– Так вот, – сказал секретарь, – результатом этой беседы было то, что мы вступили в неофициальный контакт с управлением полиции и поэтому сегодня вы находитесь здесь. Позвольте мне тоже вас поприветствовать.
Они подали друг другу руки. Мартин Бек по-прежнему не до конца все понимал. Он задумчиво тер основание носа.
– Не сердитесь, но я, к сожалению, по-прежнему не понимаю, – сказал он. – Почему из редакции об этом просто не сообщили в полицию?
– Вы все поймете через минуту. Главный редактор, он же ответственный редактор, не хочет сообщать об этом деле в полицию и не хочет требовать официального розыска, потому что тогда об этом деле сразу станет известно другим еженедельникам и газетам. Матссон является корреспондентом этого еженедельника и, хотя он исчез в зарубежной командировке, в редакции считают – другой вопрос, правы они или нет, – что это их внутреннее дело. Главный редактор, по-видимому, немного обеспокоен, поскольку не знает, что с Матссоном, однако, с другой стороны, он вовсе не скрывал, что надеется заполучить бомбу, как они выражаются, – мы бы назвали это сенсацией другими словами, материал, который поможет журналу увеличить тираж тысяч на сто. Если вы знакомы со стилем этого журнала, то наверняка знаете, что… что у них попросту нет корреспондентов. А то, что произошло в Венгрии, естественно, очень интересно.
– За железным занавесом, – гробовым тоном произнес рыжий.
– Такими выражениями мы не пользуемся, – сказал секретарь. – Надеюсь, теперь уже вам в основном понятно, о чем идет речь. Если все это дело попадет в газеты и о нем узнает публика, это будет плохо, даже если, с другой стороны, можно было бы ожидать, что эту историю не раздуют и она разрешится относительно простым способом. Однако если все это еженедельник оставит для себя и использует в рекламных или пропагандистских целях, один Господь Бог знает, что… ну, в общем, это могло бы нанести вред нашим важным контактам, на установление которых мы, как и другая сторона, потратили много времени и энергии. У главного редактора был при себе экземпляр готовой статьи, когда он навещал нас здесь в понедельник. Это вовсе не развлекательное чтиво. Если бы они напечатали статью, это означало бы, в определенном смысле, катастрофу. Честно говоря, они решили напечатать статью уже на этой неделе. Нам пришлось прибегнуть к вершинам красноречия и попытаться апеллировать к их этике, чтобы воспрепятствовать публикации статьи. В конце концов все закончилось тем, что главный редактор предъявил нам ультиматум. Если Матссон не даст знать о себе сам или если мы в течение недели не найдем его… бомба взорвется.
Мартин Бек почесывал в волосах надо лбом.
– Очевидно, редакция все же ведет розыск собственными силами? – сказал он.
Секретарь без всякого выражения посмотрел на своего начальника, который в настоящий момент был полностью поглощен тем, что пускал клубы дыма к потолку.
– У меня создалось впечатление, что редакция не проявляет особого рвения в этом вопросе. Что какие-либо дальнейшие шаги в этом направлении впоследствии предприниматься не будут. У них нет ни малейшего сомнения в том, где находится Матссон.
– Значит, несмотря на большие сомнения, этот человек, по-видимому, исчез, – сказал Мартин Бек.
– Вот именно. И это очень беспокоит.
– Но ведь он не мог вот так взять и испариться, – вмешался в разговор рыжий.
Мартин Бек оперся левым локтем на стол, сжал кулак и суставами пальцев тер основание носа. Пароходик, остров и маленький причал с каждой минутой все отдалялись, превращаясь в мираж.
– А какое отношение все это имеет ко мне? – спросил он.
– Ну, это была наша идея, но мы, естественно, не знали, что это будете именно вы. Мы это дело объяснить не сможем, а о десятидневной отсрочке я уже вообще не говорю. Что бы ни случилось, если этот человек прячется по какой-либо причине, если он что-то сделал, если с ним что-то произошло… или еще что-нибудь – в любом случае это дело полиции. Очевидно, вас кто-то порекомендовал. Теперь речь идет только о том, согласитесь ли вы взяться за это дело. То, что вы сегодня пришли к нам сюда, уже само по себе означает, что можно будет освободить вас от всех остальных ваших служебных обязанностей.
Мартину Беку с трудом удалось подавить приступ смеха. Оба министерских чиновника смотрели на него строгими глазами. Очевидно, они считали его поведение не соответствующим серьезности момента.
– Да, конечно, освободить, – сказал он и вспомнил о сетях и весельной лодке. – Но что, по вашему мнению, я могу сделать?
Государственные деятели пожали плечами.
– Очевидно, вам нужно поехать туда и выяснить все на месте. Найти его. Если хотите, можете отправиться завтра. По нашей линии мы все уладили. Затраты мы вам компенсируем, но никакой официальной миссии у вас не будет. Естественно, мы окажем вам максимально возможную помощь. Там вы можете связаться с местной полицией, если захотите; это на ваше усмотрение, можете и не входить в контакт с ней. Причем вы можете уехать уже завтра, как я говорил.
Мартин Бек задумался.
– Нет, не раньше чем послезавтра.
– Это тоже возможно.
– В течение дня я сообщу вам о своем решении.
– Постарайтесь не размышлять слишком долго.
– До часу я позвоню вам. До свидания.
Рыжий вскочил и побежал вокруг стола. Левой рукой он хлопнул Мартина Бека по спине, а правой пожал ему руку.
– Ну, в таком случае, пока, Мартин. Прояви все, на что ты способен. Это важное дело.
– Да, важное, – сказал секретарь.
– Да, – добавил рыжий, – чтобы у нас на шее не оказалось еще одного дела Валленберга[1] о шпионаже.
– Это именно те слова, которые здесь нельзя произносить, – заметил секретарь с усталым отчаянием в голосе.
Мартин Бек кивнул и вышел из кабинета.
* * *
– Значит, ты хочешь туда отправиться? – сказал Хаммар.
– Еще не знаю. Я не знаю венгерского.
– Его в полиции никто не знает. Это мы тоже учитывали. Но говорят, что там вполне можно объясниться по-немецки и по-английски.
– Это какая-то странная история.
– Дурацкая, – заявил Хаммар. – Но мне известно нечто такое, о чем в министерстве иностранных дел не знают. Он числится в нашей картотеке.
– Матссон?
– Да. В бывшем третьем отделе, в секретном хранилище.
– Контрразведка?
– Вот именно. Отдел безопасности государственной полиции. Три месяца назад они немного присматривали за Матссоном.
Раздался громкий стук в дверь, и в кабинет заглянул Колльберг. Он в изумлении вытаращил глаза на Мартина Бека.
– Что ты здесь делаешь?
– Наслаждаюсь отпуском.
– О чем же в таком случае вы тут шепчетесь? Мне уйти? Так же тихонечко и незаметно, как я пришел?
– Да, – сказал Хаммар. – Вернее, нет. Я этими тайнами уже сыт по горло. Входи и закрой за собой дверь.
Он вытащил из ящика стола толстую папку со скоросшивателем.
– Это была всего лишь обычная проверка, – сказал он, – никаких других мер не предпринимали. Однако для того, кто должен заниматься этим делом, здесь найдется кое-что интересное.
– Черт возьми, чем это вы здесь занимаетесь? – спросил Колльберг. – Вы что, стали тайными агентами?
– Если не замолчишь, придется тебя выставить отсюда, – сказал Мартин Бек. – Почему Матссоном занималась контрразведка?
– У паспортной полиции имеются свои методы. Так, например, в аэропорту Арланда они записывают имена людей, путешествующих в европейские страны, где требуются визы. А какая-то сообразительная голова заглянула в их списки и удивилась тому, что этот Матссон путешествует слишком часто. Варшава, Прага, Будапешт, София, Бухарест, Констанца, Белград. Ему часто требовался паспорт. Поэтому отдел безопасности тихонечко провел маленькое расследование. Например, они отправились в редакцию того еженедельника, где он работает, и задали там кое-какие вопросы.
– И что же в редакции ответили?
– Конечно, в редакции ответили, что все в полном порядке. Альфу Матссону часто требуется паспорт. А почему бы и нет? Это наш эксперт по вопросам Восточной Европы. Таков был результат – ничего, достойного внимания. Однако все же что-то здесь не в порядке. Возьми и прочти это сам. Можешь остаться с этой папкой у меня в кабинете, потому что я ухожу домой. А вечером я иду в кино на фильм о Джеймсе Бонде. Ведите здесь себя хорошо.
Мартин Бек открыл папку и начал читать. Дочитав первую страницу до конца, он подвинул ее к Колльбергу, тот взял лист бумаги кончиками пальцев и развернул его к себе. Мартин Бек вопросительно посмотрел на него.
– Я ужасно потею, – сказал Колльберг. – Боюсь испачкать эти их сверхсекретные документы.
Мартин Бек кивнул. Сам он потел только тогда, когда у него был насморк.
