Среди венгерских защитников Будапешта можно было заметить несколько «особых» формирований: отряд «Пронай», ударный батальон «Ваннай», различные боевые группы салашистов — все эти «ситуационные» формирования выходили далеко за рамки военного схематизма. Общим у них было только одно: что их члены хотя и по разным причинам, но добровольно сражались на стороне защитников столицы.
Как только Будапешт стал фронтовым городом, в нем стали возникать различные добровольческие корпуса. Первым подобную инициативу высказал подполковник Паль Пронай, которому к тому моменту исполнилось 70 лет. Пронай создавал добровольческие корпуса, так называемые фрайкоры, еще в 1919 году, когда боролся против Советской республики, и в 1921 году, когда вел военные действия против Австрии. После событий 15 октября 1944 года он обратился к Эмилю Коварцу, министру по делам тотальной мобилизации, дабы тот разрешил ему формирование нового военизированного подразделения.
Пронай, с тех пор как покинул в 1921 году ряды егерского батальона, предпринимал несколько попыток создать военизированные организации. Без войны и без риска жизнь Проная превратилась в череду общественных скандалов и длящихся годами судебных разбирательств о защите чести и достоинства. Одним из его «противников» был некий гвардии майор Виктор Ранзенбергер, с которым Пронай затеял на улице драку.
После аншлюса Австрии и вторжения немецких войск на территорию Венгрии Пронай безуспешно пытался возобновить свою организаторскую деятельность. Однако момент для этого настал только после путча салашистов, пришедших в октябре 1944 года к власти. Пронай начал набирать добровольцев прямо на площади Аппони. Но это предприятие в очередной раз потерпело неудачу. Старший лейтенант Вильмош Бондор вспоминал: «В глаза бросалось явное отсутствие дисциплины. Люди, сплотившиеся вокруг старика, явно ничего не понимали в современной тактике ведения войны. В итоге они совали свой нос во все дела».
Капитан Золтан Микё, который был уполномочен командованием возглавить новое формирование, благоразумно не выдал людям Проная никакого оружия. Организационной деятельности препятствовало также то обстоятельство, что «старик» не мог организовать постоянное пополнение добровольцев и их регулярное обучение воинскому делу. В итоге многие из добровольцев покидали ряды отряда. В течение нескольких недель Пронай ссорился с бывшим ротным командиром Ласло Ваннаем. В силу этого обстоятельства Ваннай начал создавать свой собственный отряд. Его ожидал больший успех. Студенты, поначалу присоединившиеся к Пронаю, чуть позже откололись от него. Ваннай сформировал из них университетские штурмовые батальоны. И тут о себе опять дал знать склочный характер Проная. Сначала он стал оскорблять Дьюлу Элишера, командира студенческих батальонов, а затем набросился с обвинениями на Ванная, инкриминируя ему переманивание людей. В спор вмешались присутствовавшие офицеры, так как бойкий старик намеревался пустить в дело свой хлыст.
Пронай носился везде в широкополой бурской шляпе, топал подкованными железом сапогами, то и дело хватался за огромную кобуру или за свой любимый хлыст. После этого скандала Пронай намеревался найти поддержку у Хинди, но он жестоко ошибся. Сам Хинди вспоминал во время суда: «Он сообщил мне, что получил у правительства разрешение на создание специального отряда, а потому просил выделить ему оружие. Я заявил Пронаю, что ничего не знаю о подобном решении правительства. Впрочем, было очень странно, что с правительственным решением он пришел именно ко мне, так как там должны были знать, что у армии не было ни лишней униформы, ни лишнего оружия. В ответ на это Пронай заявил, что мог бы поставить под ружье 1500 человек. Я всегда испытывал антипатию к формированиям, которые создавались подобным способом. Так что я отклонил просьбу бойкого старикашки. Затем я осведомился у старшего квартирмейстера армейского корпуса, знает ли он что-нибудь об отряде Проная, так как не исключено, что их придется снабжать провиантом. Я получил ответ, что Пронай хочет собрать вокруг себя полторы тысячи человек… Некоторое время спустя я обнаружил, что в его отряде только 100–120 человек не были вовсе вооружены. Я припоминаю даже, что в отряде был десяток пистолетов-пулеметов».
Во время осады возникло ощущение, что Пронай впал в летаргический сон. Он изредка посещал штаб корпуса. 7 января 1945 года его отряд был официально провозглашен Национальной вооруженной службой. Но Проная с тех пор никто не видел. Некоторые говорили, что он погиб во время уличных боев.
Ласло Ваннаю удалось добиться большего успеха. Он подобно Пронаю был знаком с деятельностью венгерских судов. Летом 1932 года он был осужден военным судом за попытку организации правого военного переворота. Заговорщик отделался легким приговором: разжалование и шестимесячное заключение в тюрьме. Выйдя из тюрьмы, Ваннай опять попал в центр скандала. На улице он публично оскорбил известного буржуазно-демократического политика Вильмоша Важоньи. Он попытался надрать ему уши. 20-е годы Ваннай, называвший себя «лейтенантом нации», провел в военизированных организациях. Все они создавались в обход условий Трианонского мирного договора. В 1938 году он принимал участие в создании в Верхней Венгрии так называемой «гвардии оборванцев», а затем участвовал в партизанских действиях, которые велись венгерскими добровольцами на территории карпатской Украины.
С 1943 года Ваннай стал задумываться над тем, чтобы создать особый штурмовой батальон. Эту идею он почерпнул у подполковника спаренных войск Золтана Ньистора, который мог наблюдать во время осады Воронежа за действиями немецких саперно-штурмовых групп. По итогам своих наблюдений Ньистор написал докладную записку на имя начальника Генерального штаба Венгрии генерал-полковника Сомбатей. В этом документе он рекомендовал создать аналогичные подразделения и в венгерской армии. Но поскольку из генерального штаба не последовало никакой реакции, то Ньистор подарил эту идею Ваннаю.
Ваннай был активным сторонником нилашистской партии. Он был одним из первых, кто приветствовал Салаши после удачного государственного переворота. Пять дней спустя, 20 октября 1944 года, он получил от Эмиля Коварца разрешение на формирование отдельного штурмового батальона.
14-летний доброволец батальона «Ваннай»
Свой отряд Ваннай вместе с салашистами создавал из пожарных, членов «Товарищеского союза ветеранов Восточного фронта», подростков, кадетов. Для ведения боев в городских условиях члены батальона должны были знать основы связи, саперного и подрывного дела, хорошо знать инфраструктуру города. Особую значимость эти знания приобретали в свете возможности ведения боевых действий через канализационную систему и городские коллекторы. Для структурирования своего батальона Ваннай разработал так называемую «систему дяди». Она сводилась к тому, что несколько молодых людей закреплялись за достаточно зрелым мужчиной («дядей»), который должен был отвечать за их подготовку и обучение. Низовой тактической единицей являлась пара «дядиных детей», из трех пар складывалась группа, из девяти — отделение. Обучение рекрутов началось 1 декабря 1944 года на кирпичной фабрике. Ваннаю удалось договориться, что в подготовке молодежи ему будут помогать специалисты 22-й кавалерийской дивизии СС. Эсэсовцы должны были также снабжать их оружием. Методы обучения были не просто жестокими, а бесчеловечными. За несколько провинностей рекрута могли расстрелять. Во время обучения преодоления проволочных заграждений над головами подростков стреляли из автомата. Несколько юношей свалились со скользкой крыши завода, когда они отрабатывали приемы альпинизма.
Вопросы снабжения своего батальона Ваннай решал весьма специфическим способом. Для начала он реквизировал склады с продовольствием на улице Сенткирай. Там имелось достаточное количество шнапса и гусиной печенки. Подобное самоуправство вызвало гнев в рядах салашистов. Когда у батальона не оказалось поваров, то Ваннай просто-напросто приказал арестовать работников одной из булочной, заставив их круглые сутки выпекать хлеб для отряда. Аналогичная судьба постигла работников кондитерской на улице Бечи. В итоге вспыхнул конфликт между Ваннаем и полковником Чипкешом, помощником коменданта города. В итоге армейские части арестовали типографии, в которых печатались удостоверения батальона и липовые бумаги, на основании которых проводились аресты и конфискации. Несмотря на то, что Ваннай был убежденным нилашистом и антисемитом, это обстоятельство не помешало ему обратиться к «еврейскому дядюшке Роту», который на пару с супругой должен был заняться изготовлением документов и необходимого набора штемпелей. В обмен на это Ваннай предлагал им свою защиту и продовольственное снабжение.
