В сносках я сослался на те результаты этого исследования по дипломатике, указать которые счел абсолютно необходимым, чтобы обосновать предложенный мною жизненный путь Эда или мою датировку некоторых дипломов.
Это изложение разных стадий, через какие прошел мой труд, было необходимо сделать, чтобы объяснить отсутствие очерка о дипломатике, которому читатель мог бы с полным правом удивиться. Оно также дает понять (что немаловажно), чем я обязан господам Габриэлю Моно и А. Жири. Дань уважения, какую они позволили мне принести в виде моей работы, лишь очень в малой степени выражает мою глубокую благодарность за сердечную поддержку и неизменную любезность, какие я встретил с их стороны.
Эд. Ф. Преньи близ Женевы, октябрь 1893 г.
ГЛАВА I.
РОБЕРТ СИЛЬНЫЙ, ГУГО АББАТ, ЭД ДО ОСАДЫ ПАРИЖА
Роберт, по прозвищу Сильный, впервые упоминается в источниках 3 апреля 852 г.: в этот день он стал ректором (светским аббатом)[17] Мармутье, и Карл Лысый подтвердил за ним обладание имуществом и привилегиями этого богатого аббатства, где он сменил графа Вивиана, погибшего за год до этого в бою с бретонцами. В дипломе, который письменно фиксировал эту милость, он назван illustris vir (знаменитым мужем) — титулом, каким обычно именовали графов. В ноябре 853 г. он был облечен обязанностями missus dominicus (государева посланца) по Мэну, Анжу, Турени, Корбоннуа и земле Се[18]. Упадок института государевых посланцев в тот период позволяет предположить, что Роберт получил в бенефиций одно из графств, входивших в его missaticum (округ государева посланца): вероятно, он наследовал Вивиану не только в аббатстве Мармутье, но и в графстве Турском.
Происхождение Роберта покрыто мраком; начало его поприща неизвестно; когда на него впервые падает свет, мы видим уже человека, занимающего видное место в Империи, держателя значительных бенефициев, облеченного обязанностями графа и государева посланца. Он был богат благодаря доходам с бенефициев и могуществен как представитель королевской власти.
В 856 г. Карл Лысый облек своего сына Людовика Заику, еще ребенка, достоинством герцога Мэнского и сделал королем Неистрии. Вскоре новый государь и его окружение вызвали недовольство у светских магнатов Неистрии[19]. Последние в 858 г. вступили в союз с Саломоном, герцогом Бретани, врагом Карла Лысого, изгнали Людовика Заику из Неистрии и вынудили его вернуться за Сену. Это стало сигналом ко всеобщему восстанию; по призыву недовольных в королевство брата вторгся Людовик Немецкий, и Карл Лысый, которому в Бриенне 12 ноября 858 г. его сторонники изменили, бежал от брата. Отныне Людовик Немецкий считал себя хозяином в Западно-Франкском королевстве; он щедро отблагодарил своих сторонников, в числе которых Роберт Сильный занимал важное место[20]. Но очень скоро власть Людовика сошла на нет, и в начале 859 г. ему пришлось уйти обратно за Рейн[21]. После этого положение его сторонников в Западном королевстве, в частности Роберта Сильного, стало шатким; на переговорах, начавшихся между братьями, Людовик Немецкий не забыл о них — он хотел, чтобы они сохранили бенефиции, какими владели до восстания. Но Карл Лысый объявил их лишенными этих бенефициев, требуя, чтобы они сдались на его милость и были преданы суду; это было для него непременным условием примирения. Договориться не удалось. Роберт, все еще в союзе с Саломоном Бретонским, продолжал мятеж и нашел себе союзника в лице Пипина II, который был внуком Людовика Благочестивого и сыном Пипина I, короля Аквитании, и которого Карл Лысый еще раз изгнал с его земель[22]; но это мало улучшило положение Роберта.
Наконец, в 860 г. при посредничестве Лотаря в Кобленце был подписан мир между Карлом и Людовиком Немецким[23]. Карл объявил о прощении сторонников брата и признании за ними всех аллодов и бенефициев, за исключением тех, которые они могли держать от него и которыми он сохранял за собой право свободно распоряжаться. На этих условиях неверные подданные Карла Лысого подписали свой мир с государем; один только Роберт не прекратил мятеж. Это объяснялось, конечно, не союзом с бретонцами — его позднейшее поведение наводит на мысль, что он тяготился этим союзом. То есть если он не воспользовался Кобленцским договором, то потому, что этот договор был для него невыгоден, поскольку его положение и интересы были иными, чем у большинства мятежников. Ведь подавляющее большинство аллодов и бенефициев, бесспорно, принадлежавших их семьям еще до царствования Карла Лысого, возвращались им безо всяких условий, то есть их положение существенно не менялось — после столь преступного поведения они не могли рассчитывать на меньшее наказание. Чтобы объяснить поведение Роберта, стоит предположить, что наследственные владения его семьи были невелики, а его власть и основное богатство зависели от тех аллодов и бенефициев, которые он держал от Карла Лысого, в силу этого принадлежавших к той категории владений, которыми полностью распоряжался западно-франкский король. Подчинившись на таких условиях, Роберт отдал бы свои владения и положение, которое себе создал, на милость государя, рассчитывать на милосердие которого у него не было никаких оснований; поэтому он остался непокорным.
Таким образом, отказ получить кобленцскую амнистию, похоже, показывает, что Роберт был «новым человеком»; что он не происходил из семьи, могущественной издавна, как некоторые пытались доказать; что аллодиальные владения его семьи были невелики; что своими бенефициями и положением он был обязан Карлу Лысому; короче говоря, его отказ как будто обличает в нем выскочку и сына сакса[24].
В 861 г. случился резкий поворот — в июле Карл держал совет с магнатами своего королевства насчет Роберта[25], между государем и мятежным подданным состоялась встреча и произошло примирение. Роберт получил обратно свои аллоды и бенефиции, в том числе Турень и монастырь Мармутье; немного позже (в августе или сентябре) Карл доверил ему верховное руководство всей землей между Сеной и Луарой и сделал его маркграфом с миссией держать оборону от бретонцев. Не надо пытаться уточнять полномочия, предоставленные при этом Роберту[26], — они, конечно, были очень расплывчатыми, даже на взгляд современников; не надо говорить ни о герцогстве, ни о герцоге — титуле, который Роберт никогда не носил. Применение этих терминов привело бы к путанице, и так уже слишком частой при упоминании «должностей или званий, какие жаловали каролингские короли, и именований, какие в феодальную эпоху носили обладатели больших фьефов»[27]. Смыслом этого нового поста была защита Нейстрии от бретонцев. Власть маркграфа, которая была ограничена Нейстрией и не могла распространяться ни за Сену, ни за Луару, сводилась к верховному военному командованию и обеспечивала Роберту место советника при государе, чье мнение по делам Нейстрии было важней всех остальных[28]. В этой власти, предоставленной Роберту, содержался зародыш будущего величия его династии. Карл Лысый также пожаловал ему, вероятно, в тот же период, графства Анжу и Блуа[29].
Отныне Роберт стал самой надежной опорой Карла Лысого; прежде всего он сразился с Соломоном Бретонским, к которому как раз в числе других недовольных примкнул Людовик, сын Карла Лысого. Чтобы бороться с ними, Роберт купил за шесть тысяч фунтов серебра союз с норманнами, которые спустились по Сене; судя по этой сумме, он располагал немалыми богатствами. В 862 г. он нанес два поражения Людовику, который во главе бретонского отряда пришел грабить Анжу и окрестные области; в том же году Людовик примирился с отцом, а в 863 г. был подписан мир между Карлом и Соломоном. С тех пор Роберт защищал Нейстрию уже от норманнов; так, в 864 г. он разгромил одну ватагу норманнов на берегах Луары, но после победы был атакован другим, более многочисленным отрядом, ранен и вынужден отступить. В 865 г. — новая победа и истребление пятисот норманнов, оружие и знамена которых Роберт отправил Карлу[30]. В том же году последний, не возвращая сыну Людовику титула короля, дал ему графство Анжу, монастырь Мармутье и еще несколько имений; очевидно, что он распоряжался бенефициями Роберта не без его согласия; в компенсацию король дал последнему графства Оксер и Невер[31]. Если к двум этим графствам добавить Отёнское, которое Роберт получил в прошлом (864) году и во владение которым он, правда, так и не смог вступить, можно заметить, что сфера его активности сместилась на восток. Карл Лысый действительно считал необходимым присутствие Роберта в Бургундии, чтобы покончить со смутами магнатов и грабежами норманнов в этом краю. Король отправлял Роберта в области, где были особо полезны сильная рука или верный меч, будь то Нейстрия или Бургундия; однако государь давал ему в той же области бенефиции — чтобы оправдать его вмешательство или чтобы дать ему материальные ресурсы для успешных действий.
