За зимнюю кампанию 20-я танковая бригада им. С.М. Кирова была награждена орденом Красного Знамени. С начала боевых действий 20-я бригада имела в своем составе 7-ю специальную роту из семи телеуправляемых танков ТТ-26 с аппаратурой ТОЗ-IV. А 10 декабря в распоряжение 20-й-бригады прибыл 217-й отдельный танковый батальон (33 телетанка и танк управления ТТ-26).
17 декабря 1-я рота 217-го батальона поддержала наступление 123 стрелковой дивизии, причем, танки управлялись экипажами вручную, как говорится в документе: «на рычагах». Затем было пущено три телетанка с дистанционным управлением. Видимо, командиры и сами не поняли, зачем их пустили, и телетанки были возвращены, причем одна машина была потеряна.
Затем была произведена атака финской позиции 20-й танковой бригадой. Впереди шли пять телеуправляемых ТТ-26, а сзади — средние танки Т-28. При подходе к финским позициям танки попали под сильный артиллерийский огонь. Все пять телеуправляемых танков были подбиты.
После этого 2-я и 3-я роты 217-го батальона были приданы 650-му стрелковому полку и поддерживали пехоту на ручном управлении, действуя как обычные танки. 21 декабря 217-й батальон вывели в тыл, где он занимался эвакуацией и ремонтом боевых машин и боевой подготовкой.
10 февраля 1940 г. было получено приказание начальника автобронетанковых войск 7-й армии о подготовке трех телетанков для подрыва дота в районе Хоттинен. Танки начинили взрывчаткой, а командиры боевых групп провели разведку боевых курсов. Затем один телетанк направили к доту № 35, но, не дойдя до цели, был подбит и взорвался. Тогда два оставшихся телетанка вернули на исходные позиции, где они были разоружены.
14—18 февраля рота телетанков использовалась для вскрытия системы минных полей, при этом было потеряно четыре машины. А с 18 февраля батальон вывели в резерв, и в дальнейших боевых действиях он не участвовал. Потери за весь период боев составили: 14 убитых, 16 раненых; выведено из строя 42 танка, из них 6 безвозвратно, 21 отправлен в капитальный ремонт и 15 восстановлено в батальоне.
Телетанки 7-й спецроты 20-й тяжелой танковой бригады в ходе боевых действий использовались как обычные танки.
Так потерпела фиаско одна из бредовых идей маршала Тухачевского — создание телеуправляемой армии: управляемых по радио танков, самолетов, подводных лодок, торпедных катеров и даже пулеметов в дотах. Группа авантюристов во главе с В.И. Бекаури занималась ими почти 20 лет, израсходовав десятки миллионов рублей, но ни один из перечисленных типов вооружения не принес врагу ни малейшего ущерба ни в Финской, ни в Великой Отечественной войнах[37].
Существенную роль в борьбе с дотами противника могли сыграть огнеметные танки, если бы не та же «картонная» броня. В Финской войне помимо рот боевого обеспечения танковых бригад участвовало и четыре отдельных химических танковых батальона— 201-й, 204-й, 210-й и 218-й. На 30 ноября 1939 г. во всех четырех батальонах и ротах боевого обеспечения танковых бригад имелось 208 танков ХТ-26 и ХТ-130[38]. В ходе боевых действий из Ленинграда с завода им. Ворошилова в войска поступило 168 новых огнеметных танков (165 XT-133, два XT-134 и один ХТ-130), а также прибыло из других военных округов 70 танков ХТ-26 и ХТ-130. На Карельском перешейке действовало 290 огнеметных танков, а остальные были сосредоточены в полосе 8-й и 15-й армий, наступавших севернее Ладожского озера. Из 446 огнеметных танков, принявших участие в боевых действиях, было потеряно 124 машины, из них 24 безвозвратно.
Как уже говорилось, большие потери наших танков были обусловлены тонкой (противопульной) броней. Но если линейные танки Т-26 могли вести огонь по противнику с дальних дистанций, то небольшая дальность огнеметания не позволяла огнеметным танкам поражать цели на расстоянии более 50 м. Чтобы уменьшить потери, на заводе им. Ворошилова 17 огнеметных танков XT-133 получили дополнительные экраны из 30—40-мм брони. Защищенная экраном часть танка была недосягаема для бронебойного снаряда 37-мм противотанковых пушек «Бофорс». Аналогично было прикрыто экраном несколько средних танков Т-28, которые получили индекс Т-28Э.
Резким контрастом по сравнению с «картонными» танками Тухачевского стали действия первых трех советских танков с противоснарядной броней. Эти танки были вооружены новыми 76-мм пушками Л-11 с длиной ствола в 30 калибров, кроме того, танки СМК и Т-100 имели еще по одной 45-мм пушке 20К. Толщина лобовой брони всех трех танков составляла 60–75 мм.
Из трех опытных тяжелых танков (КВ, СМК и Т-100)[39] составили роту тяжелых танков, включенную в состав 91-го танкового батальона 20-й тяжелой танковой бригады, вооруженной танками Т-28. Впервые в бой опытные танки вступили 18 декабря 1939 г., поддерживая наступление пехоты в районе Хоттиненского укрепрайона финнов. Танки попали буквально под шквальный огонь финской артиллерии. Танк КВ получил 43 попадания артиллерийскими снарядами, и ни один из них не пробил брони, лишь был пробит ствол его 76-мм пушки. В остальном танк остался боеспособен, а пушку заменили вечером того же дня. В танки Т-100 и СМК также попали десятки снарядов, но ни один из них не смог пробить броню. Но на следующий день танку СМК не повезло — он подорвался на фугасе, а по другим данным, танк наехал на ящик со снарядами.
Взрывом были повреждены ленивец и гусеница, сорваны болты трансмиссии. К СМК подошел танк Т-100 и прикрыл его бортом, чтобы дать возможность экипажу устранить повреждения. Однако ни устранить повреждения, ни взять СМК на буксир не удалось. Между тем финны открыли по танкам ураганный огонь из противотанковых и капонирных пушек. В Т-100 попало семь 37-мм и 47-мм снарядов, но ни один из них не пробил брони танка. В конце концов экипаж СМК в составе 8 человек благополучно покинул танк через аварийный люк в днище и таким же способом проник в танк Т-100.
В итоге танк СМК простоял в тылу финнов до конца февраля 1940 г.
А танк Т-100 после ремонта двигателя 18 февраля 1940 г. был снова отправлен в действующую армию. Он действовал совместно с танком КВ в составе 20-й (с 22 февраля по 1 марта) и 1-й (с 11 по 13 марта) танковых бригадах. За это время Т-100 прошел 155 км и получил 14 попаданий снарядов противотанковых пушек (левый борт — 6, маска 45-мм пушки — 1, ниша большой башни — 3, левая гусеница — 3, левый ленивец — 1). Но броня не была пробита ни при одном из этих попаданий.
После окончания войны Т-100 отправили на завод для замены двигателя и проведения общего легкого ремонта. Всего к 1 апреля 1940 г. Т-100 прошел 1745 км, из них 315 км во время боев на Карельском перешейке.
Танк КВ 2 января 1940 г. был возвращен на Кировский завод для изучения. 17 февраля опытный танк КВ и первый танк установочной партии У-1 были отправлены на фронт. На опытном танке КВ вместо башни с 76,2-мм пушкой Л-11 установили башню с 152-мм гаубицей М-10. Танк У-2 с башней опытного танка КВ с 76,2-мм пушкой Л-11 был отправлен на фронт 22 февраля, танк У-3 с гаубицей М-10 — 29 февраля. Эти машины действовали в группе с танком Т-100 в боях в феврале — марте 1940 г.
В январе 1940 г. на заводе им. Ворошилова по требованию Военного совета Северо-западного фронта первые четыре танка КВ из малой серии в 10 машин были оснащены 152-мм гаубицами М-10 для борьбы с дотами. Для этого танки получили большую высокую башню. В начале 1940 г. танки КВ в официальных документах именовались как «танки КВ с 76-мм пушкой» и «танк КВ со 152-мм гаубицей», и лишь к концу года танки КВ со 152-мм гаубицами получили название КВ-2, а с 76-мм пушками — КВ-1, но я для удобства читателя буду и в 1940 г. назвать их КВ-2 и КВ-1.
17 февраля 1940 г. два КВ-2 убыли с завода на Карельский перешеек, 22 февраля убыл один КВ-1, а 29 февраля — еще один КВ-2.
Однако проверить танки КВ-2 стрельбой по дотам в боевой обстановке не удалось, так как к моменту прибытия роты на фронт главная полоса обороны финнов, насыщенная дотами, была прорвана. Поэтому танки были опробованы стрельбой по уже захваченным дотам и надолбам и показали хорошие результаты.
На шасси танка Т-100 весной 1940 г. была создана самоходная установка Т-100У, оснащенная 130-мм корабельной пушкой Б-13, но война к этому времени уже закончилась.
Опыт применения нескольких несерийных танков с противоснарядной броней показал, что при наличии в Красной армии хотя бы двух десятков гаубиц калибра 305–406 мм и хотя бы сотни танков с противоснарядной броней с «неприступной» линией Маннергейма было бы покончено менее чем за неделю.
Забегая вперед, скажу, что к 22 июня 1941 г. промышленностью было выпущено свыше 300 танков КВ-2 со 152-мм гаубицей. Однако наши военные применяли их совершенно безграмотно, в результате чего почти все КВ-2 были уничтожены в первые месяцы войны. И как всегда оказалась виновата техника, а не генералы. В результате КВ-2 осенью 1941 г. был снят с производства.
До сих пор до наших военных никак не дойдет, что линейный танк (средний, основной и т. д., называйте его, как хотите), предназначенный для маневренной войны в чистом поле, не может заменить штурмовой танк (САУ), предназначенный для действий против железобетонных укреплений, для боев в городе и т. д. Сделали же немцы уникальный штурмовой танк «Штурмтигр» с 38-см мортирой, американцы — саперный танк М102 с 210-мм мортирой и англичане — штурмовой танк AVRE с 305-мм мортирой. Кстати, и затраты на это были невелики. Все перечисленные танки сделаны на базе серийных линейных танков «Тигр», М47 и «Черчилль» соответственно. А в СССР изготовили с 1930 по 1990 год танков больше, чем во всем остальном мире, но среди них не было ни одного штурмового. В результате в ходе первой и второй чеченской войны на штурм Грозного тратилось несколько недель. Да простые аулы в Чечне и Дагестане брали по 10–20 дней. Ах, мол, боевики засели в бетонированных подвалах домов!
