этого была явная опасность, которая могла быть вызвана появлением большевистских войск на границах рейха при существующих тогда обстоятельствах в Германии и в особенности в Восточной Пруссии. Военная слабость Советского государства не вполне осознавалась немецкой стороной, а вот собственное бессилие ощущали в должной мере.
И тем примечательнее тот факт, что решение держать рубеж Виндавы исходило от самих воинских частей, будучи принято по инициативе офицера Генштаба из Железной бригады капитана Бизе. Для многих это было вызвано желанием не бросать на произвол судьбы находящихся под сильным давлением соплеменников из Прибалтики, в то время как другие, движимые «ненавистью к баронам», отнеслись к этой идее прохладно, если не вовсе отрицательно.
И то, что даже при самых превратных обстоятельствах в начале 1919 г., в ходе соответствующего выступления немецких солдат, даже и из тыловых частей, и надо было кое-что сделать, показывает приводимый здесь в выдержках отчет командира Добровольческого егерского корпуса Гольдингена и бывшего заместителя окружного коменданта капитана резерва Бердинга: «…В округе среди военных и чиновников революционных настроений особенно не наблюдается, все жаждут попасть домой. Так как появились красные подстрекатели из Либавы, внедрившиеся в среду неимущего латышского населения из-за его тяготения к большевизму, стало необходимым образование дисциплинированных воинских частей.
После сообщений лейтенанта Лихтвальда из экономического отдела Гольдингенского уезда, лейтенанта Высоцки из полицейского управления Обер Ост [14] в Гольдингене и моего офицера для поручений лейтенанта фон Крейца, мы постановили сформировать «Добровольческий егерский корпус Гольдинген». Вербовка в комендатуре уезда началась 20 ноября 1918 г. Являлись главным образом представители подчиненных нам рот ландштурма, обозных частей из Рённена и Гольдингена, некоторое количество солдат из уездной администрации и треть эскадрона из стоявшего в уезде 18-го драгунского полка. Всего около 200 человек – для громадного уезда мало, однако для начала достаточно, чтобы поддерживать на его территории порядок.
Размещение: штаб в Гольдингене.
Комендатура: капитан резерва Бердинг, адъютант: лейтенант фон Крейц, офицер для поручений и по снабжению: лейтенант Лихтвальд, офицер связи: лейтенант Высоцки, председатель военного суда: лейтенант Тиманн, он же отвечает за пленных и возглавляет целую серию важных учреждений (электростанции), войсковой офицер: лейтенант Флик, для особых поручений: фельдфебель Руммель, штаб-ветеринар Бергманн, 120 унтер-офицеров и солдат.
Отряд в Газенпоте: лейтенанты Нирманн и Йессат и 35 унтер-офицеров и солдат.
Отряд во Фрауэнбурге: лейтенант граф фон Бассевиц, помощник полевого врача Кун и 40 унтер-офицеров и солдат.
Пост в Вормене: лейтенант фон Кессель и трое солдат.
Все подписали договоры на несколько месяцев с предварительным предупреждением об увольнении. К последнему прибегали часто, чтобы за счет отпускников, которые для этого и получали увольнение, проводить вербовку в Германии, так что егерский корпус в лучшие его времена достигал 500 человек. В него вступили и прошли обучение и местные немцы, а также немного приверженцев порядка из латышей…».
13 января Главнокомандующий на Востоке [15] в недвусмысленных выражениях приказал губернаторству Либава, – которое после перемещения штаба 8-й армии в Кёнигсберг перешло под командование штаба 1-го корпусного округа [16], распоряжавшегося также и в остальной занятой немцами Курляндии, – чтобы «Либава удерживалась при любых обстоятельствах и любыми средствами» [17]. Сдача города нанесла бы неисчислимый политический и военный урон, а многочисленные бежавшие в него немецкие семьи были бы отданы на расправу. Следовало со всей решительностью действовать против сторонников большевизма, которые могли бы угрожать безопасности германских войск. Для этой цели были заключены соответствующие соглашения со стоявшими на рейде Либавы английскими военными судами. Подкреплений Главнокомандующий на Востоке обещать не мог. Зато он сообщил об усилении штаба губернаторства.
По имеющемуся опыту было ясно, что если при этом не будет происходить внутренняя реорганизация, только лишь приказами побудить войска держаться нельзя. Если и удалось, то, помимо действий офицера Генштаба Железной бригады, за это следует благодарить в первую очередь командира пробившегося тогда в Прибалтику полкового штаба. Последний – штаб расформированного на родине 461-го пехотного полка – по собственной инициативе прибыл в Кёнигсберг и оттуда командованием корпусного округа был переправлен в Либаву. Его командир – майор Бишоф, бывший офицер колониальных войск, провоевал на фронте всю Мировую войну от начала и до ее финала и в конце концов заслужил на Западном фронте действиями во главе своего недавно сформированного полка орден Pour le Merite [18]. Он принял командование Железной бригадой и над слабыми добровольческими частями, которые вместе с балтийским ландесвером на Виндаве образовывали тогда скорее завесу, нежели являлись защитой.
Реорганизация защиты с Востока
Верховное Главнокомандование пыталось организационными мерами разрешить вопросы охраны границы на Востоке. Не считая центра связи в Кёнигсберге, который 15 января на некоторое время заступил на место распущенного Главнокомандования на Востоке, под названием «Верховное командование по защите границы «Север [19]»» была образована новая командная инстанция для всех соединений на северо-востоке, начавшая свою работу 21 января под руководством генерала от инфантерии фон Кваста при начальнике штаба генерал-майоре фон Секте [20] сначала в Кёнигсберге, а затем в Бартенштейне. Верховное главнокомандование имело в виду после окончания вывода войск Западного фронта перевести свою штаб-квартиру в Кольберг.
Руководство на курляндском фронте при подчинении Верховному командованию «Север» теперь принял на себя ставший ненужным на прошлом своем участке штаб 6-го резервного корпуса. Однако выяснилось, что этот штаб в Бреслау почти полностью распущен, и теперь его придется фактически заново формировать в Кёнигсберге при существенных затруднениях кадрового и материального характера. Так и прошел остаток января. Лишь 27 января начальник штаба майор Хагеманн с несколькими офицерами штаба смог морем прибыть в Либаву. Вновь назначенный командир корпуса, бывший германский командующий в Финляндии, генерал-майор граф фон дер Гольц в Либаву прибыл лишь 1 февраля [21]. Но принятие командования штабом корпуса затянулось до 14 февраля. Зато дела губернатора Либавы командующий корпусом, напротив, принял немедленно, тем самым получив контроль и над своим будущим участком фронта. То, что на нем находилось, для линии протяженностью в 100 км было более чем скромным: на левом фланге в районе Газенпота балтийский ландесвер и южнее по обе стороны Вайнодена Железная бригада. И если первый смог подобрать состав из лучшего, исполненного решимости сражаться за свою Родину людского материала, и имея около 3 тысяч человек, даже несмотря на недостаток военного опыта и обучения, мог считаться вполне ценным в боевом отношении, то скудные остатки Железной бригады, разбросанные на большом расстоянии друг от друга, были едва боеспособными. Были ли в этих кучках, остававшихся на Виндаве, готовые и склонные воевать элементы,
