враждебность к Западу возникла задолго до Второй мировой войны, еще в глубокой древности. Истоки ее можно найти все в том же XIII веке, а связана она с именем упомянутого Пайпсом князя Александра Невского, младшего сына великого князя Ярослава, прославившегося тем, что он первым из всех русских князей поехал к хану Батыю и признал его власть (в 1239 году) – и это тогда, когда Русь еще не была полностью завоевана монголами: Киев они захватили лишь в следующем году. Действуя как типичный коллаборационист, князь Ярослав (а затем и даже в большей степени – Александр) убеждал русских, что им необходимо смириться с монгольским игом и приводил доводы, доказывающие чуть ли не полезность монгольской власти для Руси. Главным доводом стала «угроза с Запада», а доказательством – шведский и немецкий походы в 1240 и 1242 годах на земли Великого Новгорода (самый крупный из всех русских торговых городов).
Этим походам отводится такое большое место в официальной русской историографии, а князь Александр, отразивший их, сыграл такую большую роль в формировании идеологии российского государства, в том числе делении мира на «своих» и «чужих», что мы должны остановиться на этой теме подробнее.
Но прежде необходимо ответить нашим возможным критикам на обвинение древнерусских князей в коллаборационизме. Подобный прецедент уже был в современной России: одного из российских историков даже пытались привлечь к уголовной ответственности за то, что он назвал коллаборационистом Александра Невского. Представители официозной истории говорили, что такие обвинения нельзя применять к событиям прошлого, потому что это есть недопустимая проекция нынешних воззрений на историю.
Мы в корне не согласны с этим. Мы полагаем, что исторические события и деятелей истории мы обязаны оценивать как раз с позиции сегодняшнего дня, иначе придется оправдать и деяния инквизиции и еврейские погромы, потому что и то и другое в свое время считалось необходимым и оправданным, – ведь инквизиция, с точки зрения средневековых воззрений, боролась со зловредными еретиками, колдунами и ведьмами, а гонения на евреев были следствиями их козней против христиан. Но не можем же мы скатываться на уровень средневековых представлений? Нет, мы обязаны оценивать эти события, исходя из нынешних этических норм, выстраданных долгим и трудным развитием человечества. Мы можем найти объяснения, почему это так происходило, но объяснить – не значит оправдать.
Итак, вот как описывает причины и основные события шведского и немецкого походов Борис Кагарлицкий («Периферийная империя»):
«Новгородский экспорт того времени представлен прежде всего пушниной, воском. Среди европейской аристократии той эпохи распространяется мода на меховые шубы. В Англии XIV века церковь вынуждена принимать специальные запреты, чтобы монахини перестали носить меха. Английский король Ричард II потряс воображение современников, заплатив за шубу целых 13 фунтов! Сумма действительно немалая: в то время на эти деньги можно было купить целое стадо – 86 быков.
РИСУНОК С ПОСМЕРТНОГО ПОКРЫВАЛА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО.
КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР (ПРОЗВИЩЕ НЕВСКИЙ БЫЛО ДАНО ЕМУ ГОРАЗДО ПОЗЖЕ) ПЕРВЫМ НАЧАЛ ДЕЙСТВОВАТЬ В СОЮЗЕ С ТАТАРАМИ. ЗА НЕПОВИНОВЕНИЕ ИМ, КАК ГОВОРИТ ЛЕТОПИСЬ, «ОН И НОСЫ РЕЗАЛ, И УШИ ОБРЕЗАЛ, И ГОЛОВЫ ОТСЕКАЛ, И НА КОЛ САЖАЛ». НО СЕГОДНЯШНЕЕ МИФОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ РУССКИХ ВОСПРИНИМАЕТ ИЗВЕСТИЕ О ТОМ, ЧТО КНЯЗЬ ФАКТИЧЕСКИ ЯВЛЯЛСЯ «ПЕРВЫМ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОМ» КАК «АНТИПАТРИОТИЧЕСКОЕ ОЧЕРНИТЕЛЬСТВО». МЕЖДУ ТЕМ, ИСТОРИК Ю.АФАНАСЬЕВ ПИШЕТ: «АЛЕКСАНДР РОДИЛСЯ В СЕМЬЕ ЯРОСЛАВА, КОТОРЫМ И ПРИНЯТО БЫЛО РОКОВОЕ РЕШЕНИЕ ОТДАТЬ РУСЬ АЗИАТСКИМ ПРИШЕЛЬЦАМ РАДИ УСТАНОВЛЕНИЯ ДЕСПОТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ВЛАСТИ. ПОЗОР РУССКОГО ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ, РУССКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ В ТОМ, ЧТО АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ СТАЛ ЗНАМЕНЕМ ТОГО САМОГО НАРОДА, ЧЬЮ ИСТОРИЧЕСКУЮ СУДЬБУ ОН ЖЕСТОКО ИСКОВЕРКАЛ».
Некоторое количество меха поступало из Норвегии, но, как отмечают западные авторы, «к концу XI века большая часть мехов приходила в Западную Европу из России, а не из Скандинавии. Датчане и шведы по-прежнему могли получать дань с народов, живших на Балтике, но не могли уже свободно заходить на русскую территорию, как раньше. Русские князья все более эффективно контролировали территорию, а Новгород особенно заботился о том, чтобы держать под контролем Карелию. Купцы, которые хотели получать лучшие меха в больших количествах, должны были ехать за ними на новгородский рынок, который становился для них все важнее».
Именно «почти монопольное господство на меховом рынке», по мнению Покровского, обеспечивало Новгороду его место в новой системе европейской торговли, складывавшейся на Балтике. Однако за это господство надо было бороться. Пограничные конфликты со шведами становятся в XIII веке обычным делом, пока в XIV веке граница не стабилизируется. Война с немецкими рыцарями в Прибалтике идет тоже почти непрерывно, с переменным успехом. Орден меченосцев и сменивший его Ливонский орден превращаются во внушительную военную силу.
Советские историки постоянно подчеркивали оборонительный характер развернувшейся борьбы, доказывая, что благодаря походам новгородцев «Русь не стала добычей немецкого рыцарства». Но правда состоит в том, что хотя порой немцы доходят до Пскова, большая часть сражений происходит на территории, подвластной Ливонскому ордену, куда, в свою очередь, регулярно вторгаются новгородские дружины. Именно в Эстонии были одержаны главные победы новгородцев. В 1234 году князь Ярослав Всеволодович разгромил немцев на реке Эмбах под Дерптом. Знаменитое Ледовое побоище 1242 года, когда Александр Невский наголову разбил немецких рыцарей, состоялось во время возвращения новгородцев из набега на территорию Ливонии. Ожесточенная Раковорская битва 1269 года, закончившаяся с неопределенным исходом, состоялась также на эстонской земле…
Конфликт со шведами в Карелии и на берегах Невы развивался по той же логике, что и противостояние с немцами. Впоследствии масштабы и значение Невской битвы были преувеличены русскими летописцами и историками до таких масштабов, что стало возникать сомнение в том, имела ли эта битва вообще место (в шведских хрониках упоминаний о ней мы не находим). В советских исторических книгах неоднократно повторяется утверждение, будто целью шведского войска, высадившегося на берегу Невы, был поход на Новгород, однако ни имеющиеся данные о численности шведского отряда, ни его действия об этом не свидетельствуют.
Описание сражения в «Житии» святого Александра Невского настолько фантастично, что воспринимать его в качестве исторического источника невозможно: шведы названы здесь римлянами (видимо, имеется в виду их принадлежность к римско-католической церкви), а неприятельские войска оказываются в итоге сокрушены архангелами. Новгородская летопись дает более правдоподобную картину, хотя тоже довольно размытую. По мнению историка Александра Нестеренко, это был обыкновенный грабеж: «дружина князя Александра неожиданно напала на лагерь шведских купцов… Если немцы приходили в
