Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ознакомительная версия.

В марте 1954 года Борис Полевой в письме П.Н. Поспелову докладывает о вредных идеологических настроениях в литературных кругах, которые не получили серьёзной критики «в нашей большой печати»: «Вслед за позорной статьей А. Гурвича, напечатанной в своё время в «Новом мире», в этом же журнале одна за другой были опубликованы уже совершенно похабные статьи «Об искренности в литературе» В. Померанцева и «Дневник» Мариэтты Шагинян» М. Лившица (Новый мир. 1954. № 2). «Вопросы философии» (1953. № 6) опубликовали в середине прошлого года статью Галины Николаевой «О специфике художественной литературы», и, наконец, в «Знамени» была опубликована статья Ильи Эренбурга (Знамя. 1954. № 10), которую, конечно, я не сравниваю с уже приведёнными, но содержащая ряд ошибочных положений в том же роде. Авторы этих статей – вольно или невольно – повторяли в них всё то, что в течение послевоенного времени говорили и писали о советской литературе за рубежом её самые злобные враги… Выход этих статей совпал у нас с появлением низкопробных по своей форме и чуждых по своей сущности комедий, вроде «Гибель Помпеева», «Раки» С. Михалкова, в которых выведены галереи уродов и нет ни одного хоть сколько-нибудь светлого пятна» (Там же. С. 206—207).

Б. Полевой к этому письму приложил ещё записку В. Ажаева, отчёт Е. Долматовского и письмо М. Шагинян о поездках за рубеж и отношении западных журналистов и писателей к тому, что происходит в Советском Союзе: в этих документах резко осуждаются и «злопыхательская» статья Померанцева, и ошибочные высказывания Эренбурга и Померанцева, о Галине Николаевой сказано: наивна в своей борьбе против редакторов, а главное, в её высказываниях заметно высокомерие «и непристойное для советского писателя самомнение». Тот же Отдел науки и культуры ЦК КПСС 24 марта 1954 года отметил, что в «Комсомольской правде» (1954. 17 марта) было напечатано письмо студентов и аспирантов Московского университета С. Бочарова, В. Зайцева и др. «Замалчивая острые вопросы» в защиту статьи В. Померанцева, в которой, несмотря на серьёзные ошибки, высказаны острые вопросы и плодотворные для развития нашей литературы мысли. «Такая общая оценка идейно-порочной статьи В. Померанцева, – говорится в записке Отдела науки и культуры, – данная на страницах «Комсомольской правды», дезориентирует молодёжь – читателей газеты» (Там же. С. 211).

В сентябре 1953 года состоялся Пленум ЦК КПСС «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР», а посему ответственным работникам Отдела науки и культуры казалось, что с октября 1953 по май 1954 года шесть художественных произведений, посвящённых колхозной деревне, – это чрезвычайно мало. Готовя записку для секретаря ЦК КПСС П.Н. Поспелова, который должен был встретиться для разговора с редколлегией «Нового мира», сотрудники ЦК КПСС назвали пьесу В. Овечкина и Г. Фиша «Народный академик», очерки В. Тендрякова «Падение Ивана Чупрова» и «Ненастье», очерк В. Овечкина «В том же районе» и два рассказа Г. Троепольского – «Один день» и «Соседи».

П.Н. Поспелов выслушал отчёт редколлегии «Нового мира» и высказал ряд критических замечаний в духе подготовленной Отделом науки и культуры записки.

В это время «Новый мир» опубликовал статью Фёдора Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе. Литературные заметки», в которой автор обстоятельно и объективно проанализировал такие произведения о деревне, как «Кавалер Золотой Звезды» и «Свет над землёй» С. Бабаевского, «От всего сердца» Е. Мальцева, «Жатва» Г. Николаевой, «Марья» Г. Медынского и многие другие, где действовали волевые и целеустремлённые люди. Авторы этих произведений «не только показывали сегодняшний день колхозов, но и пытались раскрыть день завтрашний» (1954. № 4. С. 211). И это привело писателей к серьёзным заблуждениям: «К сожалению, жизнь послевоенной колхозной деревни в ряде случаев изображалась в художественной литературе односторонне и в приукрашенном виде» (Там же. С. 212), «Может показаться, будто авторы соревнуются между собой – кто легче и бездоказательнее изобразит переход колхоза от неполного благополучия к полному процветанию» (Там же. С. 213), «Не жалеет розовой воды и Г. Николаева», «В откровенно «пейзанском» стиле написан конец романа», «В духе пастушеской идиллии Г. Николаева обряжает…» (Там же. С. 213), «Духовная жизнь героев в таких произведениях имеет отпечаток явной условности» (Там же. С. 214). Подробно Фёдор Абрамов анализирует романы С. Бабаевского, который исходя из самых благородных побуждений нарисовал картину колхозной жизни в приукрашенных тонах. Отмечая появление в русской литературе таких правдивых произведений, как книги Овечкина, Калинина, Троепольского, Тендрякова, Ф. Абрамов резко критикует Т. Трифонову и А. Макарова за расхваливание слабых и неправдивых произведений о жизни деревни: «пейзанские» эпизоды в романах они считают глубокими и правдивыми. «Разумеется, в недостатках романов виновны прежде всего авторы: излишняя уступчивость напористым, но ошибочным советам никогда не была писательской добродетелью и признаком силы! Но надо отдать и должное критикам, толкающим писателей на ложный путь» (Там же. С. 231). «Только правда – прямая и нелицеприятная» приведёт писателей-художников к успеху.

10 июня 1954 года, после отчёта «Нового мира» у П. Поспелова, главный редактор «Нового мира» А.Т. Твардовский написал письмо «В Президиум ЦК КПСС»:

«На днях члены редколлегии журнала «Новый мир», коммунисты, были вызваны тов. П.Н. Поспеловым. Предметом беседы были два вопроса: работа критико-библиографического отдела журнала и рукопись новой поэмы А. Твардовского «Тёркин на том свете».

Поскольку тов. П.Н. Поспелов сказал, что эти вопросы будут окончательно рассмотрены Президиумом ЦК, считаю необходимым довести до сведения членов Президиума следующее.

Статьи и рецензии «Нового мира», занявшие внимание литературной общественности и читателей в последнее полугодие (В. Померанцева – «Об искренности в литературе», М. Лифшица – о «Дневнике» Мариэтты Шагинян, Ф. Абрамова – о послевоенной прозе, посвящённой колхозной тематике, М. Щеглова – о «Русском лесе» Л. Леонова), что я и старался разъяснить у П.Н. Поспелова, нельзя рассматривать как некую «линию» «Нового мира», притом вредную. Никакой особой «линии» у «Нового мира», кроме стремления работать в духе известных указаний партии по вопросам литературы, нет и быть не может. Указания партии о необходимости развёртывания смелой критики наших недостатков, в том числе и недостатков литературы, обязывали и обязывают редакцию в меру своих сил и понимания честно и добросовестно выполнять их…» А. Твардовский согласился, что статья В. Померанцева принесла «больше вреда, чем пользы», но только потому, что вокруг этой статьи поднялась «шумиха». Двухдневная беседа редколлегии с П.Н. Поспеловым, по мнению А. Твардовского, носила «проработочный» характер, «были предъявлены грозные обвинения», «а наши возражения и разъяснения по существу дела звучали всуе»: «Не согласен немедленно признать себя виновным – значит, ты ведёшь себя не по-партийному, значит, будешь наказан». Большое внимание А. Твардовский уделил своей поэме «Тёркин на том свете», которую он прочитал в «Новом мире» 3 мая 1954 года и которую П.Н. Поспелов оценил как «вещь клеветническую», как «пасквиль на советскую действительность» (издана лишь в 1963 году. – В. П.). «Не входя в оценку литературных достоинств и недостатков моей новой вещи, – писал А. Твардовский, – я должен сказать, что решительно не согласен с характеристикой её идейно-политической сущности, данной тов. П.Н. Поспеловым. Пафос этой работы, построенной на давно задуманном мною сюжете (Тёркин попадает на «тот свет» и как носитель неумирающего, жизненного начала, присущего советскому народу, выбирается оттуда) в победительном, жизнеутверждающем осмеянии «всяческой мертвечины», уродливостей бюрократизма, формализма, казёнщины и рутины, мешающих нам, затрудняющих наше победное продвижение вперёд. Этой задачей я был одушевлён в работе над поэмой и надеюсь, что в какой-то мере мне удалось её выполнить. Избранная мною форма условного сгущения, концентрации черт бюрократизма правомерна, и великие сатирики, чьему опыту я не мог не следовать, всегда пользовались средствами преувеличения, даже карикатуры, для выявления наиболее характерных черт обличаемого и высмеиваемого предмета. Я с готовностью допускаю, что, может быть, мне не всё удалось в поэме, может быть, какие-то её стороны нуждаются в уточнении, доведении до большей определённости, отчётливости. Допускаю даже, что отдельные строфы или строки, может быть, звучат неверно и противоречат общему замыслу вещи. Но я глубоко убеждён, что, будучи доработана мною с учётом всех возможных замечаний, она бы принесла пользу советскому народу и государству» (Культура и власть. С. 225—226).

Одновременно с этими московскими событиями проходили заседания партийной организации и общего собрания Ленинградского отделения ССП СССР с вопросом «О задачах писательской организации в связи с подготовкой ко Второму съезду советских писателей».

Ознакомительная версия.