Скажем, Е. Долматовский в книге "Зеленая брама" [Вышла в 1983 году в Политиздате] описывает окружение 6-й и 12-й армий в районе Умани. Долматовский сам был участником этих событий, оказался в окружении, был в плену, бежал, затем прошел через непонимание и недоверие к себе. Ведь вы знаете, во время войны ко всем воюющим, начиная от солдат и кончая высшим офицерским составом, предъявлялось требование: если ты оказался в безвыходном положении, то должен избрать смерть, но не плен. Попасть в плен считалось позорным, и ко всем, кто там побывал, относились с большим подозрением.
Все это - еще не открытые страницы войны, "белые пятна" истории, и не так просто к ним подступиться.
Характерный штрих: когда я запросил военные архивы, чтобы выяснить судьбы наших войск, которые вели бои в окружении, на дальних подступах к Сталинграду, - 33-й гвардейской стрелковой дивизии, 181-й, 192-й дивизий (известно, что им удалось вырваться из окружения, но никаких подробностей о том, как они вели борьбу, нет), - мне ответили, что никаких документов об этих событиях не сохранилось, все они были уничтожены, пока войска находились в окружении.
Значит, у нас может быть только один путь - искать непосредственно самих участников событий, а их остается все меньше и меньше.
Кор. Мы с вами говорили только о Великой Отечественной войне и тем не менее убедились, что даже этот короткий в масштабах истории отрезок времени во многом еще не изучен.
И все же как вы считаете: можно ли избавиться от многочисленных пробелов в истории? Что делают для этого ваши коллеги, лично вы?
Самсонов. Избавляться от "белых пятен" не только можно, но и должно. Главное, чтобы этим занимались, чтобы нашлись авторы, стремящиеся к полной правде исторического факта. И чтобы были сняты разного рода ограничения, преграды перестраховщины, которые существуют и в издательствах, и в научных коллективах.
Недавно я закончил новую работу, которую назвал "Память минувшего: события, люди, история" и в которой рассказываю о своем поколении, о развитии исторической науки со всеми ее достижениями, трудностями и недостатками, о чем я старался писать очень откровенно. В течение года эта рукопись была объектом нападок разного рода перестраховщиков (не думайте, что академикам все дается легко!), но в ближайшее время она все же должна пойти ь печать, и, надеюсь, к концу года книжка выйдет.
Сейчас я в буквальном смысле воюю за то, чтобы в новом издании моей книги "Сталинградская битва" полностью опубликовать знаменитый приказ No 227 наркома обороны СССР от 28 июля 1942 года, который в литературе называется "Ни шагу назад!". Это был очень суровый приказ, в нем обнаженно и прямо говорилось, что страна оказалась в отчаянном положении, что дальше отступать нельзя и все, кто без приказа отойдет со своих позиций, хотя бы и в безвыходных обстоятельствах, будут преданы суду военного трибунала. Я считаю, что приказ этот сыграл большую положительную роль в моральном плане и в смысле требований воинского устава, и надеюсь, что опубликовать его все же удастся.
Хочу сказать вот еще о чем: в издательстве "Наука" я отвечаю за выпуск двух серий - "Памятники исторической мысли" и "Народы в борьбе против фашизма и агрессии" - и надеюсь дать в этих сериях материалы, направленные к ликвидации "белых пятен", тем более что есть авторы, располагающие ценнейшими, уникальными документами, которые раньше не могли быть использованы.
О перестройке в исторической науке только по книжной продукции судить еще рано. Я думаю, нужно еще какоето время для того, чтобы требование к историкам быть правдивыми нашло реальное воплощение. Перейти от лакировки действительности к правдивому ее изображению нелегко, это требует нравственных усилий, умения противостоять перестраховщикам. Но я не сомневаюсь, что это произойдет.
Аргументы и факты, 1987, No 10,
14 - 20 марта
СМОТРЕТЬ
ПРАВДЕ В ГЛАЗА
Коренной вопрос истории войны - роль народных масс. Летописцы войны, и я в том числе, больше оперируют битвами, в которых фигурируют военачальники, дивизии, полки. Народ же показан лишь через отдельные героические эпизоды. Этого явно недостаточно. Инициатива, активность, самопожертвование народных масс в минувшей войне - самая великая и самая благодарная тема для нынешних и будущих исследований.
Участие Советского Союза во второй мировой войне невозможно понять без изучения героизма масс на фронте и в тылу. Героизм народа решил исход сражений и битв не в меньшей мере, чем огонь артиллерии, танков и авиации.
Гражданское население совершало подвиги в тылу. Сотни тысяч ушли в ополчение. Летом и осенью 1941 года в оборонительных работах было занято около 10 миллионов человек [См.: Великая Отечественная война. 1941 - 1945. Энциклопедия. М., 1985, с. 728]. Население участвовало в обороне Одессы, Севастополя, Москвы, Киева, Ленинграда.
За годы войны только москвичи отдали более 500 тысяч литров крови для спасения раненых воинов.
Советские люди вели самоотверженную борьбу с врагом и на оккупированной территории. Миллион партизан - это о чем-то говорит! [За годы Великой Отечественной войны в тылу врага действовало более 6 тысяч партизанских отрядов и подпольных групп, в которых сражалось свыше 1 миллиона партизан и подпольщиков. - См.: Советские Вооруженные Силы. Страницы истории. Вопросы и ответы. М., 1987, с. 322] В годы испытаний, выпавших на долю советского народа, подтвердились слова Ленина о том, что "во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь" [Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 121].
БОЛЬШОЕ ВИДИТСЯ
НА РАССТОЯНИИ
Когда историк исследует события далекого прошлого, отстоящего на сотни, иногда тысячи лет, то многое вырисовывается более отчетливо и понимается глубже, чем события совсем недавние. Но при одном лишь условии: если даже самые сложные явления не были отмечены молчанием общества, не были искажены до неузнаваемости современниками. В период Великой Отечественной войны многие вещи политического и стратегического характера, к сожалению, не фиксировались там, где они происходили. Маршал Александр Михайлович Василевский говорил мне, что Сталин во время совещаний запрещал что-либо записывать, поэтому огромного количества документов просто нет в природе. Тем более бережно и совестливо мы должны беречь то, что сохранилось. И уж ни в коем случае не "редактировать" наследство по своей или чьей бы то ни было прихоти.
Мы часто говорим о борьбе с буржуазными фальсификаторами истории войны. И правильно говорим: на их совести немало грехов. Но вот парадокс: козыри им нередко мы даем сами. Уж очень легко, в угоду сиюминутной конъюнктуре, мы "выстригали" историю. Этим подрывали собственные же позиции, подрывали всю нашу историческую науку, занимающуюся Великой Отечественной войной. Выступать в таких случаях против фальсификаторов очень трудно.
Например, в свое время Воениздат выпустил хронику Великой Отечественной войны [Речь идет о книге "СССР в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг. (краткая хроника)". М., 1964]. В целом это была хорошая, добротная работа. Но одна деталь - среди командующих фронтами не упоминался маршал Георгий Константинович Жуков. Именно эта деталь и дала возможность зарубежным историкам всю книгу перечеркнуть крест-накрест.
Обращаясь к истории минувшей войны, включая и наиболее сложные ее явления, каждый раз убеждаешься, что только пристальное исследование широкого круга источников позволяет понять истинную природу явлений. Почему, например, летом 1942 года вермахт вторично захватил стратегическую инициативу на советско-германском фронте, а его войска оказались под Сталинградом и на Кавказе? Ведь временные факторы первоначальных успехов противника к тому времени уже перестали существовать.
Почему повторилась тогда трагедия отступления наших войск и захвата врагом советской территории? Едва ли можно все объяснить только тем, что наши союзники не открыли тогда второго фронта. Значение самого этого факта несомненно, но известно и то, что позже Красная Армия один на один одержала выдающиеся победы под Сталинградом и Курском, когда второго фронта в Европе все еще не существовало.
Факты требуют от историка объективного анализа. Видимо, тут необходимо сказать об отрицательной роли, которую сыграла неправильная оценка Ставкой Верховного Главнокомандования и Генштабом фашистских планов на летнюю кампанию 1942 года. Такой анализ проведен в исторической литературе, и он сделан на основе изучения прежде всего документов. Помогли в этом и мемуарные труды Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова, А. М. Василевского, И. X. Баграмяна, К. С. Москаленко.
НЕ ВСЕ ЕЩЕ ЯСНО
Изучение, исследование событий Великой Отечественной войны продолжается. Существуют принципиальные вопросы, ждущие дальнейшего глубокого проникновения и раскрытия. Остановлюсь еще на одном примере. В мемуарах Маршала Советского Союза Г. К. Жукова рассказывается, как Ставка ВГК 5 января 1942 года решала вопрос о переходе Красной Армии в общее наступление после разгрома крупнейшей группировки вермахта на подступах к Москве. Г. К. Жуков был единственным, кто на этом заседании высказался против одновременного наступления советских войск на всех трех главных стратегических направлениях. Для такого наступления недоставало резервов. "Это обстоятельство, конечно, было хорошо известно Верховному, - писал Г. К. Жуков. - Однако он верил, что и при имеющихся у фронтов возможностях нам удастся сокрушить оборону немецко-фашистских войск, если строго руководствоваться принципом массирования сил в ударные группировки и умело проводить артиллерийское наступление" [Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2-х т. М., 1974, т. 2, с. 49].
