Это только несколько примеров всего богатства, заключенного лишь в одном ремесле, но они помогают нам понять связь между ремеслами и религиозными верованиями, которые даже у воинственных и могучих ашанти пронизывают всю их жизнь. Некоторые гирьки, возможно, даже не использовались для взвешивания, а служили украшениями, талисманами и фетишами, указывающими на определенный статус человека. Поскольку гирьками пользовались в повседневной жизни, они напоминали своим символизмом о вездесущем и всемогущем божестве, от которого король получил власть, ибо королевское золото было эмблемой солнца, а оно отражало свет и жизнь государства.
Сложная система подобных превентивных средств подтверждает, что требовались определенные меры для поддержания порядка и единства. Таково неизбежное следствие процесса усложнения государственной структуры. Увеличивался разрыв между правителями и управляемыми, а концентрация власти (особенно после появления огнестрельного оружия) вела к опасным злоупотреблениям властью. Былая ответственность перед обществом уступала простому подчинению законам. Следующим неизбежным шагом должно быть физическое принуждение, но пока что люди все чаще обращались с мольбой о помощи к божествам, а ремесленники старались напомнить людям об их взаимной ответственности и единении в вере.
Однако против такого зла, как рабство, оказалось бессильным и божественное присутствие, и расцвела торговля европейцев рабами, начатая португальцами в середине XV в Таких несчастий и бедствий, которые принесла работорговля сначала на побережье, а затем и в глубинные районы континента, еще не знала Африка Но лишь к XVII в., когда европейцы начали выращивать в Вест-Индии сахарный тростник, требовавший огромного количества рабочих рук, работорговля достигла своего пика, и в нее включились вслед за португальцами голландцы, французы, англичане. Спрос на рабов увеличивался по всей территории от Золотого Берега до районов к востоку от дельты Нигера. Никогда не удастся компенсировать тот ущерб, который принесла работорговля как самим людям, так и культуре народов Африки.
Оби н’кьере оби асе (Ни один человек не имеет права раскрывать происхождение другого)
Пословица акан
Иногда в защиту европейских работорговцев, орудовавших в Западной Африке, говорят, что сами африканцы тоже были рабовладельцами. Будь это даже так, это плохое оправдание, но дело в том, что нет никаких свидетельств, которые доказывали бы правильность такого утверждения. Рабство, занесенное арабами и европейцами, не имело ничего общего с тем, что существовало до этого в Африке. Как и в других случаях, неверное толкование происходит от слишком широкого и умышленно неправильного употребления термина, и поэтому необходимо делать различие между рабством и сервильной системой.
Рабство и сервильное общество в Африке
Даже термином «сервильнссть», которому сопутствует представление об угнетении, нельзя точно определить то, что существовало в Африке до появления арабских а португальских работорговцев. Но различие между двумя терминами очень велико: если раба (можно было купить и продать, как вещь, а его потомки оставались навеки рабами, то серва связывали с хозяином определенные узы, которые он, приложив некоторые усилия, мог порвать. Хотя эти узы были такими крепкими, что у серва почти не было надежды на освобождение, даже в Европе, где крепостничество по жестокости приближалось к рабству, можно было добиться свободы.
Африканская сервильная система и европейское крепостничество были реакцией на различные обстоятельства и на различные условия. Различными были и степень закрепощения и шансы на освобождение серва или крепостного. Совершенно иными были и методы закрепощения мужчины или женщины. Это подтверждается документами Древнего Египта и древних арабских путешественников и географов.
Даже при египетской системе, которая была ближе к рабству, чем система древней Западной Африки, существовали законы, защищавшие здоровье и благополучие раба. В большинстве случаев это была скорее система контрактного труда, и рассказы о том, что крестьян хватали, порабощали и эксплуатировали на строительстве пирамид, не соответствуют действительности. Крестьян использовали на этих работах, но существовали очень строгие правила, касавшиеся условий работы и даже питания, и если правила не соблюдались, рабочие имели право на забастовку. Кроме того, эти работы проводились во время ежегодного половодья, когда крестьяне не были заняты на полях, и в какой-то степени такая работа даже помогал им.
Точно так же огромные подати, которые платились фараону в форме сельскохозяйственной продукции и трудовой повинности, не служили целям индивидуального обогащения (хотя это и случалось), а являлись взносом в дело национальной обороны, причем королевский двор играл роль центрального банка, способного в случае необходимости оказать любую помощь любой части государства. Последнее справедливо и в отношении тяжелых даней которые к югу отсюда народ платил многим традиционным африканским королям, так что в этом отношении они похожи на египетских фараонов. Напрашивается сравнение и с нашей налоговой системой. Сервильная система в Африке зарождалась различными путями. Как и в Европе, зачастую это была отработка долга, расплата за преступление или метод закрепощения плённых взятых на войне или во время набега. Однако, пока рабы с появлением арабов и европейцев не превратились в товар, войны и набеги не велись специально для захвата пленных. Характер традиционного общества был таков, что оно не нуждалось в рабочей силе даже дешевой. Война и набеги велись по экономическим причинам и в результате увеличения земельного голода, а следствием их был захват пленных. Они были вынуждены выбирать — или смерть или закрепощение. Сервильная система служила также разумным и довольно гуманным способом исправления преступника, заменявшим наказание. В обоих случаях эта система возвращала обществу тех, кто временно находился вне его орбиты.
Взятые в плен члены других племен не имели родственных связей с теми, кто их пленил, и поэтому оказывались вне рамок всеобъемлющей семейной системы данного племени. На них не распространялись и религиозные санкции, так как у них была иная вера. С ними нельзя было породниться, а втянуть их в общую систему межличностных отношений можно было только путем усыновления, что случалось с сервами в Африке довольно часто.
То же самое относится и к преступникам. Однако лучше говорить о преступниках как о больных людях, ибо в Африке человек, который ведет себя как полнокровный член общества, считается нормальным, а ненормальным признается любое антиобщественное поведение, означающее, что человек испорчен колдуном или находится под проклятием. Незначительные преступления улаживаются на местах — преступника возвращают обществу и в семью после того, как он возместит убытки и принесет жертву духам. Но убийство, прелюбодеяние или кровосмешение считается настолько серьезным преступлением, что присутствие преступника в общине может стать постоянным источником трений. Его изгоняют или он уходит сам и добивается, чтобы его приняли в семью где-нибудь в другом месте.
Усыновление преступников или пленных в качестве сервов позволяло втянуть их в социальную структуру таким образом, что они оказывались под воздействием общественных и ритуальных санкций и были обязаны соблюдать принятые правила поведения. Благодаря усыновлению преступники и пленные приобретали полный статус членов семьи с обязанностью соблюдать некоторые табу и ритуалы, выполнять иные обязательства. С течением времени они могли обрести полную свободу, но ее нельзя было получить с помощью выкупа, который платили, скажем, чтобы освободиться от долгов. Свободу можно было получить только в результате полной интеграции, а этого достигало обычно лишь второе поколение. Как член семьи, серв женился и растил детей согласно той системе, которая соблюдалась в семье, и только тогда интеграция считалась завершенной.
Поэтому понятно, с каким удивлением европейцы узнавали, что эта система все еще действовала. Маклин, губернатор Золотого Берега (1837–1843 гг.), изумлялся, что «рабов» рассматривали как членов семьи, даже не как слуг, и они могли накопить приличное состояние и в некоторых случаях наследовать имущество «хозяев». Маклин упускал из виду, что эти люди действительно стали членами семьи и, следовательно, наследовали имущество не хозяев, а отца или матери. Рабы часто одевались изысканно и носили богатые украшения, а нередко занимали весьма высокие посты. Их преимущество заключалось в том, что они были членами семьи и поэтому были связаны всеми ритуальными узами лояльности, но благодаря иностранному происхождению их общественные горизонты были несколько шире.
