«Я осталась за хозяйку в доме. Восьмилетний Женя и одиннадцатилетний Коля были предоставлены самим себе, озорничали, приходили домой побитые, грязные, голодные… И здесь выручил случай. Я встретила на улице товарища отца, военного… Рассказала ему о своих бедах. Он велел придти к нему в штаб батальона… Так я вошла в самостоятельную жизнь. Мне было четырнадцать лет».
Тогда в трудовой книжке Воскресенской появилась первая запись: «Библиотекарь 42‑го батальона войск ВЧК Смоленской области». Вскоре юная Зоя стала бойцом ЧОНа, а затем и политруком-воспитателем в колонии для несовершеннолетних правонарушителей, находящейся под Смоленском. Жизнерадостная и волевая, Воскресенская быстро завоевала доверие своих подопечных. Затем Зоя поднялась на очередную ступеньку карьерной лестницы. В 1927 году Смоленский губком ВКП(б) по комсомольской путевке отправил Воскресенскую на завод имени М. И. Калинина с поручением организовать там пионерские отряды из детей служащих и рабочих. Спустя некоторое время Зоя Ивановна стала кандидатом в члены партии. В Смоленске, работая в Заднепровском райкоме ВКП(б) заведующей учетно-распределительным подотделом, она зарекомендовала себя как активный участник любого общественного начинания. И признание ее трудовых успехов не заставило себя долго ждать.
Осенью 1928 года Зою Ивановну направили в Москву по партийной путевке для работы в Педагогической академии имени Н. К. Крупской (кстати, в Москве на партучебе находился тогда и муж Воскресенской). Но наша героиня поступила в распоряжение ТО ОГПУ. С ноября того же года она работала машинисткой отделения ДТО ОГПУ на Белорусском вокзале. А в мае 1929 года молодая активистка Зоя была направлена на Лубянку для работы оперативным сотрудником ИНО ОГПУ СССР. Конечно, пришлось постигать все азы чекистской деятельности.
Воскресенская работала в организациях прикрытия: заведующей машбюро Главконцесскома СССР (с мая 1929 года), заместителем заведующего секретной частью Союзнефтесиндиката (с ноября 1929 года).
Первым учителем Воскресенской стал Иван Андреевич Чичаев. «Мой крестный отец в разведке», — так называла его Зоя Ивановна.
Подготовка к новой работе включала в себя «обрубание хвостов» при слежке, изучение паролей и отзывов, рассекречивание тайников, знакомство с агентами, правила поведения на явках на конспиративных квартирах… После такой двухнедельной стажировки в Восточном отделении ИНО Чичаев направил Воскресенскую в Харбин для серьезной работы.
В Китай Зоя поехала не одна. Она взяла с собой мать для того, чтобы та заботилась о маленьком внуке. Да-да, к тому времени Зоя уже родила сына и успела развестись с первым мужем. Чекистскую работу облегчало и то обстоятельство, что зарплата Воскресенской позволяла держать домработника — он называл Зою Ивановну «мадама-капитано». Официальная должность новоявленной чекистки была, конечно, не капитан, а заведующая секретно-шифровальным отделом советского нефтяного синдиката. Не стоит пояснять, что служба в «Союзнефти» являлась только прикрытием.
В ту пору Воскресенской было всего двадцать три года. Несмотря на такой возраст, ее уважали, к ней обращались по имени-отчеству.
Вот как описывает в своем очерке «Другая жизнь Зои Воскресенской» Эдуард Шарапов, кандидат исторических наук, друг нашей героини, один из первых опытов ее чекистской деятельности:
«…Ехать на велосипеде становится все труднее. Твердый грунт все чаще сменялся укатанным песком. Среди прохожих реже встречаются европейцы, появились рикши. Это пригород Харбина — Фудзидзян, где в основном живет китайское население.
Зоя Ивановна остановилась и спросила у прохожего нужную ей улицу. Садясь на велосипед, поморщилась от боли — правая нога ниже колена была плотно забинтована… Но именно это ей и поможет выполнить задание Центра.
И вот нужная улица. Маленький домик за невысоким палисадником… Навстречу вышла женщина:
— Господи! Что с вами?
— Упала. Простите, ради Бога, еще не умею как следует ездить.
— Проходите. Я принесу теплой воды. Садитесь, садитесь.
…А потом пили чай, болтали о детях, о жизни в Харбине. Возвращалась Зоя Ивановна уже в сумерки, но не домой, а на конспиративную квартиру. Задание выполнено — установлен контакт с женщиной, муж которой, один из руководящих советских работников в Харбине, месяц назад, бросив семью, бежал в Шанхай, прихватив с собой большую сумму казенных денег… И, наконец, встреча с ним Зои Ивановны и его согласие явиться с повинной».
В 1932 году Воскресенская вернулась в СССР. В органах госбезопасности решили, что эту ответственную и талантливую молодую женщину стоит подготовить для нелегальной работы в европейских странах и Прибалтике. Для этого Зоя Ивановна выехала в Ленинград, чтобы ознакомиться с соответствующими материалами. В Иностранном отделе ПП ОГПУ ЛО она работала переводчиком (с 1933 года), а потом стала начальником и курировала чекистскую деятельность в Эстонии, Литве и Латвии.
«…В Риге появилась очаровательнейшая, роскошно одетая баронесса, от которой сходил с ума весь латышский бомонд», — писал Сергей Черных в статье «Баронесса Воскресенская дослужилась до полковника». Действительно, эффектная дама — а ею, как вы понимаете, была именно Зоя Ивановна, — производила впечатление на окружающих. Но мало кто догадывался, что эта «баронесса» не ради удовольствий светской жизни общалась с высокопоставленными людьми. «Прибалтийский» период чекистской деятельности Воскресенской давал возможность хорошо подготовиться к ожидавшим ее спецзаданиям в странах Западной Европы.
Потом последовали краткосрочные командировки в Берлин и Вену. Воскресенская в совершенстве овладела немецким языком, а также его диалектами.
Вскоре Центр сообщил ей о предстоящем задании. Воскресенской порекомендовали выехать в Женеву для знакомства с прогермански настроенным швейцарским генералом. Этот генерал служил в Генштабе и владел информацией о намерениях Германии в отношении Франции и Швейцарии. Получить эти сведения было весьма затруднительно. Но Зое Ивановне вменялось в обязанности стать любовницей генерала и путем «доверительных разговоров» в постели выведать интересующие советскую разведку факты политической обстановки.
— А обязательно становиться генеральской любовницей? Без этого нельзя? — спросила Зоя Ивановна у своего начальства.
— Нельзя. Без этого невозможно выполнить задание.
— Хорошо, я стану любовницей, раз без этого нельзя, выполню задание, а потом застрелюсь.
— Нет, вы нам нужны живой…
Было и другое задание. О нем написал Олег Одноколенко в статье «Вальс с Шуленбургом»: «В Вене Зоя Воскресенская должна была выйти замуж и вместе с новоиспеченным мужем отправиться в Турцию. По дороге они должны были разыграть ссору, после которой незадачливый супруг исчезал бесследно, а Воскресенская продолжала путь на берега Босфора, где ей полагалось открыть салон модной одежды. Но и этот вариант не прошел — сотрудник, назначенный в женихи, по неизвестной причине так и не добрался до Вены».
Тогда руководство внешней разведки СССР направило Зою Ивановну в Северную Европу. В 1935 году Воскресенская под прикрытием представителя ВАО «Интурист» «Ирина» приехала в Хельсинки в качестве заместителя легального резидента.
Несколько эпизодов «североевропейского» периода мы приведем из воспоминаний, опубликованных в книге «Тайна Зои Воскресенской», написанной ею совместно с Эдуардом Шараповым.
«Памятна встреча с человеком, которому нужно было передать атташе-кейс с деньгами. В парке на ее скамью присел высокий мужчина: "Хорошо отдохнуть рядом с вами!"
Она ждала фразу "Вы позволите мне отдохнуть рядом с вами?" и готовилась ответить: "Пожалуйста, садитесь, но я предпочитаю одиночество". В пароле все имеет значение — и смысл, и порядок слов… Провокатор?.. "Что вам угодно?" И тут он повторяет пароль как надо. Она проговаривает отзыв, передает деньги: "Пересчитайте". Мужчина оглядывает запечатанные долларовые пачки: "Здесь не вся сумма". Зоя Ивановна возмущается: "Как это не вся?". — "Здесь не хватает пятнадцати копеек, Зоенька".
