В начинающейся войне персы претендовали на господство на море (400 кораблей против 160). По главной боевой силе того времени - тяжелой пехоте - преимущество было у Александра (30.000 против 20.000)8. По тяжелой коннице (которую западные историки время от времени называют рыцарской) силы были, по видимому, равны9. По легкой кавалерии и легкой пехоте персы превосходили противника многократно.
8. Это было обусловлено логикой конфликта цивилизаций. Гоплиты рекрутировались из свободных зажиточных земледельцев - специфически европейского общественного класса, существование которого и обусловило характерные черты европейского менталитета (индивидуализм, стремление обширных социальных групп к участию в управлении государством и пр.) Собственно, вся персидская тяжелая пехота была наемной и преимущественно греческой по происхождению.
9. По греческим источникам персы имели 12.000 тяжелой кавалерии против 5.000 македонской, однако, сами же македонцы указывают на превосходство выучки и вооружения своих тяжелых кавалеристов. По-видимому, в число македонцев включают лишь элитную конницу, персов же считают оптом.
С самого начала персы перешли к обороне. Стратег Мемнон (грек по происхождению) пытался провести в жизнь план, основанный на преобладании персов на море: избегать генерального сражения, нападать на материковое побережье Греции и в конечном итоге перенести войну туда, высадив в тылу Александра армию. Историки хвалят этот план за военный талант, граничащий с гениальностью, но, может быть, и зря. Прежде всего, в Элладе Александр оставил значительный стратегический резерв под командованием Антипатра - 14.000 человек. Далее, действия Персов против материковой Греции лишь способствовали бы усилению Панэллинского союза. Наконец, Александр выиграл время: его армия была сосредоточена и готова к боевым действиям, в то время как план Мемнона лишь начал подготавливаться к осуществлению. При таком опережении темпов персы теряли базы флота на Средиземном море раньше, чем Мемнон достиг бы ощутимых успехов в Греции (если бы он их вообще достиг, что тоже требовалось доказывать). В конечном итоге исход войны определялся тем фактом, что в правильном бою персы не могли противостоять македонской фаланге. План Мемнона не позволял персам найти достойный "ассиметричный" азиатский ответ на военный вызов Европы10.
10. Такой ответ мог быть найден в сфере применения специфически азиатских видов войск - легкой иррегулярной кавалерии и слонов.
Поход Александра привел к нескольким крупным сражениям, каждое из которых знаменует завершение очередного этапа кампании.
334 г. до н.э. битва на реке Граник. Типичное авангардное сражение - 30.000 пехоты и 5.000 конницы под управлением Александра с хода без отдыха и разведки бросились на персидскую армию - 10.000 легкой пехоты, 10.000 греческих наемников, 5.000 конницы. Хотя в этом сражении Александр больше думал о личной славе, нежели о победе, он последовательно разбил конницу врага, затем его легкую пехоту. Греческие наемники были окружены и уничтожены или проданы в рабство как предатели общеэллинского дела. Персидская армия была уничтожена практически полностью. Александр потерял 30 пехотинцев и около 100 всадников, правда было очень много раненых. Победа отдала македонцам Малую Азию.
Осень 333 г. до н.э. битва у Иссы. Бой с перевернутым фронтом, структурно напоминающий операцию Саргона II против Урарту. Различие - не в пользу Александра, который допустил грубый оперативный просмотр и оказался перед необходимостью тактически выигрывать стратегически проигранное сражение, имея 40.000 человек против 60.000 человек Дария. В этом сражении для Александра все висело на волоске. Исход боя был решен, по-видимому, лишь тем, что в решающий момент, когда ударные группировки противников почти одновременно добились успеха, Александр управлял войсками из самого центра сражения, Дарий же оставался в тылу11 до самого конца. Данные о потерях не приводятся. По всей видимости, у македонцев они были значительными, персы же вновь целиком потеряли свою армию. Победа при Иссе означала конец Персии, как великой державы и разрешение межцивилизационного конфликта. Дальнейшие действия Александра были не оправданы.
11. Это был решающий момент в межцивилизационном конфликте. Есть глубокая логика в том, что Александр лично возглавил свою конницу в атаке, которая вполне могла оказаться последней, в то время как персидский деспот ждал в своем шатре исхода боя. И в том, что, оказавшись лицом к лицу с Александром, он дрогнул и кинулся бежать, бросив управление боем, который на большинстве участков носил для персов победоносный характер.
Январь - август 332 г. до н.э. - борьба за побережье Средиземного моря. Для Александра - период "сбора урожая", проведенный не лучшим образом. После Иссы Сирия, Палестина и Египет не могли быть удержаны персами. Устанавливая свое господство над этими территориями, Александр сначала потратил много времени на прямую осаду Тира, а затем еще и уничтожил этот город, продав в рабство 30.000 его жителей. Оправдать этот поступок было трудно даже апологетически настроенным по отношению к Александру историкам. Даже если оставить в стороне этические мотивы, гибель этого великого города была крайне невыгодна Македонцам12.
12. Существует точка зрения, объясняющая резкое изменение личности Александра после Иссы психическим заболеванием.
1 октября 331 г. до н.э. - Гавгамелы. Попытка Дария "переиграть" Исское сражение в невыгодной для себя обстановке. 40.000 македонской пехоты и 7.000 конницы столкнулись с 60.000 персидских пехотинцев, 15.000 всадников при 200 колесницах и 15 боевых слонах. Самое зрелое из сражений Александра, который сознательно заранее рассчитанным точным маневром вынудил противника создать разрыв в оперативном центре позиции13. Подобные разрывы всегда возникают при резких перестроениях не слишком хорошо спаянного войска и, как правило, не опасны. Однако, Александр, который ждал появления бреши, бросил против образовавшейся слабости свою отборную конницу - гетайров и элитную среднюю пехоту - аргироспидов.
13. Аналогичную оперативную схему Александр применил позднее в битве при Гидаспе (326 г. до н.э.) против индийского царя Пора. Александр имел 25.000 пехоты и 5.000 кавалерии против 30.000 пехоты, 3.000 - 4.000 конницы, 300 колесниц, 200 боевых слонов. Маятниковым движением создав разрыв, Александр прорвал фронт противника. Индийцы потерпели поражение, оставив на поле боя до 23.000 человек. Сражение обеспечило новую Империю с востока.
Этого разгрома Персидское государство уже не перенесло.
Суммируя вышеизложенное, необходимо сказать, что с точки зрения межцивилизационного конфликта действия Александра на всех этапах были прямыми (силовое решение), а после битвы при Иссе еще и ошибочными. В результате конфликт закончился поражением обеих культур: эллинистические царства, возникшие после похода Александра, были мертворожденными новообразованиями, не принадлежащими ни европейской, ни азиатской культуре14. В междуусобных войсках и заговорах погибли почти все полководцы Александра и были перебиты остатки македонского войска.
14. Позднейшее процветание европейского образа жизни никоим образом не может быть поставлено в заслугу Александру. Римляне, создавшие величайшую в истории европоориентированную империю, переняли европейский образ мышления не от эллинистических владык, а от сицилийских и италийских греков-колонистов.
Войны за гегемонию в Греции "заполнили время" между периодом персидской экспансии и "ответом" Александра. Непрерывная полуторовековая "борьба всех против всех" не привела ни к какому положительному результату. Итогом конфликта стал духовный распад эллинской культуры, утрата Грецией цивилизационного приоритета и потеря ею независимости.
По сути, "войны за гегемонию" мало отличались от "номовых" ("доменных") конфликтов в Египте, Двуречье или много позднее - средневековой Европе. Следует согласиться с марксистской историографией, которая видит причины войн 5 - 4 столетия до н.э. в кризисе полисной структуры античного мира. Устойчивость полиса, как формы организации жизни, объяснялась чрезвычайно пересеченной местностью Эллады, издревле лишенной дорог. С ростом цивилизации, однако, увеличивалась как транспортная связность, так и возможности осадной техники. В результате изолированный полис становился беззащитным, и возникали условия для военного объединения страны под властью сильнейшего.
Не привнеся ничего позитивного в европейскую историю, "войны за гегемонию" способствовали, однако, превращению военного дела в военное искусство. Именно в этот исторический период в Европе впервые появляются стратеги и полководцы в современном значении этих терминов.
