В Петроград Сталин прибыл лишь после Февраля и пытался предотвратить Октябрь, спорил с Лениным. Такой шанс был: намечался созыв Учредительного собрания, которое наверняка утвердило бы статус республики (возврата монархии никто не хотел), и в парламенте большевики могли постепенно набрать решающий вес. Обошлось бы без второго переворота и Гражданской войны! Но голос Сталина почти ничего не значил…
Октябрьский переворот совершил агент мировых банкиров Троцкий[12], Сталин тут тоже ни при чем. Не рушил он Россию никогда.
Главой страны (председателем ВЦИКа Советов, как бы президентом) стал Свердлов; он и назначил Ленина лишь премьер-министром (председателем Совнаркома). Именно Свердлов учинил красный террор и расказачивание, а Троцкий спровоцировал Гражданскую войну — своим приказом расстреливать чехословаков, застигнутых с оружием. По стране тогда медленно перемещался Чехословацкий корпус — пятьдесят тысяч бывших пленных, вооруженных и организованных, которые готовились вступить в войну на стороне Антанты, но до фронта так и не добрались. Приказ вынудил их взбунтоваться.
Гражданская война, красный террор и нарочно устроенный троцкистами голод 1920-х годов истребили около двадцати миллионов человек! [16] В том и состояла первая цель власти, поставленной банкирами: убить как можно больше русских.
На самоистребление людей зомбировали даже песнями — например:
Смело мы в бой пойдем за власть Советов
И как один умрем в борьбе за это.
Созидательной программы никакой, цель «власти Советов» неясна — однако умрем все…
Кстати, в первоначальном варианте (времен Первой мировой) эти строки звучали так: «Смело мы в бой пойдём за Русь святую // И как один прольём кровь молодую». Пролитие крови вовсе не обязательно означает смерть! Троцкисты нарочно усугубили текст, внушая бойцам жажду суицида.
К слову, так же работает гимн незалэжной Украины:
Душу й тiло ми положим за нашу свободу…
Свобода от чего и для чего — из текста неясно, положительного содержания у «свободы» нет. Однако тоже: все умрем. А музыка гимна красива, но депрессивна, это стиль надрывного плача. В сочетании с текстом получается сильное нейролингвистическое программирование.
Увы, это не домыслы. Двадцать три года воздействия этого гимна привели-таки к самоубийству украинского государства[13]…
Однако вернемся к октябрю 1917-го.
Сталин сделался самым незначительным наркомом, последним в списке — по делам национальностей. Заодно выполнял и множество других поручений. Переть против Троцкого и Свердлова не мог никоим образом: их кукловоды имели гигантскую власть.
И лишь постепенно, шажочками, перехватывал управление. Более-менее полноценной власти смог достичь лишь в конце 1930-х, перед войной. Пресловутый 1937 год очистил Россию от троцкистов — а иначе пятая колонна сдала бы страну Гитлеру. Что это значило бы для всей русской цивилизации? Читайте дальше…
* * *
Адольф Гитлер родился на одиннадцать лет позже Сталина — в 1889-м, в австрийском городке Браунау-на-Инне, который лишь этим и известен. Как и Гори. Отец Гитлера Алоиз служил крупным чиновником на таможне.
В школе Адольф поначалу учился не хуже Сталина. Некоторое время тоже хотел стать священником, но не всерьез: прельщали его лишь блеск ритуала и возможность оказаться в центре внимания. Эту мечту он быстро забыл. Зато увлеченно играл в войну. Не наигрался…
Важная деталь: «Дети Алоиза жили без отца, потому что видели его как редкого гостя. Адольф находился вне сферы его влияния» [17]. И вырос маменькиным сынком. Это означает не только изнеженность, но и отвращение к мужскому авторитету. А также эдипов комплекс (редкий случай правоты Фрейда): мать для такого мальчика — центр мира, потому она становится и главным сексуальным объектом. Однако соитие с ней маловероятно, и похоть перекидывается на других близких родственниц. Так случилось и с Гитлером.
Он продолжил традицию — ведь его родители тоже состояли в близком родстве: дядя и племянница… Причем в Нижней Австрии половой беспредел вообще считался нормой. [18]
Постельную грязь я вывалил не ради «клубнички». Она многое объясняет в характере фюрера.
Ненависть к мужскому авторитету вылилась у него в отвращение к госструктурам: император-то тоже мужчина! Екатерине Второй или Индире Ганди он подчинился бы гораздо охотнее.
Пока госструктурой оказалась школа.
И вот сперва Адольф «забил на учебу», даже остался на второй год. Затем по пьяни подтерся школьным табелем (я не шучу). Его учитель Э. Хюмер вспоминал: «Гитлер был способным учеником, однако не умел владеть собой и считался строптивым, самовольным, несговорчивым и вспыльчивым юношей. Ему было сложно подчиняться школьным порядкам» [19].
И именно он создал тысячелетний рейх! Ясно, что при таком характере вождя рейх выстоял лишь двенадцать лет…
Затем Адольф вообразил себя художником: это считалось престижным. Но на вступительных экзаменах в венскую Академию искусств дважды провалился (в 1907-м и 1908-м). Причина: он никогда не умел всерьез, вдумчиво, систематически работать; а любое искусство — это гигантский труд. Ему хотелось всего достигать с наскока.
До 1913-го он болтался по Вене, меняя адреса[14] и «проектируя театры, замки, выставочные залы, разрабатывая идею создания безалкогольного напитка для народа, ища замену табакокурению, составляя наброски „немецкого идеального государства“» [20]… В общем, дурью маялся. Родительское наследство проел и некоторое время был вынужден жить в общаге, рисуя на продажу венские виды. [21]
В Вене Гитлера очаровал пафос вагнеровских опер. Вагнер навсегда стал его кумиром, а себя он отождествил с поющими суперменами: Лоэнгрин, Тангейзер, Риенци… Миф стал частью его судьбы.
И это серьезно, потому что Адольф не различал мечту и реальность. Купив как-то лотерейный билет, он настолько уверовал в выигрыш, что уже рисовал интерьеры дома, который купит на эти деньги, подбирал мебель и портьеры (кстати, так предлагают поступать и нынешние «тренера успеха»)… Но ничего не выиграл. И на обломках мечты яростно клял — кого? Тех, кто придумал лотерею, и «обманувшее» его государство!
Однажды он увидел демонстрацию венских рабочих. После писал: «два часа я наблюдал, затаив дыхание, этого бесконечного человеческого червя, который ползал перед моими глазами. Подавленный зрелищем, я наконец покинул площадь и отправился домой». Сила народных масс слилась у него с вагнеровскими образами и засела в виде неясной пока мечты.
В мае 1913 года Гитлер пересек границу, попал в Мюнхен, «культурную столицу» Германии, — и продолжил богемную жизнь. Так он совсем уж надежно скрылся от австрийского военкомата.
Однако в германскую армию пошел сам, тотчас после начала Первой мировой. Многие немцы тогда воспылали воинственным патриотизмом… И служил всю войну, награждён даже Железным крестом первого класса! Впрочем, и тут он ухитрился выделиться: не сидел в общем окопе, а носил приказы, связным служил.
Получил чин ефрейтора. «Вопрос о производстве Гитлера в унтер-офицеры поднимался, но мы не могли обнаружить в нем командирских качеств», [22] — писал его начальник.
Был ранен и отравлен газом, от чего ненадолго ослеп.
Тем временем революция подкосила Россию. Она фактически вышла из войны, а после Октября была вынуждена вообще сдаться. Брестский мир (в марте 1918-го) резко усилил Германию, теперь она воевала лишь на одном западном фронте. Немецкие войска стояли во Франции, соотношение сил было почти равным[15] — так что немцы не сомневались в скорой победе.
И вдруг стряслась ноябрьская революция 1918 года! Как и в России, предатели вынудили императора отречься от престола.
Это была очень странная революция. «Новые правители — социал-демократы, — отменив звания тайных советников и коммерции-советников, а также ордена и другие знаки отличия, на том и успокоились. Не было предпринято ни единой попытки социализации, феодальные позиции немецких землевладельцев остались нетронутыми[16], а чиновникам гарантировали занимаемые ими должности. За исключением владетельных домов, все общественные группы, имевшие до того определяющее влияние, вышли из перехода к новой форме государства почти без потерь» [23].
Как и в России, переворот не был вызван внутренними причинами; но у нас хотя бы марксизм стали насаждать, а там идей не было вовсе. Убили империю, и всё… Так что опять очевидны внешние рычаги. Кто-то очень хотел сокрушить конкурента — Германию.
Кто? Те, кто навязывали миру доллар…
