Как уже отмечалось, войска Западного и Калининского фронтов понесли в конце зимы - весной 1942 г. тяжелые потери. Зачастую советские подразделения продолжительное время наступали на населенные пункты и высоты, которые ничего не значили в оперативном плане. Однако на ряде участков соединения РККА пробивались вперед ради спасения окруженных. Так было, например, в полосе 43-й армии, части которой штурмовали "рощи", "балки", "низины" и "высоты", пытаясь продвинуться к отрезанной группе Ефремова. Немцы встречали советские войска ураганным минометным и пулеметным огнем. Подразделения вермахта прикрывались сплошной системой заграждений из колючей проволоки, минными полями и всевозможными ловушками. Атаки на такие позиции стоили большой крови.
Так, по донесению командования 4-й немецкой армии от 13 февраля 1942 г., на участке 17-й пехотной дивизии, "два советских полка, при поддержке 3-х танков" продвинулись на некоторое расстояние к д. Фролово. Сразу же район вклинения был блокирован немецкими частями, дальнейшие атаки оказались бесполезными. Успешно действовали на фронте ГА "Центр" и охранные части, в частности, полицейский полк, переброшенный на помощь 4-й армии. Его подразделения вынудили советское командование отказаться от наступления на д. Михали и отвести свои силы, потеряв при этом до 90 чел. убитыми{443}. На участке р. Воря - р. Угра штаб 4-й танковой армии отмечал возраставшее день ото дня количество убитых советских солдат перед немецкими окопами. Перед фронтом 12-го армейского корпуса (4-й армии) на 13 февраля 1942 г. их было уже до 500 чел., перед 5-й танковой дивизией (4-й танковой армии) - до 215 чел{444}.
На северном фланге ГА "Центр" ожесточенность советских атак была, отнюдь, не меньшей. "...К 17 февраля 1942 г. на фронте 9-й армии, - как отмечалось в оперсводках в генштаб ОКХ, - в результате упорных боев с переменным успехом было достигнуто решительное сужение района окружения [29-й советской армии - М. М.]..."{445} Утром этого дня советские танки на северном участке обороны 6-го армейского корпуса смогли прорваться к югу навстречу отрезанным советским войскам. Часть танков была подбита, но часть сумела прорваться сквозь немецкие оборонительные порядки. Казалось, еще немного и немецкое кольцо будет прорвано. Но этого не случилось. Одна из последних попыток командования Калининского фронта выручить окруженных была отбита огнем и контратакой немецких подразделений. В оперативном донесении отмечалось, что советские танки продвинулись до 15 км вглубь немецкой обороны, но так и не смогли выполнить задачу. В то же время, остатки 29-й советской армии оставили н.п. Манчалово (15 км западнее Ржева) и отошли в леса вокруг железнодорожной станции с одноименным названием, где и закрепились{446}. [Карта № 10]
Более трех недель 29-я армия (командующий генерал-майор В. И.Швецов) сражалась в отрыве от основных сил фронта. Ее соединения израсходовали почти все боеприпасы, подходили к концу и продовольственные запасы. Медлить с прорывом из кольца больше было нельзя. Получив соответствующее разрешение командующего фронтом (И.Конева), соединения 29-й армии в ночь на 17 февраля 1942 г., рассредоточившись на отдельные группы, стали выходить к основным силам Калининского фронта.
Командование 9-й немецкой армии 18 февраля 1942 г. доносило о многократных попытках противника группами от нескольких сотен до 3 тыс. чел. прорваться через фронт немецких подразделений. Немецкое командование отмечало, что в боевых порядках советских частей были замечены также партизаны и десантники. Дело в том, что 16 и 17 февраля 1942 г. в районе действия 29-й армии был десантирован 4-й батальон 204-й воздушно-десантной бригады (1-го воздушно-десантного корпуса) в составе 500 чел. Командовал батальоном старший лейтенант П.Белоцерковский. Десантники должны были оказать содействие советским стрелковым подразделениям в прорыве на юго-запад, на соединение с 39-й армией{447}. Отходившим советским частям был навязан тяжелый бой. "Нам удалось, - говорилось в донесении штаба 9-й немецкой армии, - в районе лесного участка северо-восточнее Афанасьево преградить путь этим силам и помешать прорыву... Полным ходом осуществляется уничтожение окруженного противника{448}.
Вскоре фельдмаршал фон Клюге направил фюреру итоговое донесение, в котором говорилось, что за четыре недели 9-я армия генерала Моделя, несмотря на трудные погодные условия, разбила противника. Она "нанесла тяжелое поражение 39-й и полностью уничтожила 29-ю русскую армию. Всего с 21 января ликвидировано пять и разбито четыре дивизии, взято в плен 4.833 и убито 26.647 чел., захвачено и уничтожено 187 танков, 1.037 орудий и минометов..."{449}
Однако утверждение командования ГА "Центр" об уничтожении 29-й советской армии было явным преувеличением. 19 февраля 1942 г. генерал Конев доложил И.Сталину, что на участке 30-й армии вышли из окружения около 200 чел. В полосе 252 стрелковой дивизии (39-й армии) пробились 185-я, 381-я дивизии, а также армейские части во главе с генералом Швецовым, всего до 3.500 бойцов и командиров, которые сразу же стали приводить себя в порядок{450}. Таким образом, костяк 29-й армии был сохранен.
Несколько по иному сценарию развивались события в районе действий 39-й советской армии. Несмотря на то, что войска генерал-лейтенанта И. И. Масленникова были отрезаны от своих тылов, они все-таки смогли зимой 1942 г. сохранить контакт с войсками Калининского фронта, находящимися восточнее г. Белый. 39-я армия перешла к обороне и закрепилась в болотистой местности в районе верхнего течения р. Обша. Свой фронт она развернула в направлении железнодорожных перегонов Ржев-Оленино и Ржев-Сычевка. Советские соединения пока успешно отражали все атаки немецких войск, находясь, практически в полуокружении и располагая лишь ненадежными транспортными коммуникациями. Весной 1942 г. штаб 9-й германской армии неоднократно поднимал вопрос о ликвидации советских сил на этом участке. Однако осуществить операцию по полному окружению 39-й армии немцам удалось только в июле 1942 г. (ГА "Центр" провела 2-31 июля 1942 г. операцию "Зейдлиц"). Ослабленные в боях части генерала Масленникова оказались тогда отрезанными от "большой земли" и вынуждены были прорываться из кольца на встречу 41-й армии, неся значительные потери{451}.
20 февраля 1942 г. немецкое командование объявило о полной очистке местности от противника на участке 27-го и 6-го армейских корпусов западнее Ржева. Отмечались успешные действия 86-й пехотной дивизии (9-й армии). Общий вывод оперативного отдела штаба ГА "Центр" об обстановке на фронте был следующим: "...Положение противника не изменилось, но следует указать на его увеличившуюся активность позади фронта, высадку авиадесантных войск, а также деятельность партизан. По данным разведки и показаниям военнопленных, противник предполагает в день Красной Армии (23 февраля) провести особые операции как позади фронта, так и на всех его участках, при поддержке своих воздушных сил..."{452}
Забегая вперед, скажем, что ничего особенного 23 февраля так и не произошло, если не считать продолжавшуюся высадку сил 4-го воздушно-десантного корпуса восточнее Знаменки. 21 февраля 1942 г. штаб ГА "Центр" издал приказ № 1414 на ведение боевых действий после завершения зимы. В определенной мере он стал продолжением и дополнением уже упомянутой директивы ОКХ от 12 февраля 1942 г. по ведению боевых действий во время распутицы. Правда, теперь это был документ, разработанный непосредственно командованием группы, в котором учитывались мнения полевых командиров вермахта. Приказ №1414 был подписан, когда опасность захвата Ржева советскими войсками практически уже миновала. В районе города началось строительство дополнительных укреплений. Указывалось, что к работе по подготовке позиций и опорных пунктов на весну и лето следует приступить немедленно и вести ее всеми имеющимися в распоряжении средствами, а "при выборе позиций нужно стремиться строить их на сухих, песчаных участках..."
Ставились задачи объединениям ГА "Центр":
2-я танковая армия: удерживать район юго-западнее Сухиничей и во взаимодействии с южным флангом 4-й армии овладеть г. Киров;
4-я армия: отступить на позицию Угра-Воря и оставить город Юхнов. При отступлении от него предусматривалось основательное разрушение всех мостов через р. Угра и аэродрома; создание "зоны пустыни".
4-я танковая армия: первоочередная задача - уничтожение вражеских частей в своем тылу: партизан - в районе Дорогобужа; десантников, конников генерала Белова и частей 33-й армии - в районе южнее и юго-западнее Вязьмы.
Особая операция предусматривалась в полосе 9-й армии. Еще в директиве от 12 февраля 1942 г. немецкое командование говорило о возможности окружить крупные силы Калиниского фронта, продвигающиеся через Андреаполь и Торопец на Великие Луки, Витебск и Демидов. ОКХ беспокоило то обстоятельство, что советские 3-я и 4-я ударные и 22-я армии выходили далеко во фланг и тыл немецким 9-й полевой и 3-й танковой армиям. Войска Красной Армии в перспективе могли перерезать транспортное сообщение через Смоленск и окончательно лишить ГА "Центр" взаимодействия с правым флангом ГА "Север". Этого немецкое командование допустить не могло. В качестве контрмеры, в директиве от 12 февраля 1942 г., оно предусматривало собственный удар по тыловым коммуникациям советских армий{453}. Спустя 9 дней, 21 февраля, фон Клюге конкретизировал предстоящую задачу. Он приказал 9-й армии готовить операцию в направлении на Осташков для того, чтобы "перерезать вражеские коммуникации между Ржевом и Осташковым, овладеть под Осташковым крепким опорным пунктом и, по возможности, продвинуть фронт к Волге..."{454}
