Далее, 27 млн, по официальным данным, погибли в Великой Отечественной войне. Правда, Марк Солонин достаточно убедительно доказывает, что военные потери СССР составляли «всего» 17–18 млн чел, а ббльшие цифры выдумали, чтобы хотя бы часть сталинских репрессий списать на военные потери.[10]
Кстати, обратим внимание, что советский справочник издания 1982 г. дает нам численность населения России в 1913 г. на 10,2 млн меньшую, чем советская книга издания 1936 г. Может быть, не я один методом экстраполяции цифры потерь от репрессий подсчитывал, вот и решили, чтобы такими методами жертв получалось поменьше, «стартовую» численность населения сократить?
Но если мы и не будем «мелочиться» и возьмем даже не официальную, а называемую некоторыми независимыми историками максимальную цифру военных потерь СССР — 35–37 млн чел., то за вычетом всех этих цифр набирается от 63,25 до 73,25 млн убыли населения. Ну, еще сделаем поправку на то, что 10–15 млн (по мнению профессора Курганова, 11 млн) не родилось из-за всяких социальных потрясений. Но и тогда 50–60 млн жертв террора и репрессий набирается.
При этом еще надо учесть, что в 1913–1950 гг. наше общество было более традиционным, чем в 1950–1959 гг., и женщины должны были бы хотя бы поэтому рожать больше, но опять-таки не будем мелочными. Таким образом, непонятным остается, куда делись (по разным методикам подсчета) еще от 45–50 млн до примерно 75 млн человек (средняя цифра — 50–60 млн); иначе как в жертвы террора и репрессий их не запишешь.
Несколько судеб
А теперь перейдем от масштабов репрессий к их направленности, для чего нам придется привести несколько примеров репрессий в отношении конкретных людей.
В качестве первого примера приведем авиаконструктора А. Н. Туполева (сидел с 1937 по 1941 г.). Кремлев пишет: «Я не буду вдаваться в долгие разъяснения, а просто скажу, что Туполев был как минимум скрытым антисоветчиком, а как максимум сознательным вредителем» (1. С. 189). Позвольте, но что значит — «не буду вдаваться»? С хрущевских времен честность и невиновность Туполева никогда и никем сомнению не подвергалась, значит, обратное утверждение надо бы доказать. Но нет — «жрите, быдло, что дают». Начальство сказало: враг — значит, враг!
Примерно то же говорится и о Льве Ландау: «Это явный антисоветчик, уже сидел» (2. С. 179). За что сидел — не объясняется, хотя в данном контексте следовало бы объяснить, тем более это было при Ежове, в отношении которого ни Берия, ни Кремлев не скрывают, что он «наломал дров» и много допустил «перегибов».
Очевидно, та же логика: сидел — значит, враг. И вообще, Ландау работает мало, с женщинами легкого поведения путается, ерундой занимается (у Берия гораздо грубее. — Д. В.) (3. С. 153).
Примерно то же говорится и о партийцах-оппозиционерах 1930-х гг. Например, по мнению С. Кремлева, оппозиционеров — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Зиновьева, Бухарина, Енукидзе… «отверг процесс революционной перестройки России, потому что они «не были человечески доброкачественными» и «не смогли выдержать большевистской линии в своей жизни… А Берия смог!» (3. С. 238).
Ну да, как там у Николая Фоменко: «Добро всегда побеждает. Кто победил, тот и добрый!» Далее мы увидим, что Берия, похоже, «смог» устранить Сталина раньше, чем тот устранил его, на что «лопухи» из «ленинской гвардии» с их смешным и наивным лозунгом «нельзя выступать против партии (что в тех условиях означало: против Сталина. — Д. В), ошибаться — так всем вместе» (сентенция Бухарина).
Но не только в виновности оппозиционеров или инженеров «старой формации» 1930-х, айв виновности арестованных после войны «в доску своих», например, маршала авиации Новикова или одного из соратников Берия — В. Меркулова, Кремлев абсолютно уверен: «Объективные основания для обвинений… увы, имелись» (3. С. 128). Коли так, не мешало бы конкретизировать — какие объективные основания. Но опять-таки конкретизации нет… Вернее, есть, но и ее надо детально анализировать.
Вообще, о вредительстве Берия говорит много, например, в авиационной промышленности. Скажем, некто И. П. Сергеев был расстрелян (13 февраля 1942 г.) за то, что в 1939–1940 гг. из-за «неотработанной технологии» был забракован 171 млн капсюлей авиационного пулемета ШКАС (у Кремлева — «Шкасс») (1. С. 202, 204).
Позвольте, но не ссылались ли мы совсем недавно на страницы 205–206 того же дневника: в новых отраслях (в авиации, в танках) вредительства меньше?.. Что, оказывается, и сюда «недобитые классовые враги» затесались?
Возможно ли невозможное
А может быть, все было гораздо проще: Сталин заставлял руководителей авиационной промышленности (например, наркома Шахурина) подписывать обязательства (им собственноручно написанные) довести производство самолетов до такой-то цифры, не спрашивая, возможно ли это.[11]
Вот и Берия выражается примерно в том же духе. Сначала он говорит (в ноябре 1940 г.): «Не можете дать повышенный план — так зачем перед товарищем Сталиным хвастаться» (1. С. 298), как будто не знает, как они «хвастались», т. е. подписывали продиктованные Сталиным обязательства.
А чуть позже (сентябрь 1941 г.) он уже сам же пишет во вполне сталинском духе («нет ничего невозможного»): «Я понимаю, что срок нереален. А ты сделай реальным!» (l.C. 298). Вообще, этот подход — «Нет ничего невозможного, надо — значит, сделай!» — очень характерен для политиков и идеологов «сталинской» школы.
И тут вспоминается еще один любитель такого подхода — не кто иной, как Адольф Гитлер. Тот, правда, ведет себя гораздо откровеннее, по крайней мере в беседах с близким ему Германом Раушнингом (не мог Адольф Алоисович тогда подумать, что Раушнинг окажется «сукой», сбежит на Запад и опубликует там свои беседы с фюрером в книге под названием «Гитлер говорит»).
И что же «Гитлер говорит»? А вот, например, что. Национал-социализм есть то, чем мог бы стать марксизм, если бы освободился от своей противоестественной связи с марксизмом и с демократическим устройством. Ну, тут мы фюрера поправим: от имитации того и другого. Далее он и сам это признает: по Гитлеру, марксизм не рискнул освободиться от рудиментов научного мышления, предполагающего существование объективных законов и требующего хотя бы имитации доказательств.
На самом же деле, полагает нацистский вождь, не материальные обстоятельства диктуют человеческой воле, а наоборот. Нет никаких объективных экономических законов. Инфляция, спрос, предложение — все это чушь. Денег можно напечатать сколько угодно, а в лавку, где посмеют поднять цены, послать отряд штурмовиков — и не будет никакой инфляции.[12]
Прошу запомнить эту цитату; к этим взглядам Гитлера мы еще не раз вернемся. Пока же отметим, что, не рискнув (пока?) открыто «освободиться от рудиментов научного мышления, предполагающего существование объективных законов», Берия (а значит, и Сталин) объективно действует именно в том ключе, что «нет никаких объективных экономических законов» и что «не материальные обстоятельства диктуют человеческой воле, а наоборот».
И что оставалось делать тем, кто испытывает такой подход на своей шкуре и от кого требуют невозможного? Жертвовать качеством в угоду количеству, что же еще! Вот и браковались капсюли авиационных пулеметов, а наркомы вроде И. П. Сергеева становились «во всем виноватыми стрелочниками» и шли под расстрел… Аналогичной была и судьба Шахурина, но — позже (об этом ниже).
А если требуют найти нефть, которой нет? Вот на сайте «За Сталина!» история про известного хозяйственного деятеля той и позднейших (вплоть до ельцинской) эпох Н. К. Байбакова, которому Сталин приказывает найти нефть, говоря: «Будет нефть — будет Байбаков, не будет — не будет Байбакова».[13]
На счастье Байбакова, в Башкирии нефть нашли. А если бы ее просто там не было, тогда что? Что тогда, нам может рассказать Солженицын, который в «Архмипелаге ГУЛАГ» приводит сведения о геологах, посаженных за «сокрытие», т. е. за неоткрытие полезных ископаемых.
Самое интересное, что история с Байбаковым приводится на сайте «За Сталина!» в рубрике «Юмор». Юмористы, блин! Как говорил один из героев Салтыкова-Щедрина, «если таковы их шутки, то каковы же их жестокости»!
Стоит ли удивляться, что Байбаков, по словам Кремлева, «клевещет» на Берия (почему не на Сталина — возможно, потому, что он, как и многие люди того времени, особенно коммунистических убеждений, искренне верил, что «это Берия творил репрессии, а не Сталин», который «ничего не знал». — Д. В.) (2. С. 175), причем в качестве единственного конкретного примера «клеветы» приводится заявление Байбакова (как всегда, непонятно откуда взятое) о том, что «Берия из карьеристских побуждений развил особую активность в поисках нефти в Татарии и Башкирии» (3. С. 255).
