Ознакомительная версия.
Вот такая вставочка из Синдбада-морехода, приписанная бедной веси, которая, оказывается, знала не только про Аллаха, но и про Гога и Магога, а также и сугубо мусульманский миф о стене, выстроенной Александром Македонским, чтобы изолировать эту парочку от цивилизованного мира! Не иначе как баранджарцы, согласно ибн Фадлану, мусульмане с солидным стажем, успели научить кое-чему своих диких северных соседей. Воистину чудны дела твои, Господи. То есть, Аллах акбар
Так при всем величии Аллаха нам с тобой, мой неподкупный читатель, становится ясно, что безоговорочно во всем верить рассказчику нельзя. Но во многом можно. Наиболее правдивы, что и естественно, попутные наблюдения ибн Фадлана, не отягощенные дидактикой и нарочитым стремлением к экзотике. Например, он мимоходом уловил слишком долгую длительность в Булгаре летнего дня по тому, что трудно стало соблюдать правильные интервалы между молитвами, в частности вечерней и утренней.
«Он [муэдзин] сообщил, что он вот уже месяц как не спит, боясь, чтобы не пропустить утренней молитвы, и это потому, что человек ставит котелок на огонь во время захода солнца, потом он читает утреннюю молитву и для котелка не приходит время закипеть… День у них очень длинный, именно в продолжение некоторой части года он длинен, а ночь коротка, потом ночь длинна, а день короток».
Правдивы описания флоры Булгара, быта и пищи булгар. Так что будем читать дальше, уже зная, кем оказались у ибн Фадлана «славяне» и оценив фантазию автора записок.
— Эй, Хоттабыч, хватит дрыхнуть! — Я щелкаю ногтем по банке из-под «ПИТа», жестяные бока которой мерно раздуваются и опадают в такт похрапыванию уютно устроившегося внутри Хоттабыча. — Расскажи-ка нам, о наивсеведающий, что ты знаешь о русах?
Храп прекращается, из банки вытягивается тоненькая струйка дыма и в меня укоризненно вперяется один единственный глаз с полусонно прикрытым веком. Похоже все остальное ленивый старикан извлекать из банки не собирается. Глаз тихо закрывается и вновь втягивается в баночное нутро, из которого раздается несколько гнусавых звуков, в которых с трудом угадывается:
— О, назойливейший из назойливейших…
Не в состоянии побороть искушение, я впечатываю гнусаво ворчащую банку каблуком в пол, после чего ворчанье затихает, зато вскоре из плоской банки вновь раздается могучий храп. Ничем этого джинна не проберешь! Ну и пусть дрыхнет зараза, все равно ничегошеньки он не знает: о славянах не слыхал, на Руси не бывал…
Ибн Фадлан тоже не бывал на Руси, слыхом не слыхал ни о Киеве, ни о каком-либо другом городе русов, но он, в отличие от Хоттабыча, видел живых русских купцов, приплывавших в Булгарию по торговым делам, даже общался с ними. Описание русов и их нравов составляет заметную часть его записок. Итак, каковы же они, русы начала X века?
Если ты еще не забыл, мой считающий ворон читатель, русы и славяне у ибн Фадлана — вовсе не одно и то же. К этому можно добавить, что не только у него, но и многих других арабских авторов. У ранее помянутого Константина Багрянородного русы (роос) также противопоставляются славянам (склавиниям). Правда, понимание славян у византийского императора гораздо ближе к нашему нынешнему, зато с русами — просто кошмар! Судя по приводимым Константином названиям днепровских порогов на языке русов, они какие-то германцы, может быть, скандинавы. Вообще сие письменное свидетельство византийского императора — один из сильнейших аргументов норманнистов, считающих русь «Повести временных лет» скандинавами. С тем большим интересом вчитаемся в описание русов ибн Фадланом, видевшим их, если не врет, своими глазами: «Он [Ибн Фадлан] сказал: я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль [Волге]».
Теперь, читая ибн Фадлана, мы с тобой, мой настороженный читатель, все время будем помнить о Багрянородном И примерять к русам ибн Фадлана скандинавские мерки.
Начнем с первого впечатления рассказчика: «И я [Ибн Фадлан] не видел людей с более совершенными телами, чем они [русы]. Они подобны пальмам, румяны, красны».
Как видим, первое впечатление весьма благоприятно. Потому и часто цитируется. Общепринято, что румяность и краснота русов являются загаром белокожих людей, непривычным для араба. Эта предполагаемая белокожесть русов — один из расхожих аргументов норманнистов в пользу их скандинавского происхождения. Может быть, хотя сам загар не более чем догадка, а белокожими были не только скандинавы. А если не скандинавы, то кто?
Следующая часть описания внешности русов цитируется уже гораздо реже: «И от края ногтей кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений (вещей, людей?) и тому подобного».
То есть характерная черта русов — татуировка по всему телу. Вряд ли это типично для скандинавов, да и вообще любого народа. Татуировка, скорее всего, — черта не национальная, а профессиональная, ведь ибн Фадлан общался с купцами, приплывшими в Булгар по Волге, то есть моряками. Тем не менее, знатокам истории «тату» есть, над чем поразмыслить: скандинавы эти татуированные русы или нет?
Теперь перейдем к одежде, сначала мужской: «Они [русы] не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее. С каждым из них имеется секира и меч и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские».
К сожалению никаких ученых комментариев к фадлановской «кисе» я не видел. Так что о мужской одежде русов нам с тобой, заинтригованный читатель, остается только делать самостоятельные выводы на основании самого описания. Судя по нему, «киса» похожа на греческую хламиду или римский солдатский плащ sagum [сагум]. Сравнение с последним представляется более уместным, так как вооружены русы были до зубов и экипированы скорее как профессиональные солдаты, чем мирные купцы.
Итак, одежда мужской части русов на скандинавскую не больно-то похожа. Мужчины одевались на греко-римский манер. Зато их вооружение вполне похоже на типичное вооружение викингов, хотя было ли что-либо в вооружении характерным только для викингов? И этот вопрос следовало бы прокомментировать специалистам по вооружению раннего средневековья. И все же судя по мужской одежде: скорее не скандинавы?
Теперь об одежде женской: «А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца — коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра, так как, если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет свой жене одно монисто в один ряд, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде одного мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много рядов монист. Самое лучшее из украшений у русов, это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен».
Читаешь описание, и перед мысленным взором встает этакая цыганка, увешанная монистами с предостерегающе поблескивающим на груди ножом. Только вот что за кольцо с коробочкой? Так же, как в случае с загаром, существует общепринятое мнение, что кольцо и коробочкой на груди каждой женщины ибн Фадлан называет коробчатую фибулу, которая тоже рассматривается как скандинавский элемент одежды. Действительно, женский скандинавский костюм включал фибулы, правда не одну, а две, и чаще черепаховидные, чем коробчатые. Но дело даже не в этом. Фибула — ординарная застежка, предшественница «английской булавки», широко известная с эпохи бронзы во всем мире. Без сомнения ибн Фадлану тоже. Так что фибулу он должен был бы назвать фибулой, застежкой или булавкой, но никак не коробочкой.
Зато в большем соответствии с описанием ибн Фадлана скандинавские женщины носили нитки янтарных бус и подвешенный к одной из фибул небольшой нож. Таким образом, хотя и здесь не все однозначно, женский наряд вроде бы больше мужского походит на скандинавский. То есть женщины русов скандинавки?
Но… По словам самого же ибн Фадлана женщины русов — это рабыни и наложницы, привезенные ими в Булгар на продажу. Да это и естественно, вряд ли купцы предпринимали далекие торговые путешествия с семьями. А если «женщины русов», виденные ибн Фадланом, — это захваченные в разбойничьем набеге или купленные-перекупленные рабыни, то они не обязаны были быть той же «национальности», что и их господа, сами русы! Скорее наоборот. Тогда, если женщины русов скандинавки, то тогда сами русы — не скандинавы?
Ознакомительная версия.
