И наконец, если некоторые наивные высказывания Дени де Монфора и вызывают улыбку с высоты наших сегодняшних знаний, следует признать, что недоверчивость его противников и хулителей гораздо более утрирована, чем его легковерие, и еще в большей степени достойна сарказмов. Даже в самом своем бредовом виде его осьминог колоссальный все же ближе к реальности, чем двухметровый, в растянутом виде, осьминог, официально считавшийся гигантом этой группы в прошлом веке.
И в первую очередь следует признать необыкновенную отвагу этого всеми осмеянного французского натуралиста, которая нечасто встречается в научном мире.
Личность чудовища установлена
В то время, как упорный Дени де Монфор проводил свой опрос среди американских китобоев в Дюнкерке, но вопреки очевидности возлагал на осьминогов ответственность за злодеяния, совершенные, безусловно, гигантскими кальмарами, некоторые из этих последних продолжали заставлять о себе говорить повсюду в мире ― как на севере, так и на юге, как на западе, так и на востоке.
Кальмар префекта из Медревалле
Благодаря исследованиям Олафсена и Повельсена стало известно, что в 1639 году на севере Исландии на берег был выброшен рогач громадных размеров. Другой исландский исследователь, натуралист Свен Паульсон, получил свидетельство о похожем случае, имевшем место сто пятьдесят лет спустя в том же районе.
В 1791―1793 годах Паульсон занимался исследованием наиболее диких уголков родного острова, в то время бывшего собственностью Дании. Результаты своей работы он оставил нам в виде рукописи под названием «Дневник путешественника», хранившейся с тех пор в библиотеке исландской литературы в Копенгагене. Оттуда ее извлек знаменитый датский зоолог Стенструп в середине XIX века, поскольку та содержала очень интересную запись, касающуюся гигантских головоногих.
В «Дневнике» приводится письмо, адресованное Паульсону префектом одной из северных территорий, из монастыря Медревалле, содержащее сообщения о некоторых замечательных явлениях, касающихся естественной истории, и в том числе о гигантском кальмаре, выброшенном на берег зимой 1790 года. Согласно довольно точным данным префекта, это был кальмар по меньшей мере 12 метров в длину, не считая щупалец, которые были у него в разной степени повреждены. Этот великан немного не дотягивал до размеров «гигантских рыб» Олафа Магнуса, длина которых варьировалась от 14 до 16 метров.
Французские путешественники на рандеву с кальмарами
В 1802 году декорации меняются: почти на противоположной стороне земного шара, в южной части Тихого океана, гигантские кальмары внезапно заставили говорить о себе. В море у берегов Тасмании одного из них встретила французская экспедиция Никола Бодена, посланная к австралийским берегам первым консулом Бонапартом; вернувшись, она увидела уже императора Наполеона. Ступив 19 октября 1800 года на борт корвета «Географ», молодой и блестящий натуралист Франсуа Перон был свидетелем этого происшествия. Он оставил о нем подробный рассказ:
«В этот день (9 января 1802 г.) мы заметили в волнах недалеко от корабля громадную спину, по-видимому кальмара, весом с тонну; она с шумом катилась в волнах, вытянув по поверхности длинные щупальца, извивавшиеся, как громадные змеи. Каждое из них было не менее 19―22 дециметров в длину и диаметром 18―21 сантиметров. Нет сомнения, что именно этому животному Дом Пернетти приписал такие чудовищные размеры и такой значительный вес, что оно могло взобраться по корабельной оснастке, накренить и потопить корабль. Описание это страдает очевидными преувеличениями, но у истоков его лежит, вероятно, появление гигантских животных именно этого вида».
Вернувшись во Францию, ставшую империей, Перон, конечно, проконсультировался с «Естественной историей моллюсков» своего коллеги Дени де Монфора, опубликованной в 1801―1802 годах, но не вмешался, чтобы восстановить истину и отдать кальмару должное. Возможно, у него не было на это сил. Страдая от лихорадки, приобретенной им во время плавания «Географа», длившегося с 1800-го по 1804 год, он умер 14 декабря 1810 года в своем родном городе Серийи, когда ему едва исполнилось 35 лет.
Несколькими годами позже, после Реставрации, другая французская экспедиция на судах «Урания» и «Физик», возглавляемая Луи Клодом де Сольс де Фрейсине, подтвердила наблюдения несчастного Перона. В рассказе о их кругосветном плавании, происходившем в 1817―1820 годах, Жан Куой и Жозеф Гэмар, зоологи с «Урании», приводят такие сведения:
«В Атлантическом океане, вблизи экватора, в тихую погоду мы увидели останки гигантского кальмара; то, что от него оставили птицы и акулы, весило еще фунтов сто, а это была едва половина его длины, совершенно лишенная щупалец, так что вся масса животного весила, без преувеличения, 400 фунтов».
И наконец, в своей книге «Руководство по естественной истории моллюсков и их раковин», опубликованной в 1829 году, Поль Карел Сандер Ранг, известный малаколог и одновременно старший офицер Королевского морского корпуса, описывает третью похожую встречу, на этот раз также в Атлантике:
«Мы встретили в открытом океане совершенно особенное животное, темно-красного цвета, с короткими конечностями, весом в тонну».
Еще менее вразумительным, но наверняка из той же серии является свидетельство адмирала Сесиля, который во время путешествия на «Героине» наблюдал, как «вдоль борта проплыл гигантский головоногий моллюск».
В это неспокойное время, когда политические режимы, совсем непохожие друг на друга, быстро сменяли один другой, французы, по-видимому, много путешествовали. И всегда путешественники для нашего просвещения встречались с гигантскими кальмарами, а такого рода встречи невозможны, если сидишь в тихом уголке Франции.
Музейные богатства, накопленные к 1850 году
Итак, если в начале XVIII века о существовании кальмаров большой и очень большой величины знали только немногочисленные очевидцы и знакомые со старыми текстами книжные черви, то к середине следующего столетия в нем уже не сомневался никто.
В это время вещественные доказательства их существования уже не были редкостью. Многие музеи во всем мире располагали останками головоногих более или менее гигантских.
Во Франции кроме останков большого кальмара Куоя и Гэмара, хранившихся в Музее естественной истории в Париже, существовали еще вещественные доказательства присутствия в Средиземном море рогача солидных размеров. В коллекциях Университета в Монпелье Действительно фигурирует образец кальмара-стрелы длиной 1 метр 32 сантиметра, пойманного в Сете рыбаками в 1845 году. Профессор Поль Жерве, читавший курс в этом университете, признал в нем большого teutheos Аристотеля.
В 1851 году вышла монография о средиземноморских моллюсках Жана-Батиста Верани, директора Кабинета естественной истории в Ницце. В этой книге, богато иллюстрированной, Верани говорит о кальмаре, весом 10 килограмм, а в длину превышавшем 1 метр не считая щупальца. Обычно, говорит он, эти большие экземпляры находят на пляже мертвыми. В Ницце был найден кальмар, весивший 15 килограмм, а рыбаки уверяли, что видели выброшенных на берег кальмаров и большей величины.
Этот кальмар, вида «тодар», водится, возможно, по всему Средиземноморью. В Музее г. Триеста хранится экземпляр, весящий также 15 килограмм, который плавал в Адриатическом море и был выброшен на далматинский берег.
Как писал префект из Медревалле Свену Паульсону, эти средиземноморские «гиганты» ― мелюзга, которой питаются их кузены, плавающие в океане или в северных морях.
Многие голландские музеи также могли бы гордиться более или менее внушительными трофеями. На второй сессии Британской ассоциации поощрения наук, проходившей в Плимуте в июле 1841 года, полковник А. Смит сообщил о том, что в музее Гарлема выставлено много «разных частей гигантской каракатицы». В подтверждение своих слов он нарисовал клюв и некоторые органы этого монстра.
С другой стороны, когда в 1859 году Питер Хартинг был назначен директором Музея естественной истории при Университете Утрехта, он нашел там банку, содержавшую ротовую часть толщиной 12 сантиметров в самом широком месте, какого-то головоногого, а также несколько чашеобразных присосок с зубчатыми краями. Размеры присосок ― от 13 до 25 сантиметров в диаметре ― указывают на то, что они принадлежали экземпляру феноменальных размеров.
Чрезвычайно взволнованный этой находкой, новый директор попытался установить происхождение удивительных экспонатов, но ничего не нашел, кроме указания, что они переданы туда из коллекции предметов естественной истории, собранной в конце прошлого века местным аптекарем господином Юлиансом.
Хартинг сделал первое описание всех этих деталей для Академии наук в Амстердаме. В связи с этим заявлением его коллега Биллем Фролик сообщил о существовании фрагментов другого гигантского головоногого в коллекциях Зоологического сада в Амстердаме. Там была также глотка целиком, длиной 11 сантиметров, с большой частью пищевода; конец щупальца толщиной 6 сантиметров в диаметре у основания; громадный глаз, высотой 7,5 и шириной 8,5 сантиметров, больше, чем у кита, и, наконец, часть щупальца, на котором еще сохранились крючки длиной 7―9 миллиметров, которые позволяют установить личность их владельца. Все эти детали были найдены в желудке акулы, выловленной в Индийском океане экипажем торгового судна, направлявшегося из Индии в Амстердам.
