Ознакомительная версия.
С Полубенским он отправил несколько писем. Баторию пояснил, что русские не трогали его земель, только «свою отчину чистили», поэтому и причин для конфликта нет. То же самое царь изложил в письме гетману Ходкевичу — «убытка тебе здеся ни в чем нет, и ты бы о том не кручинился», лучше будет подумать о заключении мира. Но адресатами Грозного стали и Курбский с Тетериным. Это были не наемные шпионы Таубе и Крузе, а люди, предавшие свой народ, страну, Веру. И тут уж о снисхождении и всепрощенчестве речи не было. Сейчас, после раскрытия нескольких заговоров, государь знал очень многое, что натворили они и их соучастники. Как раз во втором послании к Курбскому он все это перечислил вплоть до убийства Анастасии. Коротко, четко, буквально по пунктам. Дескать, удостоверься, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Вот и полюбуйся на себя, какой ты «борец с тиранией».
Ну а о подлинном характере царя, о том, насколько он в действительности был склонен к мести и кровавым расправам, мы с вами можем судить по известным фактам. Например, он простил даже Магнуса. Изменника возили в ставке государя, он трясся в ужасе, со дня на день ожидая заслуженной казни. Но Иван Васильевич счел, что он достаточно наказан этим страхом. Когда возвращались из похода и приехали в Дерпт, государь освободил Магнуса. Взял с него новую присягу, обязал в будущем выплатить штраф в 40 тыс. гульденов и вернул десяток городов — властвуй в своем «королевстве» и больше не шали. А на дальнейшем пути, в Пскове, Грозный осмотрел ливонских пленников. В Россию угоняли жителей городов, которые пришлось брать с боем. Но царь оставил только некоторых, кто непосредственно дрался против русских, а большинство отпустил. Идите по домам!
Нет, не было жестокости. Да и причин для нее вроде не было. Казалось, что война на западе близится к успешному завершению. И на юге обстановка складывалась неплохо. Туркам казаки создали дополнительную проблему и еще раз поссорили их с Речью Посполитой. Удалой низовой гетман, одной рукой сгибавший подковы и из-за этого получивший прозвище Подкова, отправился с казачьим отрядом в Молдавию. Объявил себя братом предыдущего самозванца Ивонии, сверг господаря Петра и сел на престол.
А Баторию, кроме внутренних смут, досталось от татарских «союзников». В Крыму умер Девлет-Гирей, ханом стал его сын Мехмет-Гирей. Но жен и наложниц у крымских царей было много — а соответственно, и царевичей в избытке. И братья Мехмета от разных матерей считали себя ничуть не хуже его. Завидовали, начали склонять на свою сторону мурз. Чтобы его не скинули, новому хану срочно требовалось укрепить позиции, заслужить поддержку орды. А это можно было сделать только одним способом — захватить побольше «ясыря». На Русь идти было опасно: как бы, наоборот, не растерять авторитет. И Мехмет-Гирей устремился на Украину. Выжег и разорил всю Волынь, угнал массу невольников. Потом написал Баторию, что крымцы совсем не нарушали мира, они просто «искали» собственных врагов, князя Острожского и низового гетмана Шаха. Правда, искать-то их было незачем. Всем было известно, что Острожский жил в Остроге, а резиденцией Шаха являлся Немиров. Но к этим городам, где можно было получить по зубам, татары даже близко не сунулись.
Тем не менее, Баторию пришлось притвориться, будто он поверил, и отослать в Крым крупные суммы во избежание дальнейших набегов. Но Мехмет-Гирей обратился и в Москву Причем царю он преподносил свой рейд как разрыв союза с Польшей. Ради дружбы просил «всего ничего»: отдать Астрахань, свести казаков с Дона и Днепра и заплатить 4 тыс. руб. Ему послали «в подарок» тысячу руб., разумеется, без Астрахани. А насчет казаков ответили стандартной отпиской: днепровские — подданные польского короля, а донские — это «беглецы российские и литовские», ни от кого не зависят, и их велено казнить, если они появятся в государевых владениях (хотя в это же время многие донцы находились не только во владениях, а ходили с царем в Ливонию и пировали вместе с ним в Вольмаре).
Что же касается Османской империи, то она одолевала персов, но война оказалась тяжелее, чем ожидалось. Поэтому султан приказал Мехмет-Гирею участвовать в боевых действиях в Закавказье. Нетрудно понять, что такое перенацеливание орды Россию могло только порадовать. Вместо нападений на наши земли татарская конница двинулась совсем в другом направлении. Хан повел своих подданных через Северный Кавказ к Дербенту.
Но попутно крымцы, как водится, принялись грабить местных жителей. И горские князья забеспокоились, как бы турки и хан не подмяли их. Снова стали проситься в подданство к царю. Теперь под его власть пожелал перейти даже давний противник русских, шамхал Тарковский. А князь Кабарды Темрюк Идарович попросил Ивана Грозного помочь в обороне и восстановить крепость на Тереке. В 1577 г. «по челобитью Темрюка, князя Черкасского» к нему отправились ратники и заново отстроили Терский городок.
Но на этот раз государь решил не давать османам повода для конфликтов. Он не стал назначать на Терек воевод и стрельцов, и крепость оказалась как бы «неофициальной». Чисто казачьей. Ее гарнизон составили гребенские и нижнетерские казаки. Москва получила возможность так же, как с донцами и низовцами, пожимать плечами. Заявлять, что она здесь ни при чем. А казаки служили царю и выполняли его приказы. И это событие принято для определения старшинства Терского Казачьего Войска. О первом строительстве Терского городка в 1567 г. сохранились лишь упоминания в летописях и переписке, а о службе казаков во втором городке в архивах нашли царские распоряжения. Поэтому генштабисты в XIX в. выбрали точкой отсчета 1577 г.
Как же получилось, что блестящие успехи России внезапно оборвались? Нет, конечно, здесь сказались не только и не столько военные таланты Батория. Но сработали те самые пружины, которые закручивались вокруг нашей страны уже давно, старательно и кропотливо. Баторий, чье положение выглядело хуже некуда, стал вдруг получать мощную поддержку со всех сторон. Папа Григорий XIII прислал ему меч с благословением на войну с русскими. Это бы еще ладно, от папских благословений русские не особо страдали, — но «святой отец» взял на себя миссию защищать интересы польского короля перед всеми правителями Европы. У нового императора Рудольфа II окружение составили иезуиты. Он отписывал Ивану Грозному, что готов заключить союз, сразу после коронации выступит против общего неприятеля — и такими обещаниями три года морочил голову. А в это же время признал Батория королем, установил с ним дружбу и ввел эмбарго на ввоз в Россию меди, олова, свинца.
Ну а раз император отказался от претензий на престол, Баторию подчинилась Пруссия, сдался Гданьск. Властитель Пруссии курфюрст Бранденбургский передал королю большое количество артиллерии. Да и магнаты лишились своего кандидата. Их обрабатывало католическое духовенство, и они меняли отношение к Баторию. А высокопоставленный иерарх ордена иезуитов, папский легат Антонио Поссевино, в 1578 г. посетил Швецию. С помощью королевы Екатерины Ягеллонки уговорил Юхана III принять католичество, а заодно помог ему заключить военный союз с Польшей. Сторону врагов нашей страны негласно принял и король Дании. Распорядился, чтобы английским, голландским, французским судам препятствовали перевозить грузы в Россию вдоль норвежских берегов.
Чтобы договориться с турками, Баторий пошел на подлость. Пригласил к себе гетмана Подкову, захватившего престол Молдавии, клятвенно гарантировал ему безопасность. Казак приехал, намереваясь поклониться королю Молдавией, но его схватили и перед турецким послом отрубили голову. Мурад III искренне благодарил поляков, пожелав им «славы и победы». Формально он к союзу не примкнул, но разрешил участвовать в войне своим вассалам. К Баторию выступило войско Трансильвании, его прежнего княжества. Султан «почему-то» был уверен, что император или венгерский король не воспользуются ослаблением его границ и на Трансильванию не нападут. А крымский хан заключил союз не только с Польшей, его послы прибыли в Стокгольм, привезли в подарок Юхану коней, верблюдов и договаривались «не заключать мира с Москвой».
В январе 1578 г. Баторий развернул перед сенаторами грандиозную программу — отобрать у России все ее «завоевания» вплоть до Калуги и Новгорода (и даже новгородских владений на Северной Двине). Сейм установил чрезвычайные военные налоги. В Германии, Венгрии шла вербовка наемников. В Вильно был расширен пушечный двор, сырье из Германии вместо России потекло сюда, день и ночь отливались орудия. Чертежи каких-то специальных пушек передавал мастерам лично Баторий.
Но одних лишь налогов при таких расходах было мало, и сообщается, что король «занимал где мог». Где? Мы знаем, с кем он потом расплачивался. Деньги давали итальянские, германские, да и местные еврейские банкиры — за это король уступил им определенные ему по закону монополии на рудники, производство поташа, соли, винокурение, пивоварение. Евреи становились управляющими в заложенных королевских имениях. Внесли свою лепту и «друзья» России — англичане! Взамен они получили права на торговлю польским зерном. И очень большие дотации поступали из Рима. За это Баторий предоставил иезуитам обширные владения в Литве, Белоруссии, отдал право цензуры, кафедры польских университетов, обеспечил им создание нескольких типографий, десятков школ.
Ознакомительная версия.
