В Линдерхофе парк занимает площадь около 80 га. Он включает в себя террасы в стиле Ренессанса, барочные партеры и пейзажный английский парк, незаметно переходящий в лес. Вблизи замка парк имеет строгие геометрические формы. Со стороны главного входа расположен Южный партер, основной элемент которого — фонтан, бьющий вверх на высоту 30 метров. Согласно некоторым источникам, во времена
Людвига II фонтан бил на высоту 50 метров, но сегодня этому приходится верить на слово. В центре бассейна фонтана—позолоченная скульптурная группа «Флора и амуры». На Южном партере растет и знаменитая липа, давшая название замку. Рассказывают, что в свое время Людвиг II устроил в ее ветвях воздушную беседку с витой лестницей для подъема и подолгу просиживал в ней, наблюдая за строительством Линдерхофа, рассматривая чертежи и составляя собственные эскизы. Кто знает?.. Венчает Южный партер классическая античная ротонда с мраморной статуей Венеры внутри работы Йохана Непомука Хаутмана (Johann Nepomuk Hautmann; 1820—1903). Это так называемый первый Храм Венеры, расположенный на месте, где планировалось построить театр (о любви Людвига II к театральному искусству мы говорили уже неоднократно). Этим планам не суждено было осуществиться — средств на постройку театра не хватило.
Параллельно Южному партеру, с противоположной главному входу стороны замка, раскинулся Северный партер. Он начинается с большой фигурной клумбы в форме лилии Бурбонов. То, что замок построен у подножия крутых склонов, было удачно использовано фон Эффнером при создании парка. Природные неровности почвы позволили органично вписать в ландшафт живописный каскад, ниспадающий от второго Храма Венеры, стоящего выше на склоне, и заканчивающийся фонтаном и бассейном со скульптурной группой «Нептун», прямо перед «клумбой Бурбонов».
По левую и по правую сторону от замка располагаются Западный и Восточный партеры. Кстати, именно Западный партер был самой первой готовой частью парка Линдерхофа, законченной в 1872 году. Он представляет собой трехъярусный французский регулярный сад с фигурными клумбами, олицетворяющими 4 времени года, посреди которых стоит фонтан с крылатой богиней славы Фамой. Чуть поодаль, у деревянной беседки, в которой установлен бюст Марии Антуанетты, поставлена еще одна скульптурная группа — «Амур с дельфинами» работы скульптора Михаэля Вагмюллера (Michael Wagmüller; 1839—1881) и Хаутмана. Восточный партер спланирован аналогичным образом, что подчеркивает четкие геометрические пропорции парка. Французский сад украшен аллегорическими фигурами, изображающими четыре стихии — огонь, воздух, землю и воду. По центру Восточного партера расположены скульптурная группа «Венера и Адонис», рядом с которой находится фонтан «Амур»; от фонтана лестница ведет к небольшой беседке, в которой установлен бюст Людовика XVI.
Все остальные павильоны парка расположены по периметру дуги вокруг замка. Но начнем мы осмотр, пожалуй, с самого колоритного и оригинального — с Грота Венеры. «Франция» остается позади — в помещениях замка и партерах вокруг него. Слащавая французская искусственность никак не вписывается в величественную, суровую и прекрасную баварскую природу, окружающую Линдерхоф: Людовик XIV вновь «склоняется» перед гением вагнеровской музыки, и первый «свидетель» тому — Грот Венеры. Он был построен в 1876— 1877 годах известным ландшафтным архитектором, «творцом ландшафтов», как его называли, Августом Дириглем. Помните его Грот в Нойшванштайне? В Линдерхофе идея создания искусственного грота доведена до совершенства. Рукотворная сталактитовая пещера с озером и водопадом была первоначально предназначена для постановки первого акта оперы Вагнера «Тангейзер». Художник и декоратор Франц фон Зайтц (von Seitz; 1817—1883) специально сконструировал челн в виде золотой раковины; для подсветки воды и различных световых эффектов было проведено электричество. Вход в Грот также регулировался с помощью хитроумного электрического механизма: словно по приказу «Симсим, откройся!» кусок скалы открывал и снова замуровывал потайную, скрытую от посторонних глаз пещеру в горе.
В Гроте создается совершенно непередаваемое ощущение присутствия в очарованном нездешнем мире. Вот что гласит старинная легенда, на основе которой Вагнер создал свою музыкальную драму, присоединив к сюжету предание о состязании певцов в Вартбурге. «В зеленой Тюрингии, недалеко от Вартбургского замка, который при гостеприимных ландграфах XIII века являлся местом сбора всех знаменитых поэтов-певцов — мейстерзингеров[71], — возвышается обнаженная гора, называемая Гротом Венеры. В этой горе, по народному преданию, жила опасная богиня. В прежние времена ее звали Хольдой, то было благодетельное божество, которое каждую весну обходило всю страну, сея на своем пути цветы и счастье. Проклятая христианством, загнанная в недра земли, она продолжала там свое существование. Со временем, приобретя некоторые черты греческой богини, она превратилась в госпожу Венеру, богиню чувственных наслаждений. Окруженная нимфами и сиренами, она жила в волшебном дворце среди своей многочисленной свиты. Те, кто приближался к горе с недобрыми намерениями, слышали чарующие голоса, которые неведомыми путями увлекали их в обитель вечной погибели. Никто их больше не видел. Только иногда из расщелины грота слышались как бы стоны погибших душ. Рыцарь-поэт Тангейзер, “желая посмотреть великие чудеса”, вошел в грот и в течение семи лет был там супругом Венеры. По истечении этого срока он почувствовал глубокое раскаяние и, призвав имя Девы Марии, сумел вырваться из объятий Венеры и ее подземных хором. Он отправился исповедоваться папе, чтобы получить отпущение грехов, но первосвятитель отвечал ему, что, вкусив наслаждений ада, Тангейзер был проклят навсегда, и прибавил, поднимая свой жезл: “Как невозможно вновь зацвести этому посоху, так нет прощения для тебя”. Легенда прибавляет, что через три дня посох зацвел — в знак того, что небеса милосерднее священнослужителя. Но Тангейзер уже возвратился в Грот Венеры, где он ждет Страшного суда»{92}.
В опере Рихарда Вагнера сюжет средневековой легенды несколько изменен, благодаря чему предание получает новый философский подтекст. За Тангейзера возносит молитвы влюбленная в него Елизавета — чистая, возвышенная, жертвенная любовь искупает грехи Тангейзера; он получает прощение. Так что Грот Венеры в Линдерхофе пуст, Тангейзер давно покинул его…
Кстати, несмотря на свое изначальное предназначение, в Гроте Венеры никогда не была осуществлена ни одна музыкальная постановка. Испарения подогреваемой воды в замкнутом пространстве и отсутствие должной акустики не позволили поставить здесь даже один первый акт «Тангейзера», не говоря уже о целой опере. Что ж, Людвиг утешался тем, что иногда сам садился в золотой челн и плавал среди мистических переливов света и еле слышных всплесков искусственных волн. Наверное, тогда король сам чувствовал себя Тангейзером и надеялся, что молитвы за него чистых душ умилостивят Создателя, и после смерти его прощенная душа обретет покой…
Мавританский павильон. Фотография 1887 г. Покинув зачарованный Грот Венеры, мы вновь ненадолго покинем мир вагнеровских опер и перенесемся сразу на изнеженный Восток: мы подходим к не менее интересному, чем Грот Венеры, павильону Линдерхофа — так называемому Мавританскому павильону. Людвига II давно привлекала восточная культура, особенно архитектура, и он давно мечтал создать нечто подобное при своем дворе (к тому времени увлечение Людвига Востоком уже нашло воплощение в Индийском павильоне в мюнхенской Резиденции; не говоря уже об еще более раннем Зимнем саду Максимилиана II, также в Резиденции, интерьер которого был существенно дополнен Людвигом). Изначально Мавританский павильон был построен в 1867 году архитектором Карлом Дибичем для Всемирной выставки в Париже, где Людвиг II и увидел его. Лишь в 1876 году баварский король купил павильон, и уже через год, отреставрированный и расширенный, он нашел свое место в парке Линдерхофа на небольшой возвышенности, что позволяет уже издалека заметить три золотых купола, венчающих его крышу. Само здание украшено снаружи тонким золотистым восточным орнаментом. Экзотический интерьер создавался под руководством Кристиана Янка[72], которому удалось передать совершенно неповторимую атмосферу «баварских сказок 1000 и 1 ночи», в первую очередь с помощью цветных оконных витражей, преображающих дневной свет в причудливую сумеречно-таинственную игру светотеней. Общий колорит интерьера красно-золотисто-синий, но, несмотря на яркость красок, он в целом успокаивает, а не раздражает глаз. Попадая внутрь Мавританского павильона, сразу понимаешь, что это приют неги и восточных изысканных удовольствий. Прямо посередине помещения находится стилизованный мавританский фонтан из белого камня, окруженный четырьмя напольными вазами. Над ним — «сказочная люстра восточного падишаха» из золотого «кружева» ажурных пластинок со вставками из разноцветного богемского стекла. Обстановку дополняют опахала из страусиных перьев, столики для курения кальяна (сама коллекция кальянов Людвига II хранилась в замке Шахен, а ныне является экспонатами Музея короля Людвига в Херренкимзее) и резные табуреты в восточном стиле. Но главным украшением Мавританского павильона является так называемый Павлиний трон, который точнее было бы назвать диваном. Поистине павлин царствует здесь во всем своем великолепии! Красный шелк обивки гармонирует с общим колоритом помещения. А за самим троном — три роскошных павлина, изготовленных из литого металла и украшенных цветной эмалью, с распущенными хвостами со вставками из богемского стекла. Эскизы Павлиньего трона представляли королю Генрих Брелинг (Heinrich Breling; 1849—1914), Франц фон Зайтц, Георг фон Доллман (все предварительные проекты хранятся ныне в Музее короля Людвига в Херренкимзее). Но Людвиг остановился на проекте Антона Пёссенбахера (Anton Possenbacher; 1842—1920), мебельного фабриканта, по эскизу которого трон был изготовлен в 1877 году в парижской мастерской Ле-Блан-Гранже. Даже теперь, спустя столько лет, кажется, что в помещении Мавританского павильона витает неуловимый сладковатый аромат восточных курений, а из-за спинки Павлиньего трона сейчас появится гурия в полупрозрачных одеяниях…
