести закладные листы Харьковского Земельного банка на заграничный рынок. Попытка оказалась неудачной из-за того, что закладные листы были выпущены в кредитных рублях.'2 В связи с этим банкиры А. Френкель и Л. Розенталь заявили о своей готовности выступить учредителями акционерного общества «Центральный банк русского поземельного кредита» специально для размещения закладных листов на денежных рынках европейских стран и привлечения в сельское хозяйство России иностранного кредита. А. Френкель и Розенталь намерены были пригласить для участия в учреждении банка группу банкирских домов Петербурга и Одессы, а также Учетное общество в Берлине, Австрийское кредитное общество для торговли и промышленности в Вене, банкирские дома . «Братья Беринг» в Лондоне и «Гопе и К"» в Амстердаме. Проект учреждения Центрального банка русского поземельного кредита вызвал полемику в русском обществе и в Государственном совете, большинство членов которого высказалось против проекта. Противники учреждения банка обвиняли столичные банкирские дома в том, что они устроили заговор против земельных банков и искусственно создали неблагоприятную конъюнктуру для сбыта закладных листов на русских биржах, а проектируемый банк назвали чисто спекулятивным учреждением.13 Однако в апреле 1873 г. царь утвердил устав Центрального банка русского поземельного кредита. Его учредителями выступили кроме А. Френкеля и Л. Розенталя все названные ими банкирские дома и банки. Среди иностранных учредителей по каким-то причинам не оказалось только банкирских домов «Братья Беринг» и «Гопе и К0». Зато операция свидетельствовала о большой активности и единстве действий банкирских домов Петербурга и юга России. В учреждении Центрального банка русского поземельного кредита приняли участие торговые и банкирские дома в Петербурге — «Винекен и К"», «И. Е. Гинцбург», «С. К- Гвейер и К1'», «Братья Елисеевы», «Клеменц и Ки», «И. Е. Кон-доянаки», «Э. М. Мейер и К"», «Ф. П. Родоконаки», «К. Фелейзсн, Е. Е. Брандт и Кг'» (торговые дома в Петербурге и Архангельске), «Скараманга и К"» (торговые дома в Петербурге и Таганроге),—торговые дома в Одессе — «Ефрусси и К"», «Братья Рафаловичи», «Т. П. Родоконаки»."
