Таким образом, жизнь праобщины стала складываться из чередования периодов трудовых буден, которые были одновременно временем действия половых табу, и периодов промискуитетных праздников, свободных от труда. Произошло своеобразное разд-воение праобщины во времени на объединение, в котором господствовал промискуитет, и объединение, в котором существовала строжайшая акойтия, то есть запрет половых отношений. В отли-чие от родовой акойтии, которая была полной, эта первоначальная акойтия была частичной, временной.
Одновременно произошло раздвоение праобщины в простран-стве на мужскую и женско-детскую группы, которые раздельно питались, а затем в последующем и начали жить раздельно, на известном расстоянии друг от друга. Возникли мужские и женские хижи-ны или группы хижин.
Признаки этого временного и пространственного раздвоения еще более отчетливо, чем раньше, проявляются на стадии поздних палеоантропов. Французскими археологами в низовьях реки Дюранс было обнаружено около 10 постоянных жилищ, разбросанных на территории в 50 га. Они относятся к Вюрму I. По мнению Ф.Бурдье, их особенности не позволяют думать, что здесь жили пары с потомством. Он считает, что, скорее всего, здесь было место, где происходили контакты группы охотников с женщинами и детьми.
Будучи кратковременными, оргиастические праздники не обес-печивали полного удовлетворения полового инстинкта. Сдавлива-емый половыми табу, половой инстинкт стремился прорваться. Прорыв его внутри праобщины был невозможным. Коллектив строго карал нарушителей табу. Все это толкало к поискам половых партнеров в других праобщинах. Половые контакты между членами разных праобщин первоначально носили грубый, дикий характер. Члены одной праобщины нападали на членов других: мужчины на женщин, женщины на мужчин. Такого рода нападения следует назвать оргиастическими.
Они носили не одинаковый характер у женщин и мужчин. Мужчины, как по отдельности, так и совместно нападали на оди-ноких женщин. Вероятно, распространенным явлением были нападения групп мужчин на места обособленного проживания групп женщин. Что же касается женщины, то они всегда совместно нападали на одиноких мужчин.
Б.Малиновский описал очень своеобразный обычай, существовавший у меланезийцев островов Тробриан (Соломоново море). Он назывался йауса. На юге о.Киривина и на о.Вакута женщины, занимавшиеся коллективной прополкой полей, имели право напасть на любого замеченного ими мужчину, если только он не при-надлежал к числу жителей их деревни. Заметив мужчину, женщины срывали с себя всю одежду, нагими набрасывались на него, под-вергали насилию и совершали над ним массу самых непристойных действий.
К тому времени, когда существование этого обычая было за-фиксировано Б.Малиновским, он носил уже во многом ритуальный характер. Но восстановить его первоначальное значение не так уж трудно. Для этого сейчас можно привлечь материал, о котором раньше упоминать было нельзя.
С тех пор, как в системе советского ГУЛАГа мужчины и женщины были изолированы друг от друга, в женских зонах время от времени происходили нападения групп женщин на потерявших осторожность надзирателей и охранников. И судя по описаниям очевидцев, эти нападения чуть ли не до деталей совпадали с йаусой. Нетрудно понять, что они представляли собой необычайно бурное, неудержимое, принимавшее самые дикие формы проявление полового инстинкта, который долгое время в силу существующих в зоне условий не мог получить удовлетворения.
Поражающее сходство йаусы с этими нападениями объясняет-ся тем, что она была пережитком имевших место в далеком прош-лом подобного же бурных прорывов полового инстинкта, долгое время не получавшего удовлетворения. Но в отличие от случая с ГУЛАГом, этот инстинкт не мог быть удовлетворен вследствие того, что в объединении людей действовали половые производственные табу. Такое предположение находит подтверждение в факти-ческом материале.
Оргиастические нападения тробрианских женщин возможны были лишь в период общественной прополки огородов и ни в какой другой. А он был временем действия строжайших половых табу. В эти дни не только были воспрещены половые отношения меж-ду мужьями и женами и вообще между членами данной общины, но считалось даже неприличным для мужчин приближаться к жен-щинам своей общины.
Все эти данные говорят о том, что тробрианская йауса в своей исходной форме была стихийным, бурным прорывом долгое время сдерживаемого половыми производственными табу полового инстинкта. Этот прорыв становился возможным в силу того, что в поле зрения женщин оказывался мужчина, не принадлежавший к их коллективу и в силу этого не подпадавший под действия существовавших в нем всех вообще норм поведения, включая и запреты. Поэтому общение с ним не было нарушением табу и не подлежало каре.
Тробрианская йауса - самый яркий, но далеко не единственный пережиток оргиастических нападений женщин, - их существует огромное множество у самых различных народов мира - и первобытных, и цивилизованных.
Оргиастические нападения женщин получили отражение в фольклоре многих народов, в частности, в легендах об амазонках, которые рисуют достаточно полную картину развития отношений между полами - от кратковременных, сопровождавшихся насилием контактов между совершенно чужими друг другу мужчинами и женщинами и до возникновения дуальной организации.
Существуют пережитки и оргиастических нападений мужчин. У племен Центральной Австралии (арунта, кайтиш, илпирра, иллиау-ра, лоритья и др.) и Квинсленда, существовал обычай изнасилования девушки, достигшей брачного возраста, группой мужчин, при-надлежавших к иному роду, чем она. Это всегда происходило вдали от стойбища. Девушку ловили и затаскивали в чащу. После этого она считалась взрослой.
У кикуйю Африки юноши для того, чтобы перейти в разряд взрослых мужчин, должны были совершить церемониальное изнасилование женщины, обязательно принадлежавшей не просто даже к другой деревне, но, по возможности, к другому народу. С этой целью юноши, объединенные в группы, бродили в поисках под-ходящего объекта по местностям, далеким от их родного селения. После исполнения этого акта юноши демонстративно отбрасывали эмблемы, свидетельствовавшие о их принадлежности к числу неофитов. Они теперь считались взрослыми. В русской деревне еще в XIX в. был зафиксирован обычай нападения групп юношей на жи-лища, где собирались девушки. Нападение нередко сопровождалось имитацией изнасилования.
Пережитками оргиастических нападений как мужчин, так и женщин являются различные формы ритуальной борьбы и состязаний между полами. Они имели широкое распространение по всему первобытному миру. У меланезийцев островов Тробриан, меитхе-ев Манипура и нага Ассама ритуальные схватки между мужчинами и женщинами завершались всеобщим беспорядочным половым общением.
Оргиастические нападения, носившие в своей исходной форме грубый, жестокий характер, не могли на первых порах не обост-рить отношения между первобытными коллективами. Но так как в существовании полового общения между членами разных праобщин были одинаково заинтересованы все стороны, то оно по-степенно во все большей степени начало осуществляться с обоюдного, вначале молчаливого, а затем все более открытого согласия коллективов, стало все больше санкционироваться ими.
На смену оргиастическим нападениям пришли своеобразные экспедиции мужчин и женщин одной праобщины в место обитания мужчин и женщин другой праобщины или встречи тех и других в специально условленных местах. Пережитками их являются и походы юношей и девушек в соседние деревни ради половых контактов. Они имели широкое распространение в первобытном мире. У тробрианцев любовные экспедиции девушек носили название катайауси, юношей - улатиле.
Когда половые связи между членами разных коллективов превратились из случайности в правило, стал возможным полный запрет половых отношений внутри каждого из коллективов. Частичная, временная акойтия, вызвав к жизни экзокойтию, т.е. обыкновение вступать в половую связь с членами иных групп, чем своя собственная, превратилась в полную, абсолютную. Каждая праобщина трансформировалась в целиком акойтную, а тем самым и экзокойтную (согласно привычной терминологии - экзогамную) группу, т.е. в род.
В результате половые связи между членами разных коллективов стали необходимостью. Каждая из ранее изолированных праобщин, превратившись в род, оказалась прочно связанной с одним из остальных претерпевших ту же эволюцию человеческих коллек-тивов. Повсеместно возникли системы, состоящие сначала из двух взаимно брачащихся праобщин - дуально-праобщинные организации. С превращением праобщин в роды они соответственно транс-формировались в дуально-родовые организации.
