Ознакомительная версия.
Отсюда видно, насколько значительной была власть председателя собрания, и нас уже не удивляет выражение creat consules, относившееся не к народу, а к председателю. Действительно, о председателе, а не о народе можно было сказать, что он создает консулов, поскольку именно он объявлял волю богов. Если он и не сам создавал консулов, то, по крайней мере, боги делали это через него. Власть народа ограничивалась всего лишь утверждением этого выбора или, самое большее, выбором двух консулов из трех или четырех кандидатов.
Этот способ выборов был, безусловно, очень выгоден римской аристократии, но было бы неправильно видеть в нем всего лишь придуманную аристократией хитрость. В тот период, когда люди верили в религию, никто и не помышлял ни о каких хитростях. С политической точки зрения в этом не было необходимости, поскольку патриции и без того имели большинство на выборах. Подобная хитрость могла даже обернуться против них, наделив одного человека чрезмерной властью. Единственное объяснение, которое можно дать этому обычаю, или, скорее, обряду избрания, состоит в том, что в те времена люди искренне верили в то, что выбор должностных лиц является прерогативой не людей, а богов. Божественный голос решал, какой человек должен распоряжаться религией и судьбой города.
По словам Цицерона, первое правило при избрании должностного лица заключалось в том, чтобы «он назначался согласно обрядам». Если через несколько месяцев сенат узнавал, что какими-то обрядами пренебрегли или плохо исполнили, то консулам приказывали отказаться от занимаемой должности, и они повиновались. Таких примеров огромное множество, и если в двух или трех случаях можно подумать, что сенат был просто рад избавиться от некомпетентного или злонамеренного консула, то в большинстве случаев мы не можем найти других причин, кроме как опасения религиозного плана.
Выбранный жеребьевкой архонт или консул подвергался своего рода испытанию, подтверждающему его достоинства. Это испытание показывает нам, что требовал город от должностного лица; город стремился найти не самого храброго воина, не самого способного и справедливого человека, а человека наиболее любимого богами. Афинский сенат спрашивал у вновь избранного, нет ли у него физических недостатков, имеет ли он домашнего бога, исполняет ли он свои обязанности по отношению к усопшим. Зачем эти вопросы? Затем, что человек, имевший физические недостатки – признак гнева богов, – не может совершать религиозные акты и, следовательно, быть магистратом; человек, не имевший домашнего культа, не может принимать участие в народном культе и совершать жертвоприношения от лица города; и, наконец, человек, который пренебрежительно относился к своим умершим, вызывал их гнев и подвергался преследованию со стороны невидимых врагов. Город сильно рисковал, если бы решился вверить свою судьбу такому человеку. Такими были основные вопросы, которые задавались человеку, избираемому на общественную должность. Похоже, что никого не интересовали ни характер, ни знания будущего магистрата. В основном делалась попытка убедиться в том, что он способен выполнять обязанности жреца и от его действий не пострадает религия города.
Подобный вид испытаний практиковался и в Риме. Правда, у нас нет никакой информации о том, какие именно вопросы задавались консулу, зато известно, что эти испытания проводили понтифики.
Поначалу у греков и римлян, как и у индусов, закон являлся частью религии. Древние кодексы городов были собранием ритуалов, предписаний, молитв и законодательных постановлений. Законы о собственности, законы о наследовании были перемешаны с правилами, касающимися совершения жертвоприношений, погребений и культа мертвых.
То, что сохранилось до наших дней от древних законов Рима, называвшихся царскими законами, относится в равной мере и к культу, и к правилам гражданской жизни. Один запрещал провинившейся жене приближаться к алтарю, другой запрещал употреблять определенные блюда во время священных трапез, третий предписывал, какую религиозную церемонию должен совершить победитель при возвращении в город. Законы Двенадцати таблиц, хотя и более позднего происхождения, по-прежнему содержали подробные предписания относительно религиозных обрядов погребения. Труд Солона был одновременно сводом законов, установлений и уложений; в нем оговаривался порядок жертвоприношений, цена жертвенных животных, равно как и обряды бракосочетания и культа мертвых.
Цицерон в своем трактате «О законах» намечает план законодательства, который не является полностью плодом его воображения. В своем кодексе он, как по сути, так и по форме, подражает древним законодателем. Вот основные законы, написанные Цицероном: «К богам люди да обращаются чистыми, да проявляют они благочестие, да отказываются они от роскоши. Если кто-либо поступит иначе, его покарает само божество. Да не будет ни у кого особых богов: ни новых, ни чужеземных, кроме богов, признанных государством; частным образом да чтут богов, по обычаю унаследованных от предков. В городах люди да устраивают святилища, в сельских местностях да сохраняют они священные рощи и обиталища ларов; да соблюдают они обычаи ветви рода и предков… В дни празднеств да не будет ссор. Да проводят люди праздники, закончив работы, среди домочадцев. Поэтому да будет записано, что праздники по правилу должны приходиться на годовой круговорот. И жрецы да приносят всенародно в жертву зерна определенных злаков и притом во время жертвоприношений в определенные дни. Равным образом да сохраняют они для других дней обилие молока и молодняка и да ведут они счет во избежание утрат. Течение года да определяют жрецы, и да знают они наперед, какая жертва требуется и будет угодна тому или иному божеству»[127].
Римского философа, конечно, мало волновала древняя религия ларов и манов, но он писал свой кодекс по образцу древних кодексов и считал себя обязанным вставить в него правила древнего культа.
В Риме считалось, и это был общепризнанный факт, что нельзя быть хорошим понтификом, не зная законов, и, наоборот, невозможно разобраться в законах, если не разбираешься в вопросах, связанных с религией. Долгое время понтифики являлись единственными юристами. Поскольку практически все жизненные ситуации, так или иначе, имели отношение к религии, то почти все дела представлялись на суд жрецов, и они были единственными компетентными судьями в разрешении бесчисленного количества судебных разбирательств. Они разрешали все споры, связанные с браками, разводами, гражданскими и религиозными правами несовершеннолетних. Они судили за кровосмешение и за безбрачие. Усыновление имело прямое отношение к религии, поэтому требовалось получить согласие понтифика. Составить завещание означало нарушить тот порядок, который установила религия для наследования имущества и передачи культа, поэтому вначале завещание должно было представляться на утверждение понтифику. Границы земельных участков определялись религией, и если между соседями возникали пограничные споры, то они должны были обращаться к жрецам, так называемым fratres arvalis – арвальским братьям[128].
Все это объясняет, почему одни и те же люди были и жрецами, и юристами – право и религия составляли одно целое. Юриспруденция, по определению Ульпиана, есть divinarum atque humanarum rerum notitia, justi atque injusti scientia (знание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом).
В Афинах архонт и царь выполняли почти такие же судебные обязанности, что и римский понтифик.
Происхождение древних законов не вызывает никаких сомнений. Не люди придумали их. Солон, Ликург, Минос, Нума записали, но не создали законы своих городов. Если мы понимаем под законодателем человека, который создает свод законов силой своего таланта и заставляет людей подчиняться этим законам, то такого законодателя у древних никогда не существовало. Решения, принятые народом, тоже не являлись источником древних законов. Мысль, что число поданных голосов может создать закон, появилась в городах довольно поздно, лишь после того, как города были преобразованы в результате двух переворотов. До того времени люди относились к законам как к чему-то древнему, неизменному, достойному почитания. Столь же древние, как сам город, они были установлены основателем города одновременно с установлением очага. Основатель ввел законы одновременно с учреждением религии. Однако нельзя сказать, что он сам придумал законы. Кто же тогда был их настоящим создателем? Когда мы говорили о создании семьи, о греческих и римских законах, устанавливавших право собственности, наследования, завещания, усыновления, то отметили, насколько точно эти законы соответствовали верованиям древних поколений. Если мы рассмотрим эти законы с точки зрения справедливости, то зачастую они входят в противоречие с ней, и становится ясно, что эти законы почерпнуты не из понятия абсолютного права и чувства справедливости. Но если соотнести эти законы с культом мертвых и культом очага, сравнить с правилами первобытной религии, то становится ясно, что они находятся в полном соответствии друг с другом.
Ознакомительная версия.
