Есть у наших историков особая «водобоязнь»: они тщательно обходят факты, нарушающие их «теорию». Так, Факт близких отношений Новгорода и Киева, несмотря на разницу правлений, историки не замечают. Между тем, этот факт говорит о многом! И прежде всего — о религиозном и этническом единстве Новгородской и Киевской Руси. Но вот, напр., проф. Погодин, большой историк, говорит: «Славяне мало общались друг с другом». А как же быть с религиозным и этническим единством? Ведь именно оно и показывает, что Славяне много и постоянно Общались между собой. Зачем проф. Погодин сказал эту заведомую ложь? Вероятно, по требованию других!
Но если задан вопрос, так сказать, «в отсутствие проф. Погодина», «зачем надо было говорить, что Славяне мало общались», то теперь бы он ответил: «А ведь, если общались, так значит, не были разобщены, а если бы не были разобщены, то тогда … и «Нурманам» бы нечего было «соединять»!
На наш вопрос одному известнейшему профессору-слависту, что такое, в конце концов, «норманизм», мы услышали такой ответ: «Мировой заговор против Русского Народа!» На вопрос, зачем, последовал ответ: «Для пользы революции надо было повышать интерес к республике (Новгород) и понижать к монархии (Князья)».
Таким образом, мы должны считать, что норманисты суть враги Русского народа!
На следующий вопрос, кому это нужно, профессор-славист ответил: «Немцам! Для их «Дранг нах Остен»,[42] Англичанам для их «Россию надо разделять», Французам: «Как они посмели разбить двух наших Наполеонов?», Итальянцам: «Россия — страна «схизматиков».[43] Их надо приручить к Риму!» Просто и ясно. Значит, «норманизм» не имел никакой научной основы, а является учением политическим, направленным против России, все равно, какой. Так мы его и каталоги[зи]руем. Но мы предупреждаем людей, «твердо стоящих на почве норманизма», [таких] как, например, г. Сергиевский, что они делают злое, антирусское и антиславянское дело. Мы настаиваем, что надо вернуть изучение Русской Истории на Ломоносовский путь и что надо «от Немецкой Теории» отказаться!
В Летописи сказано: «Придяху отъ Дикихъ Поль Кiй и его роди». Эта фраза повторяется несколько иначе в «Синопсисе» Гизеля (архимандрид Инокентий, 1683 г. Он был Ректором Киевской Коллегии и настоятелем Киево-Печерской Лавры. Через год после его смерти был издан «Синопсис, или краткое описание о начале Словенского народа»). Мы находим там: «…на горы Кiевскiя, не мало времени перешедшу, прiидоша отъ дикихъ Поль съ Славяны, великими и зело храбрыми народы, Tpie Бра-тiя роднiи, Князiе Россiйстiи, Кий, Щекъ и Хоривь съ сестрою Лыбедью». В этих немногих словах сказано очень много. Во-первых, автор рассматривает Трех Братьев Князьями Российскими, во-вторых, они пришли (по Никоновской Летописи,[44] «с родами своими») не только со своими людьми, которых бы автор назвал Русами, но со Славянами. Этих Славян он называет «великими, очень храбрыми народами». Значит, не одни Русы пришли, а целый ряд великих и храбрых народов. Вот кто первый созидатель и устроитель Руси, а не Варяг Рюрек, или Рюрик (тоже Ререк).
Конечно, нет для нас никакого унижения признать, если бы то был и Рюрик-Венд (Вандал[45]). Но зачем же мы будем совершать несправедливость по отношению к памяти Князя Российского Кия?!
Есть и еще следствие, вытекающее из слов «Синопсиса» «пришли из диких поль». Нас учили г-да «норманисты», что в Диком Поле IV–V веков «никаких Русов не было». Это обозначает, что таким образом «не было и Князя Кия с Братьями». Эта ложь тоже была нужна «норманизму». По утверждению археологии, в этих местах нет следов Славянской культуры. Однако же есть культура «Гальштатская»,[46] названная так по Австрийскому городу Гальштату, где были найдены большие количества ее остатков.
Итак, «Гальштат[47] был», но Славян — «не было». Но почему же точно такая же культура найдена на реке Роси,[48] где жили, бесспорно, Славяне? Кому же принадлежит эта культура? Ученые вывода не делают. Название культуры «Гальштатской» ведет к недоразумению, ибо слыша немецкое название, человек поневоле хочет отнести его к Германцам. «Норманисты» даже не попробовали назвать ее как-либо иначе. Только теперь в СССР ее называют «Праскифской», «Предскифской»[49] и т. д. Но даже и в этом виде все же легче видеть в «Гальштатской» культуре что-то Славянское чем раньше, когда она носила только немецкое название.
Что касается Князя Кия и его княжения на Руси, народ сочинял загадки, какие нам пришлось слышать до Первой мировой войны: «На чем можно сидеть, а оно тебя не съест? — Конь. Чем можно биться да и хлеба отрезать? — Меч. Чем можно защищаться да на него мясо положить? — Щит. А чем можно людьми править? — Кий![50]» Из этих загадок, в общем, касающихся войны, видно, что Князь Кий обозначал для Руси не только защиту, но и тяжелую военную службу, а главное — твердую власть (кий!).
По разным признакам можно судить, что правление Князя Кия было тяжелым, хотя народ признавал, что так и надо.
Первое, что Кий сделал, — это лишил наследственных Родичей власти и поставил своих Старшин. Где был Род и царил Старший Родич, там настала община и управлял ею либо Воевода, либо Староста, оба — властью Князя Кия. Где выбирали правителя, там теперь подчинялись новому, от Кия. Конечно, не везде дело проходило гладко, и в «Сказах Захарихи» есть упоминания даже о междоусобной войне, длившейся некоторое время и стоившей кровавых жертв Русам.
Нам пришлось слышать от Захарихи об «Одинаце-Царе», и Сказ этот у нас записан. Последний, видимо, был Князем, соседним с Кием еще на Дунае. Он принимал к себе всех, кто приходил — и Хоролов, и Говядов, а также тех уцелевших в сечах Унгров, или Угров, которые и с Русами не могли говорить. По-видимому, «Одинац-Царь» правил разноплеменными народами по типу Кельтских «Кланов»: кто пришел, того и принимают. Но у Князя Кия были только Русы и Славяне, хотя он тоже никому в помощи не отказывал и никого от себя не гнал.
В «Сказе об Одинаце-Царе» говорится, что он ушел куда-то на запад и больше о нем ничего не было слышно. Его племена долго стояли в степи, впереди Киевской Руси, где жили, разводили скот и дружески с Русами Киева общались. Он тоже «пришел из Диких Поль», как выражается Летопись[51] о самом Князе Кие.
Из этих деталей видно, что Князь Кий собирал Русов и Славян и что если он помогал чужим, то не стремился, чтоб они шли под его руку. Этим он обеспечивал Русскую этнию от смешения с нерусскими элементами. По-видимому, одних Русов и Славян было достаточно для образования государства и стоило их собрать вместе, чтоб Русь стала сильной. Таким образом, Князь Кий был первым Собирателем Руси.
Вместе с тем, в Зальцбурге[52] есть каменная доска с надписью, гласящей о нападении Одоакра, Короля Русов (Рутенов), Гепидов, Герулов, Угров и Готов, разоривших город Юваву и убивших местного епископа в 477 году. Этот Одоакр, несомненно, является «Одинацером Богдана Хмельницкого», упоминаемым в [его] Универсале, и «Роксоланским Князем», о котором знал Митрополит Петр Могила,[53] когда называл православную церковь Киева «Роксоланской церковью». Король Одоакр, видимо, является идентичным с «Одинац-Царем» Сказов Захарихи.[54]
Сопоставление образа действий Князя Кия, который собирал Русов и Славян в Киевской Руси, и Короля Одоакра, который имел под своей рукой Русов, Герулов, Гепидов, Унгров и Готов, т. е. как Славян, так и не Славян, показывает, что пока Князь Кий был собирателем именно Руси, Одоакр был устроителем клана наподобие Кельтского в Северной Шотландии (см. романы Вальтера Скотта и наши примечания к ним). Там, «принимая участие в Клане, кто угодно садился в конце стола. Лишь бы он принимал участие в делах Клана и принимал имя Вождя.» Если даже племена Одоакра не принимали его имени, все остальное было как в Кланах Кельтов.
Надпись о Короле Одоакре и убитом блаженном Максиме с 50 его друзьями по-латыни гласит следующее: «ANNO DOMINI CCCCLXXVII ODOACER REX RHUTENORUM GEPPIDI GOTHI UNGARI ET HERULI CONTRA ECCLESIAM DEI SEVIENTES BEATUM MAXIMU CUM SOCIIS SUIS QUINQAGINTA IN HOC SPELEO LATITANTIBUS OB CONFESSIONEM FIDEI TRUCI DATOS PRICIPITARUNT NORICORUM QUOQUE PROVINCIAM FERRO ETIGNE DEMOLITI SUNT».
Плита эта с латинской надписью находится в катакомбах при церкви св. Петра в Зальцбурге (древнее название города «Муйваву», позже «Ювава») и описана в брошюре Ансельма Эбнера «Катакомбы церкви св. Петра в 3альцбурге», (год издания не указан, цит. ано в «Истории Руссов» д-ра С. Лесного-Парамонова, стр. 336).
Прабка[55] Варвара, наша старая няня, говоря про Пращуров, сказала так: «Отам, где Годяци[56] шли, дух тяжкий ставал! Они дубили сырую кожу в сцаках[57] и потому от них воняло. Также мылись они редко. Собаки охотно бегали по их следу, как по кабаньему. После Годяки так воняло, что Пращуры носы затыкали. А Пращуры, де ни придуть, бани ставят и банятся в них, вениками хлещутся, пару придают!» Характерно, что даже Арабские писатели сообщают о банях Русов, хотя и не понимают их назначения. Они думали, что «Русы, раздевшись донага, мужчины и женщины, забирались в наполненные паром избы и так спасались от холода». Это, однако, не мешает «норманисту» Нидерле[58] высказывать такие мысли: «Возможно, что Славяне переняли устройство бани у Готов…»
