Вспоминает режиссер А. Кравцов: «Мы встретились с Толей Папановым в ЦДЛ… приподняв на повороте лестницы гроб с телом Константина Михайловича. Толя шел по одну сторону, я — по другую. Поздоровавшись, страшно разволновались. На улице он схватил меня под руку, до боли сжав локоть, повел куда глаза глядели:
— Пойдем, пойдем!.. Это ж надо — где встретились!..
Мы шли по безлюдному кварталу улицы Герцена в сторону Садового кольца, навстречу турникетам, за которыми застыли толпы людей.
— Ведь он — моя судьба, — шептал Папанов, часто дыша. — Это он сказал Столперу: «Вот — Серпилин! И только этот актер!» И словно кольцо из земли выдернул: все по-другому завертелось — вся моя планета… Теперь кусок жизни отрезан… огромный кусок… После такой утраты, чувствую, стану другим. Еще не знаю как, но сильно переменюсь… Лишь бы не вылететь из обоймы. Уж больно поздно я в нее попал…»
Высоцкий продолжает свое пребывание в Минске. 31 августа он готовился к продолжению своих гастролей, как вдруг ему сообщили, что больше концертов не будет. В тот день с утра организаторов этих выступлений — секретаря парторганизации института, председателя месткома, председателя первичной организации общества книголюбов — вызвали в горком партии, где приказали все последующие выступления Высоцкого отменить. Оказывается, в горкоме до сих пор не знали о приезде популярного артиста, а это по тем временам считалось ЧП — концерты без визы партийных органов! Говорят, организаторов «заложил» сантехник, работавший в НИИ без году неделя и имевший какой-то зуб на начальство. Вспоминает Вера Серафимович: «Завотделом пропаганды горкома Яськов и некая дама из горкома начали нас ругать: как, мол, вы посмели приглашать этого антисоветчика в Минск? Дескать, он поет только тогда, когда напьется, и все в таком духе. Я не выдержала и сказала:
— Почему вы так говорите? Высоцкий представлял театральную честь нашей страны за рубежом, привозил оттуда призы и награды. Да разве антисоветчика будут выпускать за границу? Свой первый концерт он посвятил Дню освобождения Минска. Какой же он антисоветчик? У нас пленка есть.
Тут они ухватились за мои слова и послали нашего парторга за этой пленкой. Пока он ездил за ней, из горкома позвонили в институт и приказали вывесить объявление о болезни Высоцкого и отмене концерта.
А в это время Высоцкий, не дождавшись нашей машины, приехал в институт на своей. Надя Зайцева была в неведении и полной растерянности. Высоцкий говорит: «Запускайте людей в зал, я буду петь бесплатно!» Надежда ему объяснила, что основные организаторы концерта находятся в горкоме партии, и двери в актовый зал заперты…»
Вспоминает Юрий Заборовский:
«Янклович прибежал и сообщил, что на стене объявление висит, что концерты отменяются в связи с болезнью. Высоцкого буквально передернуло. Он как бы меньше стал на несколько сантиметров, сгорбился. Потом резко произносит:
— Кто болен? Если кто болен, пусть лечится! А я буду петь! Пусть откроют зал! Не хотят — я сейчас выйду на улицу и буду петь там!..
И выскакивает на крыльцо.
Дальше происходит на первый взгляд неожиданный поворот событий. Откуда ни возьмись, «случайно» появляются двое в милицейской форме с большими звездами — в чине полковника или подполковника. Подходят к Высоцкому и начинают уговаривать:
— Владимир Семенович! Мы вас так любим! Владимир Семенович, вы наш всеобщий любимец. Пожалуйста, не волнуйтесь… Тут возникли некоторые проблемы… Вот сейчас разберутся, и вы будете петь. Не выходите на улицу, успокойтесь…
Через какое-то время толпа рассосалась. Высоцкий, Янклович и две девушки сели в «Мерседес» и поехали. Зайцев, Фрайман и я — за ними на машине Зайцева. Около гостиницы «Минск» все вышли, еще немного постояли, поговорили…
— Ну что это такое? — сказал Высоцкий. — Я в Минске выступать больше не буду! Все какие-то скандалы со мной здесь!..
Когда мы уехали, они зашли в гостиницу, но пробыли там недолго: выпили сока, поговорили…
Вдруг Высоцкий говорит:
— Я хочу петь! Мне надо спеть!
Они сели в машину и долго ездили по городу. В одно место, в другое, в третье… Ни одного знакомого так и не нашли.
Высоцкий все говорил:
— А где те ребята, которым я обещал спеть? Давайте поедем куда угодно, я хочу петь! Мне надо спеть!
Они пытались позвонить нам, но все напрасно. Нас никого не было дома. Потом они заезжали и к актерам знакомым, и к киношникам… Но так и не нашли, где можно было бы спеть…»
Вспоминает В. Серафимович: «Меня с Лисицем после горкома на разных машинах отвезли в городской отдел милиции и продержали там до половины двенадцатого ночи.
Высоцкий позвонил мне домой, трубку подняла дочь. Он оставил гостиничный номер телефона, а жил он в гостинице «Беларусь», и сказал, чтобы я позвонила в любое время, как только появлюсь. Когда я приехала домой, то тут же набрала его номер. Коридорная ответила, что Высоцкий ждал звонка, но пятнадцать минут назад собрался и уехал на своей машине в Москву…»
Во второй половине августа в столичных кинотеатрах состоялись премьеры следующих фильмов: 24-го — «Недопесок Наполеон III» Эдуарда Бочарова с участием Максима Сидорова, Ани Золотаревой, Светланы Светличной и др.; 26-го — «В день праздника» Петра Тодоровского с участием Николая Пастухова, Людмилы Зайцевой, Геннадия Королькова и др.; 27-го — «Новые приключения капитана Врунгеля» Геннадия Васильева с участием Михаила Пуговкина, Савелия Крамарова, Сергея Мартинсона и др.; «Когда я стану великаном» Инны Туманян с участием Миши Ефремова, Лии Ахеджаковой и др.; 29-го — «Поговорим, брат…» Юрия Чулюкина с участием Александра Голобородько, Ирины Малышевой и др.; «Особых примет нет» Анатолия Бобровского с участием Петра Гарлицки, Андрея Миронова и др.
Кино по ТВ: «Истребители» (16-го), «Соль земли» (премьера т/ф 16—17-го), «Аршин Мал Алан» (18-го), «День за днем» (т/сп 18—19-го), «Дорога на Рюбецаль» (21-го), «Маршал революции» (21—22-го), «Сеспель» (22-го), «Чисто английское убийство» (23—24-го), «Уроки французского» (24-го), «Стакан воды» (премьера т/ф 25-го), «Вкус халвы» (26-го), «И тогда я сказал — нет!» (27-го), «Пастухи Тушетии» (премьера т/ф 27, 29, 31-го), «Там, вдали за рекой», «Нападение на тайную полицию» (29-го), «Вот и лето прошло» (30-го) и др.
Из новинок фирмы «Мелодия» назову два гибких миньона. На первом — «Песни Эдуарда Ханка» — звучали песни: «Песня первоклассника» (слова — И. Шаферан) — Алла Пугачева, «Ты возьми меня с собой» (И. Резник) — Алла Пугачева, «Качели» (В. Харитонов) — Лев Лещенко, «Частушки» (И. Измайловский) — Мария Пахоменко. На втором — интернациональном — на одной стороне пела Мирей Матье («Мамушка», «Все дети поют со мной»), на другой — советский «соловей» Альберт Асадуллин («Песня о капле росы», «Доброта»).
В журнале «Кругозор» (№ 8) выделю следующие пластинки: Вахтанг Кикабидзе — «Проводы любви» (Г. Мовсесян — М. Танич), Лев Лещенко — «Начало» (Г. Мовсесян — Р. Рождественский); «Ричи Фэмили» (США) — «Летний танец», «Лучшая дискотека в городе».
Слухи о новом повышении цен. КГБ правит режиссеров. «Выстрел в спину»: Гуров разоблачает убийцу. «Тот самый Мюнхаузен»: съемки в ГДР. Скандал с «Метрополем» продолжается. Как ГАИ устраивала «зеленую волну» Высоцкому. Олег Калугин защищает ученого и впадает в немилость к руководству КГБ. «Ах, водевиль, водевиль…»: съемки после запоя. Конфликт Косыгина с Горбачевым. КГБ прощает Александра Стефановича. Нападение на часового в Усть-Каменогорске. «Тот самый Мюнхаузен»: как артисты торговали икрой. Умер Алексей Каплер. Братья Самойленко: очередная кровь. Наши футболисты — худшие в Европе. Про «Метлу» на Калининском. «Выстрел в спину»: «Жигули» летят в воду. МВД против фильма «Место встречи изменить нельзя». Высоцкий на Пятигорском ТВ. Братья Самойленко: новые жертвы. Рок-фестивалю — быть! «Машина времени»: из тени в свет. В Минске арестовывают организаторов концертов Высоцкого. «Тот самый Мюнхаузен»: как немецкий каскадер сломал палец Абдулову. Трап для Брежнева. Генсек на родине. Побег Белоусовой и Протопопова. Буба Касторский покидает страну. «Тот самый Мюнхаузен»: первые кадры. «Таганка» в Тбилиси: триумф «Мастера и Маргариты». Высоцкий находит адвоката. Юрий Любимов стал отцом. Олега Борисова не узнала родная жена. Конец клинского террориста.
Еще в конце лета Москва полнилась слухами об очередном повышении цен. В последние годы такие слухи стали своеобразной русской забавой, поскольку цены в стране победившего социализма стали расти как на дрожжах. И хотя каждый раз власти уверяли людей, что на товары первой необходимости цены будут оставаться незыблемыми, механизм уже был запущен — люди в эти заверения не верили. Вот почему в конце лета жители Москвы повалили во все центральные магазины (ГУМ, ЦУМ, «Детский мир» и др.) и стали на корню скупать все мало-мальские нужные товары. В том числе и хлопчатобумажные ткани, на которые, по слухам, с 1 сентября цены должны были подняться аж на 100 процентов. Чтобы сбить волну этого ажиотажа, в дело опять пустили прессу. 2 сентября одна из самых массовых и популярных газет — «Комсомольская правда» — опубликовала заметку под названием «У слуха — длинное ухо». В ней сообщалось, что никакого подорожания с сентября не будет, что ситец как стоил 80 копеек за метр, таким и останется. Эта публикация на какое-то время действительно сбила волну ажиотажа, но народ все равно был на взводе. Достаточно малейшей искры, чтобы все закрутилось по новой. Короче, в этом плане невеселые наступили времена. Кинорежиссеры Александр Алов и Владимир Наумов продолжают работу над политическим детективом «Тегеран-43». После того как съемочная группа в конце августа вернулась из ГДР, в съемках наступил короткий перерыв. Он был использован с пользой. 3 сентября Алов и Наумов отправились в КГБ, чтобы выслушать мнения консультантов по сценарию. Там их встретили радушно, угостили чаем, но когда разговор коснулся существа дела, хозяева повели себя жестко. Режиссерам было настоятельно рекомендовано выбросить из текста следующие куски: рассуждения героев о Гитлере, репетицию покушения на лидеров Большой Тройки (мол, не надо устраивать ликбез для будущих террористов) и др.
