Следует подчеркнуть близкое сходство еврейского мышления с мышлением животных, особенно когда это касается сферы нравственных суждений. Особая черта этого сходства — неспособность или нежелание еврея определять абстрактно, в чем состоит добро и зло. Нравственная категория для еврея существует только применительно к своим соплеменникам. С остальными можно обращаться как заблагорассудится. В Талмуде этическая формула установлена и разработана во всех деталях, но предназначена она лишь для еврейского потребления. Всех других евреи называют презрительным именем «гой». Итак, это этика племени, стаи, стада, гурта, шайки бандитов и головорезов среди людей — короче говоря, животного или доисторического общества. Это этика «избранной расы», фетиша, который этически тянет евреев вниз к животному уровню. Когда кто-то из евреев порывает с этикой «избранной расы», он вступает в острый конфликт со своими соплеменниками. Ибо это противоречит еврейской политике стадного выживания, поэтому масса в основном держится вместе. Этика волчьей стаи по отношению к стаду овец, или любого стадного животного по отношению к выбранным жертвам — это не что иное, как отношение Талмуда к гоям. Применительно к неевреям иудей толкует нравственные понятия с позиции теории относительности. Он учит нас, что не существует верного и неверного, хорошего и плохого, добра и зла, истины и фальши, но есть всего лишь относительные термины.
Еврейский антинационализм
Христианство всегда должно быть матерью любого международного закона. Международный закон, который стремится регулировать международные отношения, не подчиняясь христианским принципам, — это сатанизм. Христианство не допускает никакого международного суперправления, христианство проповедует всемирное духовное послание. Христос не был пацифистом.
«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел принести, но меч» (Мф. 10: 34).
Еврейская ментальность не всечеловечна. Она жертвует симметричностью, концентрируясь в определенных направлениях в ущерб гармоничного развития личности. Стоит заметить, что еврей не придает большого значения исследованиям культурного характера классики и гуманитарных предметов, но предпочитает специализироваться на утилитарных предметах, приносящих материальную выгоду. Если образование не имеет денежного выражения, оно для него ничего не стоит. В деловом мире он заслуженно считается прекрасным коммерсантом, специализирующимся в банковской, финансовой и ростовщической практике. В дополнение к коммерческому успеху он усердный ученик потребительской стороны человеческой натуры и твердо держится на продающей стороне торговли, а не на более шаткой производственной стороне, которая требует больше риска и более глубокого понимания промышленной свободы. Таким образом, он не столько создатель ценностей, сколько их накопитель; он или деловой разрушитель, или деловой строитель в зависимости от того, что принесет ему личную выгоду. И все же обычный еврей — слишком большой транжира, чтобы стать богатым рантье, за исключением нескольких примечательных примеров, а их он рассматривает как свои идеалы. Его приобретательство не знает границ и принципов. Только закон является его гидом в бизнесе, а закон можно часто обойти, как это ему хорошо известно. Он также знает, что если он испытывает недостаток в какой-либо сфере, он может положиться на свои рекламные способности, чтобы покрыть дефицит. Все, что ему нужно, — это финансовый доход, и он чувствует себя печально ущербным в своей преданности работе ради самой лишь работы. Такое несбалансированное мышление естественным образом перегружает расу умственными уродцами, наподобие Вейсгаупта, Карла Маркса и других менее известных.
Любовь к публичности
Самореклама — это еврейская страсть, а замкнутость, за исключением сферы его бизнеса, имеет мало ценности, чтобы о ней беспокоиться. А так как собственная замкнутость еврея мало заботит, он отрицает ее и у других, извлекая выгоду из самых святых чувств того, кого он стремится поймать в ловушку в качестве жертвы. Все должно быть вынесено на публику, чтобы на это глазели, будто жизнь — это восточный базар, а опошление самых интимных деталей — это в их глазах то, что публика имеет право требовать. Контролируемая евреями пресса — это модернизация того, что древние греки подразумевали под понятием гарпий (мифологические крылатые чудовища — Прим. перев), чье прикосновение само по себе означало загрязнение. «Желтая журналистика» появилась вместе с евреями, а сенсационность — главный козырь этого ремесла. Точно так же, как новости опошляются до сенсаций, так и искусство оскверняется модернизмом, музыка — дешевой похотливой эмоциональностью, а кино, радио и телевидение следуют по пятам животного. Если бы это не было уже слишком очевидным, следовало бы показать, как контрастирует все это с очищающим влиянием христианства на изобразительное искусство, архитектуру, музыку, дом и материнство, на благотворительность, правление и даже на гуманное ведение войны по сравнению с тем, что мы читаем в Ветхом Завете, где все мирное население, как правило, обречено на уничтожение.
Умственная концентрация
Умственная концентрация — это восхваляемое качество евреев. Но концентрация — это не больше, чем фиксация внимания, и если даже это имеет какую-то ценность, то только когда сопровождается другими качествами ума, оправдывающими концентрацию. Поэтому концентрация сама по себе не обязательно является признаком интеллекта высокого уровня. Кошка во время тихой охоты может преподать кому угодно уроки концентрации и терпения, и эта способность является кошачьей добродетелью. То же относится и к другим существам, покрытым шерстью и перьями, имея в виду их остроту зрения, слуха и обоняния, так как только посредством этих органов чувств они способны находить себе пищу и ускользать от врагов. Быстрая и искусная координация мускулов с помощью зрения и слуха необходимы для подобных существ, точно так же, как они необходимы для искусной игры на музыкальных инструментах, в чем евреи заметно преуспевают. Если первобытный человек был когда-то одарен этими обостренными органами чувств, то именно потеря их ознаменовала его подъем к большей свободе от страха и беспокойства, когда посредством использования более высокого интеллекта он поднялся над эмоциональным уровнем до такой степени, что стал человеком. Очевидно, еврей ближе к животному уровню: он настроен на сохранение своей добычи в отличие от других, развивающих всестороннее мышление. Бережливость ради будущего похвальна; но тот, чья жизнь потрачена на удовлетворение только телесных потребностей, может получить то, что получает животное, и ничего больше.
Аналитическое мышление
Еще один предмет еврейского бахвальства — обладание скорее аналитическим, чем синтетическим складом ума. Согласимся. Аналитический ум связан с восприятием вещей отдельно, в то время как ум, склонный к синтезу, обобщает, складывает вещи вместе. Первое деструктивно по своей направленности, второе конструктивно. Анализ предшествует синтезу только в связи с механистическими проблемами, а жизнь не механистична. Для участия в решении общественных, политических и экономических проблем еврей по своей природе не пригоден, за исключением механистических проблем, таких, как валюта, банковское дело, бухгалтерское дело и статистика. Только глупец или преступник будет низлагать существующее правительство, чтобы заменить его собственной пробной теорией, ибо правительство — это порождение человеческого опыта, расовых качеств и амбиций, а также традиций данного народа. Если разрушение Парфенона или христианского храма — это вандализм, то вандализмом в какой степени можно назвать разрушение государства, которое является воплощением истории, традиций, культуры, целей и амбиций государства! Но евреи неоднократно продемонстрировали в течение трех тысячелетий свою неспособность построить собственное государство, способное на длительное существование, и свою раздражающую неспособность участвовать в общественной структуре других народов. Размышляя, например, над недостатками капитализма, еврей злоупотребляет терпением, разрывает целый живой организм на куски и, не имея никаких собственных созидательных способностей, устанавливает структуру называемую «советской» и построенную за счет невыразимых страданий миллионов мужчин, женщин и детей. Такова политическая мудрость расы, которая издревле решала, бросая кости, свои самые насущные вопросы! Аналитичен ли еврей? Таков огонь, и все, что он оставляет, превращается в золу. Немецкий историк сказал: «Еврей — это шипение общественного гниения».
Родительское бессмертие
По этому вопросу необходимо принять аргументы Востока, чтобы прояснить рассуждение о том, что смерть завершает все. Такое отношение предполагает расовые исключения, но не ясно, входят ли в эти исключения евреи. Ожидание жизни после смерти принимается как само собой разумеющееся в христианской религии так же, как и среди людей на Востоке, которые являются наследниками индоевропейского влияния. Никто и никогда не говорил с такой определенной и положительной убежденностью по этому вопросу, как Иисус Христос. Но Восток вообще привержен материальному существованию, жизни, которая существует сейчас как та самая жизнь, которую следует созерцать. Люди Востока привязаны к логике фактов, которые они могут наблюдать и с которыми могут иметь дело. Обеспечивать средства существования — это императив, иначе они умрут с голода. Китаец должен иметь сына, который поддерживал бы его в старости, когда он больше не сможет работать, потому что сэкономить достаточно к этому времени невозможно при такой массе народа. И этот сын должен научиться почитать его. Существует традиция почитания предков. Зачем говорить о материализме Запада? Именно Восток грубо материалистичен, что навязано ему ограниченными условиями жизни. Именно Запад имеет досуг для того, что отделено от материализма. Бессмертие? Восток может лучше всего понять квазибессмертие, которое воплощено в их собственных детях. Дух или душа — кто это видел? Восток не может объять это, точно так же, как евреи не могли понять Христа, когда Он говорил им: «Царство Мое не от мира сего». Талмуд ничего не знает об этом в своем часто повторяющемся выражении «грядущий мир» — материальный, земной мир, который их мессия должен установить и в котором для гоев нет места.
