Так сколько русских купцов постоянно жили в Царьграде? А какими путями «приходящии Русь» добирались с товарами до Царьграда? – Не на лодках же долблёнках они везли товар! А если везли посуху, то почему их по пути не грабили? Не потому ли, что путь проходил по землям единой Федерации славян Великой Скифии?[6]
А сколько было работников у этих купцов – «завсклад», «туваровед», бухгалтер, грузчики, охрана, «водители» ослов и повозок, продавцы? Как все они оказались в Царьграде-Константинополе? Куда потом делись? Или русские купцы были «многостаночниками», чей опыт так энергично реанимировали русские «челноки» в годы Лихолетья конца XX в., став в одном лице и «завсклад», и «туваровед», и бухгалтером, и грузчиком, и охраной, и водителем четырёхколёсных развалюг, и продавцом? Сколько же тысяч русских челноков курсировало меж Царьградом и Русью в X, чтобы обеспечить товарооборот, объём которого можно было бы восстановить анализом добычи археологов? Но «почему-то» никто этого ещё не сделал. Почему?
А куда к указанному веку подевались с территории Греции примерно 200 тысяч русских и авар, которые заполонили страну в 588 году и затем двести лет терроризировали аборигенов, позаимствовавших, что странно, письменность у финикийцев – носителей языка совсем иной, семитской группы.
Раскручивая свежепоявившуюся тему «Славяне и угнетаемые ими туземцы Балкан», отмечу, что в итоге, названия финикийских (читай, арабских) букв греки практически хоть и не изменили, но их смысл утеряли: например, названия букв «алеф» – баран, «бет» – дом, «гимель» – посох и т. д. превратились просто в альфа, бету и гамму. Некоторые буквы они зеркально перевернули, другие перекрутили только на 90 град. (буква альфа); крутили они и другие буквы, «£» в «ш», например. Но главное изменение касалось пяти финикийских согласных, в которых греки попросту не нуждались, и им придали значения гласных: буква алеф превратилась в а, хс в е, йод в i, айн в о, а буква вав в u.
А теперь зададимся очередным школьным вопросом: Почему греки, чей язык принадлежит (как и русский) к индоевропейской группе, с таким оптимизмом заимствуя чуждый им семитский алфавит, с таким же оптимизмом не позаимствовали финикийскую восьмеричную или ранее не менее популярную у семитов пятеричную систему счисления? Получается, что абсолютно неграмотные греки, (утрируя!) только-только спустившись с деревьев, вдруг осознали, что римская десятичная непозиционная система счисления куда более прогрессивна, чем финикийская; т. е. финикийский счёт на пальцах – это достижение математиков на задворках цивилизации, и нам, грекам, это не по рангу!
Разве нет в этой истории очередного парадокса?
* * *
Если, читая какой-то древний документ, представить его тропинкой в лесу, то каждый сход с этой тропинки в сторону часто много неожиданностей таит. – Ведь в лесу куда интереснее. Не правда ли?
Е. Р. Сквайрс, С. Н. Фердинанд
В 1192 г. в Новгороде основана немецкая церковь св. Петра.
Петрово подворье представляло собой замкнутое образование…
Раскопки на подворье св. Олава подтвердили, что немцы придавали большое значение надёжности и прочности ограждений: диаметр использованных для частокола брёвен составлял 40 см, в то время как толщина обычного забора в Новгороде не превышала 12–14 см.
Кальман I (Коломан I Книжник), 1106 Венгрия
Если иудей у христианина или христианин у иудея пожелает что-либо купить, пусть покупает эту вещь в присутствии достойных свидетелей – христиан и иудеев. Следует записать название этой вещи и имена свидетелей в грамоту; составленную же грамоту, скреплённую печатями обоих, то есть продавца и покупателя, пусть он держит у себя, и, если кто-либо заподозрит, что купленная вещь является краденой, пусть приведёт хозяина украденной вещи, которую у него обнаружили, и указанных свидетелей и будет освобождён.
Не странно ли, что ганзейцы в центре Новгорода отстроили по сути крепость, внутри которой воздвигли и католический храм? Представьте: сегодня немцы, получив земли в Замоскворечье, напротив Кремля строят замок с толщиной стен втрое превышающих кремлёвские; мало того, на своей территории они возводят нечто вроде Кёльнского Собора. Но и этого мало: их Кремль-2 получает официальный статус экстерриториальности. Каково!
Что именно не позволяет уложиться в голове этому сравнению?
* * *
Ну а Кальман – это просто кладезь информации.
«Следует записать название этой вещи и имена свидетелей в грамоту…» – пишет он. Выходит, в Венгрии, уже в 1106 году был составлен первый в мире invoice, прототип современной товарной накладной?!
Поскольку законы просто так не пишутся, можно смело предположить, что за евреями-торгашами водился тогда очередной их надувательский трюк: продать товар, получить деньги, потом объявить о краже товара, набрать лжесвидетелей (понятно, за откат) и получить товар назад, заработав тем самым ни на чём.
И, видимо, этот «фокус» всех достал настолько, что пришлось встрепенуться аж смотрящему над всей венгерской нацией, что посиживал тогда в замке Секешфехервар и который на сей счёт издал «Указ Президента» в форме набора статей («капитул»): мол, обижать христиан таки можно, но лишь в том случае, если они не предъявят «бумажку» о своём праве собственности на вещь.
Так впервые «бумажка» превратилась в предмет, который являлся оберегом владельца, стоил реальных денег, а иногда и жизни!
Ну а теперь начнём задавать школьные вопросы. В начале XII в. на каком именно материале писали торговцы текст товарной накладной? Бумаги ведь ещё не было, как не было и бомбицина. На пергаменте? Но лист пергамента мог оказаться много дороже предмета купли-продажи! И что тогда?
На каком языке писались те накладные? Не на иврите же! Или повально все покупатели и продавцы владели латынью? Или венгерской грамотой? Или существовал какой иной язык делопроизводства?
Заметить надо, что дикие, совершенно без каких-либо моральных тормозов «новые башкиры» (т. е. венгры / угры / мадьяры), пройдясь в те времена с жесточайшими рейдерскими ходками по Европе и наведя ужас на неё не один раз, только-только начинали тогда приобщаться к культуре. Ни о какой грамотности и письменности рядовых венгров речи ещё и быть не могло! В периоды подъёма и акматической фаз пассионарного цикла развития этнической системы ей совсем нет дела до таких умствований! Откуда тогда мог взяться в XI–XII вв. общий для всех – и для венгров, и для евреев – порядок письменного оформления сделок?
Вряд ли сообщение Кальмана достоверно. Иначе получится, что всеми 40 буквами венгерской азбуки и правилами отражения на письме слов в 19 падежах владел каждый мадьяр, но при этом, и «почему-то» ни о каких даже зачатках письменности у башкир (предков венгров) никто не слышал (см. например, здесь). Как такое могло быть?
Итак, и уже в который раз: «Дьявол – в деталях!» Об этом знают все следователи прокуратуры, методы работы которых не лишне позаимствовать некоторым историкам, упросив также сыщиков дать им попользоваться и лабораториями криминалистов.
А ведь такое вроде бы очевидное было свидетельство, не вызывающее поначалу никаких вопросов…
Сигизмунд Герберштейн, 1517, 1526 О торгашах Московии
Большую часть товаров составляют серебряные слитки, сукна, шёлк, шёлковые и золотые ткани, жемчуг, драгоценные камни и золотые нитки. Иногда в подходящее время ввозятся и различные дешёвые вещи, которые приносят немало прибыли.
Часто также случается, что всех охватывает желание иметь ту или иную вещь, и тот, кто первым привёз её, выручает гораздо больше положенного. Затем, если несколько купцов привезут большое количество одних и тех же товаров, то иногда следствием этого является такая дешёвая на них цена, что тот, кто успел продать свои товары возможно дороже, снова покупает их по упавшей цене и с большой выгодой для себя привозит обратно на родину…
Торгуют они с великим лукавством и коварно, не скупясь на слова, как о том писали некоторые.
Мало того, желая купить вещь, они оценивают её с целью обмануть продавца менее чем в половину её стоимости, и держат купцов в колебании и нерешительности не только по одному или по два месяца, но обыкновенно доводят некоторых до крайней степени отчаяния.
Но тот, кто, зная их обычай, не обращает внимания на коварные речи, которыми они сбивают цену вещи и тянут время, и не замечает их, тот продаёт свои товары без всякого убытка…
Как только они начинают клясться и божиться, знай, что тут сейчас же кроется коварство, ибо клянутся они с намерением провести и обмануть…
Я торговал однажды четырнадцать соболей, за которых с меня запросили тысячу восемьсот венгерских золотых, тогда как я давал шестьсот. Купец дал мне даже уехать, полагая, что всё-таки переупрямит меня. Я уже с дороги, из Можайска, послал в Москву шестьсот золотых, и он уступил мне соболей; и за семь шкурок я уплатил также триста дукатов с небольшим.
