Ознакомительная версия.
Современные греки — народ, созданный по проекту теоретиков.
Другой такой народ — это чехи. К концу XIX века Чехия была почти полностью онемечена. Чешские социал-демократы вынашивали планы реформирования Австро-Венгрии и превращения ее в Австро-Венгро-Чехию. Южные славяне, правда, полагали, что следует создать Австро-Венгро-Югославию… Австрийское же правительство понимало, что если начать строить такие государства, то империя просто распадется.
Кроме того, чешские патриоты, в абсолютном большинстве социал-демократы, старались поднять народное самосознание и чешскую культуру. Они переводили на чешский язык произведения классики, техническую литературу, читали и писали по-чешски, отказываясь использовать в быту и в культурной жизни немецкий язык.
Кроме того, они весьма своеобразно интерпретировали чешскую историю… Был, например, такой эпизод: в 1378 году погиб чешский король Пшемысел Отокар II. Германский князь Оттон Бранденбургский фактически стал на какое-то время правителем Чехии. Творимые его войском грабежи и насилия запомнились… И вот в 1863 году знаменитый чешский композитор Бедржих Сметана посвящает именно германским насилиям над чехами свою первую оперу — «Бранденбуржцы в Чехии».
Говорить о нациях в современном смысле слова в XIV веке нет смысла, но описывались события именно так: «они», немцы, грабят и насилуют «нас», чехов.
Тогда же поднимали на щит и восхваляли отвратительных разбойников и религиозных изуверов — таборитов Яна Жижки. Об этой кошмарной орде в наше время написаны прекрасные книги польского писателя Анджея Сапковского. Они переведены на русский язык и вполне доступны читателю{170}. В Чехии же конца XIX века получалось примерно так: зверообразные немцы разгромили хороших чехов.
В 1620 году под Прагой на Белой горе армия императора Священной римской империи, католика Фердинанда II, разгромила войско протестантов. В этой борьбе религиозная принадлежность была куда важнее национальной. На обоих сторонах воевали и чехи, и немцы, и венгры, и поляки, и всевозможные помеси между этими народами.
После поражения протестантов многие из них бежали из страны. Это бегство почти всей национальной элиты привело к упадку чешской культуры и языка, к германизации интеллектуальной и культурной жизни страны.
Неоднозначные, непростые события. Но национальная интеллигенция трактовала все очень просто: как очередную обиду, которую чехи потерпели от немцев. Почитайте Гашека: там Белая Гора однозначно символ национального поражения.
Забежим вперед: в сентябре 1945 года на Белой Горе было даже организовано специальное торжество, посвященное изгнанию из Чехословакии немцев и венгров. Премьер-министр Чехословакии, левый социал-демократ Зденек Фирлингер вполне официально заявлял: «Дорогие сограждане, товарищи, братья и сестры! Мы собрались на историческом месте, на Белой Горе, чтобы отпраздновать принятие одного из важнейших революционных актов — конфискацию земель наших исконных врагов, немцев и венгров, и всех, кто в самое тяжелое для нашего народа время им помогал… Этим нашим праздником мы хотим показать, что поражение, которое постигло наш народ на Белой Горе и которое должно было повториться при нацистском режиме, будет полностью искуплено».
В конце XIX века, на первый взгляд, ничто не предвещало утробных националистически страстей. С середины XIX века росли численность и богатство чешской интеллигенции, все активнее становилась интеллигенция, росло число национальных школ, театров, научных организаций, спортивных кружков…
Видный чешский историк и лидер национального движения Франтишек Палацки вспоминал, что в 40-х годах XIX века человек, который захотел бы в центре Праги спросить у прохожих дорогу на чешском языке, запросто мог натолкнуться на просьбу говорить по-человечески, то есть по-немецки. Уже через 15–20 лет такая ситуация была невозможной — чешский перестал быть языком преимущественно малограмотных сельских жителей{171}.
Национальные трения проявились во время выставки, демонстрировавшей хозяйственные и культурные достижения жителей Чехии — как чехов, так и немцев — в 1891 году. С точки зрения чехов, выставка должна была отразить именно ИХ достижения. Немцы так не думали и выставку игнорировали. К их огорчению и к восторгу чехов, император Франц Иосиф посетил выставку. Как же так?! Чей он император, этот Франц Иосиф?! Если немецкий, то почему не поддерживает немцев?!
В 1893-м и 1897-м годах в Праге пришлось ввести чрезвычайное положение: немцы и чехи начинали Гражданскую войну с непредсказуемыми последствиями. В 1908 году ввели даже военное положение, и в город вошли верные правительству войска.
Чехи стали народом, который возрождался революционным путем, не без участия социал-демократии.
Что же до евреев… Сионисты — и религиозные, и светские социалисты — исходили из совершенно расистских принципов.
Во-первых, они считали евреев единой расой и единым народом, потомками древних иудеев.
Во-вторых, они считали, что всякий еврей должен обязательно хотеть «вернуться на родину» — то есть в Палестину. А в Палестине должны если и не говорить на иврите, то по крайней мере исполнять все требования иудаизма, все его обряды и жить некоей «еврейской жизнью».
Как мы знаем, единой религиозной традиции для всех евреев не существует, обрядность в разных конфессиях разная… Но сионистов это нисколько не останавливает, а говорить о различиях между евреями они считают глубоко неприличным и всегда их игнорируют.
В-третьих, они считали, что евреи должны не просто переселиться в Палестину, а жить в созданном там своем независимом государстве. То есть римляне обидели евреев, а теперь пусть евреи вернутся назад. Восстановим справедливость, вернем, что было. Ведь евреи ничуть не изменились за два тысячелетия.
Сионисты считали себя не партией, а чем-то высшим, политическим голосом самого народа. Еврей не может не быть сионистом! Если он не сионист — то тем самым как бы и не еврей. Еврей должен давать деньги на восстановление храма! Должен стремится в Палестину! Должен поддерживать Израиль!
При этом совершенно не важно, состоишь ли ты в каких-то партиях, и строго говоря не важно, каковы твои политические убеждения. В начале XX века в Российской империи для русских и для многих евреев было совершено дико, что можно состоять в партии кадетов, эсеров или трудовиков, но одновременно быть сионистом. Им виделось в таком поведении двурушничество и обман, но сионисты, похоже, искренне такого за собой не замечали.
Так же точно Союз русского народа считал себя не партией, а естественным объединением всех русских людей. Если ты не в Союзе — ты не русский! Так же и нацисты просто смертельно обижались, если немец любого класса общества и любого рода занятий их не поддерживал.
А многие евреи, естественно, сионистов не поддерживали. Бундовцы, например, вовсе не стремились в Палестину, а были социал-демократами революционного толка, из национальных же требований хотели только разрешить всем говорить на идише и чтобы официальные лица тоже говорили бы с ними на идише.
Про сионистов же они сочинили и распевали на русском языке такую песенку:
Бедненькие сионисты,
Вы такие утописты!
Шли бы лучше вы в рабочие,
Или в трубочисты.
В Иерушалаим,
Идти за вами не желаем,
Мы в России останемся,
Бороться с Николаем.
Последние две строчки повторяются, чуть по иному:
Мы в рассеяньи останемся,
Бороться с Николаем.
На мой взгляд, бундовцы могли бы заниматься и более полезными делами, чем «борьба с Николаем», но по крайней мере отношение к сионистам выражено предельно ясно.
Глава 8
Израиль — национал-социалистическое государство
Сионисты очень любили арабов. Арабы платили им тем же.
Исторический фактВторого ноября 1917 года министр иностранных дел Британии Артур Бальфур написал лорду Уолтеру Ротшильду, представителю британской еврейской общины, короткое письмо для передачи Сионистской федерации Великобритании.
«Уважаемый лорд Ротшильд,
Имею честь передать Вам от имени правительства Его Величества следующую декларацию, в которой выражается сочувствие сионистским устремлениям евреев, представленную на рассмотрение кабинета министров и им одобренную:
«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране».
Ознакомительная версия.
