Но ведь так же примерно оценивается и возраст питекантропов, с которых начинали историю древнейших людей.
Не могли же «предки» и «детки» жить в одно и то же время! Да и нашли следы этих то ли «предков», та ли вовсе никаких не предков, в каком-то странном окраинном районе, далеко-далеко от тех мест, где разыскали следы древнейших людей!
Ну в самом деле, где до того находили останки древнейших людей? В основном в Азии. А тут вдруг — Южная Африка, бог знает какие края!
Кем же все-таки их считать?
Идет время, а между учеными все нет согласия по этому поводу.
Но все большее распространение получает та точка зрения, что австралопитековые — уже не обезьяны, но еще и не древнейшие люди, что в них в лучшем случае следует видеть некую модель ближайших предшественников человека, ветвь, так и не давшую желанных побегов, близкую к человеческой, но уклонившуюся в сторону, сошедшую, если так позволительно выразиться, с магистрали.
Итак, в лучшем случае при всех своих совершенствах — боковая, заглохшая ветвь эволюции.
Ну, хорошо, допустим. Но кто же все-таки был непосредственным предком древнейших людей?
Случилось так, что за два года до того, как Дарт получил обещанную ему коллекцию, в 1922 году, некий студент оказался вынужденным прервать свою учебу в Кембридже. Травма, полученная во время игры в регби, повлекла за собой сильные головные боли, и врачи порекомендовали ему почаще бывать на свежем воздухе.
Студент внял совету. И предложил свои услуги одной британской экспедиции, отправлявшейся на поиски динозавров в Восточную Африку.
Много лет спустя, уже будучи известным исследователем, Луис Лики однажды заметит, что первая его экспедиция дала ему закалку на всю жизнь. Мне повезло, напишет он. И действительно, руководитель экспедиции канадский палеонтолог В. Катлер был не только сведущим специалистом в своей области, но и создателем новой методики сохранения ископаемых костей. Его методикой Лики будет пользоваться всю жизнь.
Луис Сеймур Базетт Лики родился в 1903 году в Кении. Родители его были миссионерами. Шестнадцати лет от роду он из африканской глуши — семья жила на землях, принадлежавших племени кикуйю, — попадает в Лондон: отец и мать хотели, чтобы он завершил среднее образование.
Два года спустя Лики зачисляется в университет. «Спецкурс по первобытной истории? — удивленно переспрашивают его. — Да нет такого на первом курсе. Вы можете выбрать языковые спецкурсы». — «Превосходно! — отвечает студент. — С вашего разрешения, я выбираю французский и кикуйю».
Французский — это всем понятно. Но кикуйю?
«Молодой человек, — говорит ему декан, — мне хотелось бы вам заметить, что по положению спецкурс следует выбирать на мало-мальски известном языке». — «Это очень известный язык, — спокойно отвечает студент. — На нем изъясняются примерно два миллиона человек».
Возразить что-нибудь трудно. В конце концов студент имеет право на выбор того или иного курса. Но где же взять преподавателя?
Дело завершается компромиссом. Лики готов сам обучить одного из преподавателей, владеющего родственным кикуйю языком, и пусть тот потом принимает у него экзамен.
Университетское начальство вынуждено согласиться.
Впервые за всю историю Кембриджа в его стенах преподают язык далекого африканского племени.
Лики доволен. Язык его земляков официально признан в британской столице.
…Он вырос среди кикуйю, он знал не только их язык, обычаи тоже. Тринадцати лет он стал членом племени, едва ли не единственным белым членом этого племени.
И его с детства влекла африканская земля.
Сначала он хотел стать орнитологом, это была его первая любовь. Став немного постарше, он однажды нашел древнее каменное орудие.
Как зачарованный смотрел мальчик на каменное чудо. Кикуйю называли их небесными стрелами. Но в одной из книг в отцовской библиотеке говорилось о том, что это древнее орудие людей…
1925 год. Лики завершает учебу в Кембридже. И предлагает организовать экспедицию, которая займется поисками ископаемых людей и исследованием начал первобытной истории.
— Куда же вы собираетесь отправиться? — спрашивает Лики только что поздравивший его с окончанием университета профессор.
— В Восточную Африку.
— Мне хочется вас предостеречь, — сказал профессор. — Там вряд ли можно найти что-нибудь дельное. Если вы хотите посвятить вашу жизнь изучению первобытных людей, езжайте лучше в Азию.
— Нет, — ответил Лики. — Я родился в Восточной Африке. И мне посчастливилось удостовериться, что там можно разыскать следы древнего человека. А помимо всего прочего, я убежден в том, что Африка, а не Азия, является прародиной человека.
1926 год. Луис Лики отправляется в свою первую самостоятельную экспедицию. Экспедиция состояла из двух человек: Лики и его помощника. Они ехали в Африку третьим классом.
В 1929 году, пробираясь сквозь лесные дебри, неподалеку от местечка Кариандуси, в Кении, Лики споткнулся, упал, ушиб ногу. Уже поднимаясь, он заметил торчавшее в отвесной стене ручное рубило. Последовали раскопки — и вот первая удача. Тут некогда явно была палеолитическая стоянка. И давняя — примерно двухсоттысячелетняя.
Это было само по себе достаточно интересно. Но изучая научную литературу, Лики обращает внимание на тот факт, что, судя по описаниям, кости, ископаемые кости, лежавшие рядом с каменными орудиями в Кариандуси, напоминают кости животных, найденные в 1913 году в Олдовайском ущелье (ныне территория Танзании) известным немецким геологом Гансом Рекком.
Недолго думая, Лики пишет письмо Рекку. В письме он, конечно, извиняется, что беспокоит профессора, тем более что незнаком с ним, знает его всего лишь по книгам, и осведомляется, не нашлись ли в Олдовае, помимо костей животных, каменные орудия.
Пассажирские самолеты в ту пору в Кении еще не летали, письмо в Германию идет довольно долго, но в конце концов Ганс Рекк все-таки получает его. Нет, отвечает он Лики, к сожалению, не было никаких орудий. И вообще ему представляется, что, хотя в Олдова и захоронено бесчисленное множество останков ископаемых животных, было бы несколько опрометчиво считать, что там должны сыскаться орудия. Он во всяком случае там ничего не нашел.
Кажется, ясно? Но Лики человек упрямый. Давайте проверим, пишет от Рекку. Давайте проверим, — и добавляет: «Я готов заключить пари, что не позже, чем через двадцать четыре часа после начала поисков мне удастся в Олдовае найти ручное рубило».
Молодость? Конечно. Но, кроме того, у этого двадцатитрехлетнего человека хороший запас знаний; едва ли не вся литература, относящаяся к первобытной археологии, во всяком случае на английском, французском, испанском языках, проштудирована им досконально. И он знает — этому его учили друзья-кикуйю — нужно упорство в достижении цели.
Упорство и терпение, терпение и наблюдательность — вот те заповеди, которым он будет верен всю жизнь.
В один из зимних вечеров 1930 года в квартире профессора Рекка раздается звонок. Хозяин открывает дверь. На пороге — высокий худощавый молодой человек.
— Добрый вечер, профессор, — говорит он. — Я Лики. Не хотите ли вы получить дополнительные сведения об Олдовае?
— Не имею ничего против, — отвечает Рекк, — но к сожалению, как я вам уже писал, у меня очень не важно обстоит дело с деньгами.
— С деньгами я уладил, — весело говорит Лики. — Так что же, едем?
В сентябре 1931 года Рекк и Лики встречаются в столице Кении — в Найроби.
Это сейчас в Найроби небоскребы и автомашины. А тогда здесь было небольшое поселение, затерявшееся в безбрежной степи, и, как заметит Рекк, было в общем не совсем понятно, почему именно здесь выбрали место для столицы.
Экспедиция немногочисленная. Помимо Рекка и Лики, палеонтолог Хопвуд и Хьюлетт — стрелок и охотник.
Сохранилась фотография. Старый грузовик с крытой брезентом кабиной, чем-то напоминающий наши довоенные полуторки. На ступеньке кабины стоит Лики. В кузове — остальные участники. Машина уже погружена, вот-вот она тронется в путь.
Этот снимок сделан перед дальней дорогой. Домика Лики здесь не видно. Но именно в нем, отстроенном самим хозяином домике, неподалеку от такого же скромного дома родителей, провели члены экспедиции день перед отъездом.
Потом была неделя адской тряски и жары, неделя спусков и подъемов, езды по выжженной солнцем африканской степи, тучи саранчи, которые, как смерч, пронеслись меж небом и землей, стада грациозных антилоп, львиные рыки.
И наконец — Олдовай.
