возникла мысль, что, разочаровавшись во мне, она бранила и попрекала меня нарочно, чтобы ускорить наш разрыв. Правда, никаких доказательств у меня не было, но какая-то смутная тревога постоянно терзала душу, и что же я вижу – совсем как прежде лежит приготовленное для меня платье, сшитое еще искуснее, чем бывало, оттенки, покрой – лучшего и желать нечего, сразу видно, что, даже будучи брошенной, женщина не переставала думать обо мне.
«Похоже, что она все-таки не собирается от меня отказываться», – возрадовался я и попытался возобновить наши прежние отношения. Женщина не избегала меня, не скрывалась, отвечая, не старалась уязвить, но твердо стояла на своем: «Я не потерплю измен и согласна встретиться с вами, только если вы остепенитесь и распроститесь с прежними привычками». Однако же, полагая, что раньше или позже она все равно уступит, и упорствуя в своем намерении преподать ей урок, я не стал давать никаких обещаний и нарочно продолжал вести себя по-прежнему. Женщина тосковала, плакала и в конце концов скончалась. Только тогда я понял, сколь опасны подобные шутки.
Теперь-то я знаю, что именно на такую женщину можно положиться совершенно во всем. Она была мне надежной помощницей и советчицей в любых делах: и в пустяковых, и в самых мудреных… Боюсь, что уже не найти столь совершенной особы…»»
*******
В каждой главе романа появляется новая героиня увлечения Гэндзи.
Прежде всего он воспылал страстью не к кому иному, как к наложнице своего отца, фрейлине Фудзицубо, той самой, что заступила в сердце императора место его умершей матери. Она была еще совсем юна и необычайно прелестна, но для Гэндзи – недосягаема.
Тогда он стал искать утешения в любви других женщин. Одна из них – прелестная Югао. В первую же ночь их любви, когда он увез Югао из дома, бедняжка подверглась нападению ревнивого призрака другой подруги Гэндзи – фрейлины Рокудзё – и умерла. Гэндзи испытал огромное душевное потрясение и заболел. В попытках избавиться от чар злого духа он предпринял поездку к одному знаменитому чародею, проживавшему в Китаяма, и там обрел ту, которой суждено было сделаться потом его самой глубокой и продолжительной любовью – Мурасаки. Оказалось, что эта маленькая девочка, удивительно напоминавшая ему Фудзицубо, была племянницей императорской фрейлины. Гэндзи, пораженный красотой ребенка и необычайным сходством с той, к которой все время стремились его тайные думы, взял Мурасаки в свой дом в качестве воспитанницы.
По возвращении в столицу, Гэндзи вновь встретился с Фудзицубо. Не взирая ни на что, забыв, что она – наложница его же собственного отца, Гэндзи проник к ней и насладился давно желанной любовью. Эта любовь имела свои последствия – у Фудзицубо родился ребенок – вылитый Гэндзи. В дальнейшем он вступил на престол под именем императора Рэйдзэй.
Когда Гэндзи исполнилось 22 года, после родов умерла его жена Аой. И спустя короткое время он в первый раз разделил ложе со своей воспитанницей – юной Мурасаки, которой только-только исполнилось 15 лет. С этих пор Мурасаки, одаренная исключительной красотой, наделенная тонким умом, чувствительным сердцем, добротой и мудростью, становится на положение его главной подруги.
Вскоре умирает отец Гэндзи. Власть переходит в руки враждебного рода матери нового государя – императора Судзаку. Недруги только ждут ошибки Гэндзи, чтобы расправиться с ним. И тут очень кстати открылась связь Гэндзи с одной из наложниц императора. Ему пришлось отправиться в ссылку на пустынное побережье Сума. Здесь у Гэндзи завязался волнующий роман с юной девушкой Акаси – дочерью бывшего провинциального губернатора, ставшего теперь отшельником. Гэндзи был поражен удивительным благородством и утонченностью этой женщины. Он признается: «К госпоже Акаси я относился поначалу с некоторым пренебрежением, считая, что столь незначительная особа вряд ли способна затронуть мое сердце. Но оказалось, что душа ее поистине бездонна, достоинства же неисчерпаемы. Кроткая и послушная внешне, она обладает удивительной твердостью духа, которая не может не внушать почтения». Плодом их любви стала прекрасная девочка, которую воспитала Мурасаки. (В дальнейшем она стала императрицей Акаси, женой племянника Гэндзи, императора Киндзё).
Месяц проходит за месяцем.Ссылка кажется бесконечной. Наконец, император, пораженный какой-то болезнью и терзаемый совестью, издает указ о прощении Гэндзи.
Гэндзи возвратился из ссылки в возрасте 27 лет и сразу занял выдающееся положение в придворных кругах (император пожаловал ему пост министра двора, а потом Великого министра). Он обретает огромное могущество, строит в столице пышный дворец и поселяет в нем самых любимых и дорогих ему женщин. «Здесь все, начиная с сада, вызывало восхищение, и никаких слов недоставало, чтобы описать изысканную роскошь внутренних покоев», – сообщает Мурасаки-сикибу.
САД ВОКРУГ НОВОГО ДОМА ГЭНДЗИ (ИЗ ГЛАВЫ "ЮНАЯ ДЕВА")
«В старом саду по распоряжению Великого министра произвели различные преобразования, отвечающие вкусам и желаниям будущих обитательниц дома. Кое-что было убрано совсем, кое-где были изменены очертания ручьев, насыпаны новые холмы.
В юго-восточной части сада, где холмы были самыми высокими, посадили разнообразные весенние цветы. Пруд здесь имел спокойные, плавные очертания, а в саду, примыкавшем к дому, были нарочно собраны деревья, которыми принято любоваться весной: пятиигольчатая сосна, слива, вишня, глицерия, керрия, азалия и прочие. Между ними посадили некоторые осенние растения.
Рядом с покоями Государыни, на оставшихся от прежних времен холмах разместили деревья, славящиеся особенно глубокими оттенками осенней листвы, провели в сад прозрачные ручьи, расставили камни, переливаясь через которые вода журчала особенно сладостно, позаботились и о водопаде. Словом, здесь можно было в полной мере насладиться прелестью осеннего пейзажа, а как пора теперь стояла самая благоприятная, сад сверкал яркими красками, превосходя даже прославленные горы и луга в окрестностях реки Ои в Сага.
В северо-восточной части сада били прохладные ручьи, суля защиту от летнего зноя. Возле дома рос черный бамбук, под листьями которого словно притаился свежий ветерок. Рядом темнела роща – такая же тенистая и прекрасная, как где-нибудь в горной глуши; изгородь была поставлена будто нарочно для того, чтобы на ней цвели унохана. Тут же росли напоминающие о былых днях померенцы, гвоздики, розы, горечавки, кое-где к ним были подсажены весенние и осенние цветы…
В западной части сада, с северной стороны, за глинобитной стеной разместились хранилища. Их отгородили китайским бамбуком и соснами, рассчитывая зимой любоваться здесь снегом. Рядом виднелась изгородь из хризантем, чтобы было на что ложиться утреннему инею в первые зимние дни…
Великий министр казался совсем молодым, его красота ничуть не поблекла с годами. Какое же счастье выпало на долю всем этим женщинам – жить рядом с ним, да еще в таком
