Из камышей тихо выплыла красная луна. Кажется, вот сейчас она коснется копен и быть пожару. Но пожара не случилось. Только телеги устало заскрипели по дороге к дому, заурчали автомобили, только песню разбудила луна.
Плещется рыба в уснувшей реке, перепелка с дергачом ведут нескончаемый спор. На сельской околице пахнет парным молоком и дымом.
У плетней под вербами песня угомонилась. Теперь, если идти вдоль улицы, можно услышать тихий и сдержанный разговор:
— Василь, ну мне ж пора…
— Ну хоть еще минутку, Галя.
— Галю! А ну до хаты, — раздается из окошка сердитый голос.
Василя не видно, но слышно по свисту — он тоже пошел до дому, ему тоже пора. Ведь завтра подняться надо с петухами, опять отбить и наточить косу. Догорающая над лесом заря обещает новый жаркий день.
Фото автора. С. Званное Курской области.
5 июля 1959 г.
Аисты знают, где селиться
Сказочная птица. Много легенд сложено о ней. По народному поверью, аист стережет счастье, не пускает беду в дом…
Много аистов живет в селе Званном. Каждую осень они улетают и каждую весну возвращаются.
Аистиные стаи прилетают на теплую Украину, а эти вот отделяются и — сюда, в Курскую область.
Село Званное стоит на берегу тихой речки Сейм. Корму возле нее для птиц вдоволь. Но не только за это полюбили аисты село с приветливым названием. Хорошие люди живут в Званном, хозяйственные, гостеприимные, сердечные. Село похоже на зеленую пристань на степных дорогах. Издали видны только беленые трубы среди тополей и лозинок. Аисты и устремляются к этой зелени.
Никто тут не обидит птицу, зверя. В лугах я видел, как косцы бережно отнесли в безопасное место зайчонка. В доме, где остановился на ночлег, мать сокрушенно, стараясь не разбудить гостя, отчитывала семилетнего мальчика:
— Ах ты, негодник! Выпорю, если еще раз увижу. А ну, неси на место.
В окно было видно, как мальчишка, пыхтя, полез класть в гнездо воробьиных птенцов…
А рядом со Званным есть другое село. Аисты там не селятся. Аисты знают, где селиться.
Волчье логово
Приходилось видеть волчье логово? Если нет — приезжайте немедленно!
Телеграмма была от подмосковного лесника, и я сразу же выехал.
Продираемся сквозь малинник, переходим вброд гнилой ручеек…Орешник, вывороченная елка, заросли кустарника.
— Увела… — с разочарованным видом останавливается лесник у темной впадины.
Старая землянка. Бревна осели, вход зарос крапивою и лозняком. В этом оставшемся после войны убежище волчица и облюбовала себе жилье. Почуяв слежку, минувшей ночью волчица перетащила волчат на новое место.
— Далеко не должна уйти, — размышляет вслух лесник, оглядывая место. — У нее тут где-нибудь запасное логово. Поближе к воде надо искать…
К нам присоединился сын лесника Лешка, и мы, разделившись, начинаем вглядываться в следы на сыром песке, раздвигаем траву под обрывами. Уговор такой: кто найдет — сигнальный выстрел.
Часа четыре плутали мы с Лешкой по зарослям. Я потерял надежду найти логово и интересовался больше малиной. Вдруг мы слышим: бух! Мы в ответ — бух! — и прислушались. Еще выстрел. Значит, нашел. Бежим!
Лесник начал раскапывать тесную нору. Я приготовил фотоаппарат.
Почти все логово разрыто. Осталась небольшая ниша в обрыве. Семь маленьких зверьков испуганно глядят на свет. Мягкие, незлобивые, как щенята.
— Через год бы вы взглянули на них, — сказал лесник, — самый вредный зверь. Матушку бы вот их подстеречь…
— За этих по пятьсот рублев премию получим, — не без удовольствия сказал Лешка, взваливая на спину мешок с живой добычей.
Я знал, какая участь ожидает волчат. Почему-то вдруг стало жалко их.
— Не нужны ли волчата?.. Да, только что из логова, — позвонил я на киностудию.
— Хорошо, берем…У нас как раз готовится фильм…
Повезло серым братьям! Сейчас на кинобазе во Владимирской области они уже проходят специальную дрессировку. Через год мы встретимся с ними на экране.
Фото автора. 12 июля 1959 г.
«Песня о Кольцове». На съемках нового фильма
Померкли продрогшие за ночь звезды. В туманное одеяло кутается река. Тишина стоит над Доном, ни звука, ни тени. Только одинокий всадник на крутом берегу ждет восхода. Что сулит ему новый день? Как и вчера, без устали будет скакать он по степи, останавливаться возле косарей, вглядываться в лица переселенцев, расспрашивать странников.
«Не проглядеть бы. Только бы не проехать мимо». Обветрено лицо, потеряна шапка, на сапогах грязь. А он все скачет, все ищет, все спрашивает.
Тоненькая девушка в длинном сарафане стоит у копны. «Не она ли?
Не Дунюшка ли?». Нет, не она. Черные глаза девушки испуганно глядят на измученного человека. Он бросил лошадь, лег на землю. Долго-долго глядел на небо, потом достал измятую тетрадку и начал что-то писать.
Не знает девушка, как больно и как трудно этому человеку. А сам он не знает, что проданной его невесты нет уже в живых. Не перенесла она мук и унижения, и только ветка рябины качается над ее могилой…
О трудной, печальной и недолгой жизни поэта рассказывает фильм, который снимается сейчас на Дону и который мы увидим в конце нынешней осени.
150 лет назад в Воронеже родился поэт, который принес русской поэзии запах степей, звуки народных песен, чистоту и непосредственность человеческих чувств, мудрое понимание красоты жизни. Весь литературный мир начала XIX века был потрясен силой и блеском самобытного народного таланта. Пушкин отечески ласково принял Кольцова. Белинский назвал его гениальным талантом. Мы полтораста лет спустя гордимся щедростью нашей земли, на которой родился и вырос истинно народный поэт, без которого, может быть, не было бы и Некрасова, и Никитина, и Есенина.
Трагична жизнь Кольцова. Рано оборвалась она. Но следы этой жизни навсегда остались на земле. Поезжайте сейчас в воронежские степи. Присядьте вечером к рыбацкому костру, поговорите с косарями, с трактористами в полевой будке, побывайте в деревенском клубе, и вы услышите хватающие за душу строчки песен: «Не шуми ты, рожь», услышите «Хуторок», песню косаря о юности, пролетевшей соловьем залетным… Не все, кто поет эти песни, назовут поэта. Многие даже станут утверждать, что песни эти народные, что их «никто» не сочинял. И в этом «никто» — высшее признание поэта народом. Но есть в этом «никто» и горький упрек. Не все молодые люди знакомы с жемчужинами кольцовских стихов, и многие, пожалуй, потупят голову, если спросить, кто написал:
Иль у сокола крылья связаны,
Иль пути ему все заказаны?
Виталий Коняев в роли Кольцова.
Еще хуже — сами учителя в школе не всегда толково и сердечно могут рассказать о поэте. Поэтому мы должны быть особенно благодарны писателю Владимиру Кораблинову, воскресившему для нас облик поэта. Его талантливая книга «Жизнь Кольцова», за короткий срок выдержавшая три издания, еще не оценена по достоинству. С большим успехом идет спектакль, сделанный по мотивам книги. Заинтересовались драматической судьбой поэта и кинематографисты.
Своеобразным и интересным обещает быть фильм-песня о Кольцове. Большая часть кадров уже готова. Отсняты сцены в доме отца, поездки Кольцова в Петербург, встречи его с Белинским, Пушкиным, Жуковским, Станкевичем. Сейчас идут самые интересные и ответственные съемки: Кольцов в степи, Кольцов среди народа. Тут рождались его стихи. Со степью, с народом связаны все его поэтические волнения.
Роль Кольцова в фильме исполняет молодой актер Малого театра Виталий Коняев. Снимает фильм режиссер Владимир Герасимов. В село Ксизово над Доном, где разместилась киногруппа, ежедневно стекаются сотни жителей окрестных сел и хуторов. Это кольцовские места. Тут перегонял он в Москву гурты скота, тут любил он посидеть на крутых донских берегах.
— Это наш хутор описан в «Хуторке»…
— Нет, наш, — спорят зрители.
Многие зрители тут же попадают и в артисты. В сценах сенокоса, праздничных гуляний, переправы через Дон играют местные жители.
— Батюшки, неужели носили в наших местах такое, — разглядывая домотканый сарафан, удивляется хорошенькая звеньевая, которой придется играть роль крепостной девушки.
— Часы, часы снимите, — волнуется режиссер, оглядывая колхозных актеров… — Глядите, чтобы силосная башня не попала в кадры, антенны убрать, на крыши накидать соломы…
Пылят гурты скота, тянутся обозы с переселенцами. Закат и восход над Доном. Одинокий куст татарника на бугре, степной дождь… Крупным планом запыленная рука записывает в тетрадку торопливые строчки стихов…
