Итоговый вывод сомнений не вызывает: и 35, и 45, и 60, и даже 180 человек на дивизию в день — это уровень потерь, при котором вопрос про «ожесточенные бои и яростное сопротивление Красной армии» можно считать закрытым.
Танки не горят
Безвозвратные потери немецких танков оказались исключительно низкими. К 5 июля 1-я Танковая группа потеряла всего 85 танков, причем в это число включено 11 пулеметных танкеток Pz-I. В дальнейшем темп нарастания потерь даже снизился, и к 3 августа совокупные безвозвратные потери немецких танков (включая Pz-I и так называемые командирские) составили 156 штук. Сравнивая эти цифры с потерями личного состава, мы видим, что в танковых дивизиях вермахта на один безвозвратно потерянный танк приходилось 60–70 убитых и раненых людей. Даже если поделить эту цифру на четыре (в предположении, что потери личного состава танкового полка составляли примерно одну четвертую от потерь дивизии), то потери танкистов в воюющей армии все равно окажутся на порядок больше потерь танков.
Немцы свои малочисленные танки берегли, поэтому в каждой дивизии числилось большое (превосходящее безвозвратные потери) количество танков, временно неисправных и находящихся в ремонте. В середине июля конкретная картина потерь показана в таблице 3.
Сведенные в единую таблицу, эти цифры отчетливо показывают, что в дивизиях, втянутых в ожесточенные бои (11-я тд, 16-я тд), безвозвратные потери примерно равны количеству временно вышедших из строя танков. Напротив, там, где больше маршировали, чем воевали (9-я тд), оказавшихся в ремонте танков значительно больше, чем безвозвратно потерянных. Этот факт дает основания предположить, что временно неисправные танки — это не только (и не столько) подбитые, но не добитые огнем противника, но и заурядно сломавшиеся по техническим причинам.
Тут стоит напомнить, что все без исключения немецкие танки работали на бензине, а калибры советских противотанковых пушек начинались с 45 мм; у реально получившего снаряд в бок немецкого танка были большие шансы загореться; сгоревший же танк ремонту не подлежит (от нагрева происходит так называемый отпуск броневой стали, после чего остатки танка пригодны только для переплавки).
«Много» и «мало» — понятия относительные. Если вспомнить, что к началу войны на вооружении войск Киевского ОВО числилось 1900 противотанковых 45-миллиметровых пушек, 870 дивизионных 76-миллиметровых пушек, 1140 зениток калибра 76 мм и 88 мм (и это не считая 4,5 тысячи 45– и 76-миллиметровых пушек в башнях танков и бронеавтомобилей), то на этом фоне потери танков вермахта ничтожно малы. По отношению же к исходному количеству танков 1-й ТГр (728 единиц) потери оказались очень большими, и уже в середине июля в исправном состоянии находилось чуть более половины от первоначальной численности танков. Фактически танковые соединения вермахта превратились в моторизованную пехотную дивизию, усиленную батальоном танков.
Цена поражения
Теперь взглянем на ситуацию с другой стороны фронта. Одним из многих принципиальных отличий СССР от Франции или Польши была география совершенно иного масштаба, и в этом масштабе сама по себе потеря «клочка земли» размерами 250 на 250 километров (что больше площади территории таких стран, как Бельгия, Голландия, Дания или Швейцария) не создавала особых проблем. Бедой, настоящей необратимой бедой была потеря армии, находившейся на этой территории. То, что удалось отвести за линию укрепрайонов на «старой границе», представляло собой лишь разрозненные остатки войск Киевского ОВО, который по состоянию на утро 22 июня не уступал по численности и вооружению армиям крупнейших европейских держав.
Сохранился документ, позволяющий представить потери войск фронта в конкретных цифрах. В штабе ЮЗФ была подготовлена справка «Сведения за соединения и отдельные части, входящие в состав армий фронта по состоянию на 15.7.41 г.». В справке приведены данные о численности личного состава по 28 дивизиям (всех типов). Среднее арифметическое составляет 4086 человек, и это, на первый взгляд, позволяет предположить, что потери составили «всего лишь» 60 процентов от первоначальной численности личного состава.
Увы, это лукавая цифра, напоминающая пресловутую «среднюю температуру по больнице». Для более реалистичной оценки следует, во-первых, принять во внимание, что в перечне присутствуют три дивизии 12-й армии (44-я и 192-я гсд и 240-я мд), оказавшиеся за сотню километров от поля сражения и практически бездействовавшие; достаточно убрать их из общего списка, как средняя численность дивизий фронта падает до 3317 человек.
Но и это еще не все. По поводу 15 стрелковых дивизий составители справки вынуждены были ограничиться коротким «донесений нет», что в реальной ситуации лета 41-го года не давало оснований для оптимизма; в этот перечень вошли, например, 124-я сд, позднее вышедшая из окружения в составе 1,5 тысячи человек, и 228-я сд, разгромленная за несколько дней боев у Млынова и Дубно. Три стрелковые дивизии 6-й армии (героическая 41-я и растаявшие в первые дни войны на львовском направлении 97-я и 159-я) в списке не значатся вовсе, нет в справке и данных по шести дивизиям 8-го и 15-го мехкорпусов. Понятно, что если бы цифры остатков личного состава этих соединений были учтены в справке, то средняя численность дивизий фронта оказалась бы значительно меньше трех тысяч.
Обоснованные сомнения вызывает и достоверность самих данных, внесенных в справку. Вот, например, 135-я стрелковая дивизия (5-я армия), разгромленная 24 июня в первом же бою у Войницы и в дальнейшем изредка появляющаяся в документах лишь в контексте «части дивизии беспорядочно отошли». Как пишет Владимирский (причем пишет не по памяти, а со ссылкой на хранящийся в ЦАМО первичный документ), к 30 июня «в 135-й стрелковой дивизии вместе с 16-м стрелковым полком 87-й дивизии оставалось всего 1511 человек». Две недели спустя людей в дивизии могло стать только меньше, однако в справке штаба ЮЗФ в строке 135-й сд стоит цифра 3335. Утверждается, что в 135-й сд еще оставалось 56 орудий, но очень трудно поверить в то, что дивизия, потерявшая более 80 процентов личного состава, сохранила половину артиллерийских стволов.
По мнению составителей справки, в 81-й моторизованной дивизии (4-й МК) к 15 июля еще оставалось 33 орудия. Откуда такое «изобилие»? Артиллерийский полк дивизии был разгромлен и вся его матчасть потеряна 25 июня в бою у Краковец, Яворов. Сохранилась Оперсводка № 010 штаба 81-й мд, составленная 8 июля, после отвода остатков дивизии в тыл. В соответствии с этим документом в 202-м мсп пушек не было вовсе, в 323-м мсп осталось две 76-миллиметровых пушки, в артиллерийском полку дивизии «до 20 % личного состава, артиллерии нет, кроме винтовок, никакого вооружения нет», сведений по состоянию противотанкового дивизиона нет. Далее сообщается, что из остатков 202-го и 323-го полков сформирован «сводный батальон», однако в справке численность 81-й мд указана в размере 3287 человек. Многовато для батальона…
Точные сведения о потерях Юго-Западного фронта, скорее всего, не будут уже названы никогда; имеющиеся первичные документы позволяют предположить, что в дивизиях, оказавшихся в полосе наступления противника, к 10 июля было потеряно никак не менее 70–80 процентов личного состава. Совокупно это означает потерю 300–350 тысяч человек, что в десять раз больше потерь противника.
Факты заставляют пересмотреть устоявшееся в отечественной историографии мнение о том, что в первые недели войны на Юго-Западном фронте — в отличие от соседнего Западного — все было не так уж и плохо, катастрофы окружения удалось избежать, а войска более или менее организованно отведены на восток. Увы, на восток, за линию «старой границы» были отведены остатки войск, в которых дивизия превращалась в сильно потрепанный стрелковый полк.
Как роса на рассвете
От механизированных соединений Юго-Западного фронта — самых крупных и мощных во всей Красной армии — остались номера да название «Танковая дивизия». Во вполне официальном статистическом сборнике «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР» сообщается, что Юго-Западный фронт к 6 июля безвозвратно потерял 4381 танк. В 50 раз больше потерь противника. Конечно, заявленную попытку установить советские потери с точностью до одного танка едва ли можно воспринимать всерьез, но общий порядок величин сомнений не вызывает: танки были потеряны почти полностью (более 90 %). Применительно ко многим дивизиям, оказавшимся в эпицентре сражения на Западной Украине, оговорку «почти» можно и вовсе убрать.
Доступные документы позволяют в ряде случаев «подкрутить резкость» и рассмотреть процесс исчезновения могучих мехкорпусов в деталях. Начнем с 37-й танковой дивизии (15-й МК), после которой осталось донесение с подробным перечнем потерь личного состава. Итак, убито 103 человека, ранено 280. Цифры весьма скромные, в любой дивизии вермахта, воевавшей с 22 июня, убитых и раненых было значительно больше. Но на этих цифрах перечень потерь 37-й танковой дивизии не заканчивается, он еще только начинается.
