Он словно на миг открылся передо мной. И от неожиданности мы оба растерялись. Я первым нарушил наступившее молчание:
- Значит, играет Астахов?
- Да, - кивнул Максимов. - Участковый Краснов говорит, что они в садике концерты настоящие устраивают. Астахов на гармонии, Соня поет, а сосед ее, Старостин - он где-то по лифтам работает, - на гитаре играет. Вот такое трио. Нет, Вениамин Александрович, сдается мне, Астахов на убийство не пойдет. Это вообще не по его натуре. А сейчас тем более. Я по рассказам Краснова так понял, что эта Соня Козырева имеет на Григория серьезное влияние.
- Ну что ж, Иван Иванович, я рад, что у нас с вами мнения об Астахове сходятся.
- Извините, Вениамин Александрович, а что Астахов натворил-то? Почему у вас интерес к нему? Думаете, он к происшествию в "Заре"...
- На стакане с вином в номере потерпевшего обнаружены отпечатки пальцев. Астаховских пальцев, Иван Иванович.
- А-а, - протянул Максимов. - Отпечатки - это да... Улика серьезная... Хотя бывает, что и ничего за ней нет.
- Спасибо за информацию. Значит, отправляйтесь в тридцатый дом. И о Гере Казакове не забудьте.
- А что, - он внимательно посмотрел на меня,
разве когда забывал?
- Да это так, к слову, - улыбнулся я.
Максимов дошел до двери, потом остановился и обернулся.
- Вениамин Александрович, - тихо произнес он. - Вы уже всех сотрудников по этому происшествию в "Заре" распределили? Может, вы мне поручите Астахова?..
Я даже онемел. За много-много лет это была первая подобная просьба старшего лейтенанта Максимова.
А он смотрел на меня в упор и ждал. И я понял, что и для него и для меня сейчас решается что-то очень важное.
- Дело в том, - медленно ответил я, - что Астаховым поручено заниматься лейтенанту Васютину.
- А-а, - снова протянул Максимов, и плечи у него слегка опустились, отчего он ссутулился еще больше.
- Но Васютин парень молодой, порывистый, - продолжал я, будто не замечая его реакции, - и ваш опыт будет как нельзя кстати. Вместе и поработаете, добро?
- Добро. Ну, я пойду. - Голос у Максимова дрогнул.
4
ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ДОПРОСА ПОСТРАДАВШЕГО ВАЛЕРИЯ ПАХОМОВА.
"...ОТВЕТ. Да, я очень плохо себя чувствую...
ВОПРОС. Но хотя бы на несколько вопросов вы сможете ответить?
ОТВЕТ. Не знаю... Попробую.
ВОПРОС. Почему вы подрались с Родиным? Из-за чего?
ОТВЕТ. Не знаю... Не помню... Я был пьяным...
ВОПРОС. Кто начал драку? Вы или он?
ОТВЕТ. Не помню.
ВОПРОС. А почему Родин выхватил нож из кармана? Может быть, вы схватили что-нибудь? Палку? Камень?
ОТВЕТ. Нет, не помню... Ничего не помню... Все как в тумане... Магазин, вино... Что-то еще... И я упал... Нет, ничего не помню...".
ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ДОПРОСА СЕРГЕЯ РОДИНА.
"...ВОПРОС. В какой школе вы учитесь?
ОТВЕТ. В сороковой. В десятом классе.
ВОПРОС. Сколько времени знакомы с Валерием Пахомовым?
ОТВЕТ. С седьмого класса. Я раньше учился в другой школе, девятнадцатой. А с седьмого класса вместе.
ВОПРОС. У вас давно с Пахомсвым враждебные отношения?
ОТВЕТ. Нас даже друзьями считали.
ВОПРОС. Кто считал?
ОТВЕТ. Ну кто... Все считали. Ребята. Все, в общем...
ВОПРОС. А вы сами?
ОТВЕТ. Мы? Не знаю.
ВОПРОС. Почему вы подрались?
ОТВЕТ. Не знаю.
ВОПРОС. Это не ответ, Родин! Вы Пахомова ножом ударили! За что? За просто так? Или же он вас чем-нибудь обидел? Должна же быть причина! Объясните, Родин!
ОТВЕТ. А чего объяснять? Я и сам не помню, как все началось, из-за чего мы подрались. Пьяными были...
ВОПРОС. Сколько вы выпили?
ОТВЕТ. Не помню.
ВОПРОС. В магазине номер десять вы купили бутылку портвейна. Это-то вы помните?
ОТВЕТ. Да. Это помню.
ВОПРОС. Когда вы пришли в магазин, то были уже выпивши?
ОТВЕТ. Да.
ВОПРОС. С кем вы пили до того, как купили вино в магазине?
ОТВЕТ. С ребятами.
ВОПРОС. С какими? Фамилии, имена? Клички?
ОТВЕТ. Не знаю я их, тех ребят.
ВОПРОС. Из-за чего вышла ссора с Пахомовым?
ОТВЕТ. Он не долил мне вина.
ВОПРОС. И поэтому вы выхватили из кармана нож и ударили своего друга? Не верится что-то.
ОТВЕТ. Это ваше дело. Говорю же вам: был пьяным, ничего не помню. И вряд ли вспомню.
ВОПРОС. А придется вспомнить, Родин. И советую не дерзить. В настоящий момент Валерий Пахомов, которого вы ударили ножом в живот, находится в тяжелом состоянии. И вам придется отвечать за свои действия. Советую рассказать все честно. Хорошо, если Пахомов останется жить. А умрет от вашей руки, вы будете убийцей, Родин! Ну, так как?
ОТВЕТ. Не запугивайте меня. Я все сказал. Больше ничего не помню и не знаю...".
5
Административная комиссия облисполкома заседала уже два часа. Было жарко и душно, зной изнурял людей, сидящих за длинным столом. Не помогали ни открытые окна, ни монотонно гудящий вентилятор. Председательствующий заглянул в список и сказал:
- Пригласите, пожалуйста, директора магазина номер десять Матвея Матвеевича Гаврикова!
Через несколько секунд в комнату вошел крупный мужчина с обритой головой. Одет он был в летний костюм, на лацкане пиджака ярко поблескивал начищенный гвардейский знак; на груди, над карманом, - орденская планка; в руке - клетчатый платок.
- Я Гавриков, - сказал он и проутюжил платком свой голый череп. - Фу, жарко-то как!..
Он явно был смущен своей ролью "главного персонажа" на комиссии.
- А будет еще жарче! - усмехнулся один из членов комиссии. - Садитесь.
Гавриков нервно смял платок, потом поспешно засунул его в карман пиджака, сел.
- Матвей Матвеевич, - обратился к нему председательствующий, - вы знаете, по какому вопросу мы вас пригласили?
- Никак нет, - осторожно ответил тот.
- Ну что ж, тогда вам скажет начальник Волжанского областного управления внутренних дел, генерал-майор Кирилл Борисович Хазаров, депутат областного Совета.
- Товарищ Гавриков, - негромко заговорил Хазаров, - возбуждено уголовное дело по факту драки и ножевого ранения, нанесенного несовершеннолетним Родиным подростку Пахомову. Драка произошла около вашего магазина. Слышали о ней?
- Слышал, - огорченно выдохнул Гавриков. - Озорники... Что с ними поделаешь? Тут домой идешь и не знаешь, как будет: или в спину обидное крикнут, или, извините, по физии рискуешь получить от какого-нибудь... молоденького. Вот ведь распустились!.. По мне, так их пороть надо. Каждую субботу. Как в старину...
- Мы не в старину, а в семидесятом году двадцатого столетия живем, товарищ Гавриков, - неприязненно заметила женщина-депутат, сидящая рядом с Хазаровым. - И довольно-таки странно слышать такие слова от руководителя предприятия!
- Да я понимаю, - пробормотал Гавриков, - что милиции одной не справиться...
- Верно! - резко произнес Хазаров. - Одной милиции не справиться. Помощь нужна. В частности, ваша - работников магазинов.
- Наша? - искренне удивился директор. - А что мы можем?
- Многое! И прежде всего - не нарушать законов. На каком основании работники вашего магазина продают спиртное подросткам?
- Первый раз слышу! - воскликнул Гавриков. - Кто?
- Послушайте, Гавриков, вы что, решили перед нами здесь театр одного актера устроить? Драка возле магазина произошла вскоре после того, как ваш продавец Сарычева отпустила подростку Пахомову бутылку портвейна! Ваши работники докладывают вам о происшествиях в магазине или нет? - Хазаров был настойчив и даже резок.
- До... докладывают, - заикнулся Гавриков.
- Значит, Сарычева не сказала вам, что был составлен протокол, в котором зафиксирована продажа спиртного подростку? Что же вы за руководитель, если не знаете, что происходит в вашем хозяйстве? Кстати, Сарычева и не отрицала того, что продала бутылку портвейна Пахомову.
- Ах, дрянь такая! - наливаясь краской, процедил Гавриков. - Не отрицает... - И спохватился: - То есть я... хотел сказать... что...
- Я понял, что вы хотели сказать! - жестко перебил Хазаров и посмотрел на членов комиссии. - По-моему, товарищи, вопрос с директором десятого магазина Гавриковым ясен!..
А Гавриков сник, заерзал на стуле.
- Пропади он пропадом, этот магазин... Думаете, мне от него счастье, да? Жена поедом ест, говорит: "Уходи, Мотя, оттуда, покуда тебя местная шпана не прирезала..." Да я лучше простым товароведом пойду куда-нибудь на базу... Ладно, не хотел говорить, а теперь скажу! Потому скажу, что на душе накипело! Да, отпускают мои продавщицы водку и вино этим подонкам! А попробуй не продай! Вот неделю назад вечером подошли к той же Сарычевой на улице двое шпановитых, остановили и говорят: "Учти, старуха, если не будешь нам водяру предавать, заказывай место на кладбище"...
- Какое безобразие! - возмущенно бросила женщина-депутат.
- Она мне звонит домой, - продолжал, осмелев, Гавриков, - и ревет в трубку: "Матвей Матвеевич, детьми своими заклинаю! Переведите меня в бакалею, иначе вообще уйду из вашего магазина!.." А у нее трое парнишек своих.
- И вы обо всем этом только сейчас заявляете? - строго спросил Хазаров. - Почему ни она, ни вы не сообщили об этом факте в милицию? Испугались? Но вы ведь фронтовик, гвардеец!
