Ознакомительная версия.
Теория правильна, если ее положения основаны на реальности и в ходе их развития не допускаются просчеты. Преувеличенные ожидания адептов новой доктрины увлекали их все дальше и дальше в область фантастики. Но абсолютно необходимым условием ведения эффективной военной политики является соблюдение соответствия установленных целей существующим практическим возможностям. В некоторых странах, чаще являющихся морскими, нежели сухопутными державами, идеологически гипотеза о неограниченном применении авиации в стратегических целях развилась в жесткую доктрину «бомбежек морального устрашения», несмотря на то что вся сомнительность и опасность их осуществления кажется очевидной с первого взгляда. В результате к числу понятий стратегии добавился еще один фактор, что еще более осложнило общую ситуацию.
Когда в мае 1940 г. началась бомбовая война против мирного населения, сначала робко и на ощупь, невозможно было увидеть все связанные с ней проблемы в комплексе. Воюющие стороны перешли к воздушному террору, еще не до конца понимая, к каким результатам это может привести. Фактом является то, что доктрина Дуэ никогда не опиралась на ясно выраженную доказательную базу. А те, кто несет ответственность за развязывание неограниченной бомбовой войны, не удосужились предварительно проанализировать то, к каким результатам приведут «бомбежки устрашения», как они повлияют на ход войны.
Когда началась война, ни у одной из сторон не было надежной информации о том, какие важные цели имеются на территории противника, хотя обе стороны тайно и, кстати, незаконно проводили авиационную разведку территории потенциального противника. Тем не менее с середины 20-х гг. группа планирования британских Королевских ВВС составляла список важнейших промышленных объектов на территории Германии. И, по словам Р. Александера, ко времени вступления в войну США в этом списке фигурировали 124 важнейшие цели. К ним относились в первую очередь электростанции, железнодорожные узлы и другие объекты транспортной системы, судостроительные верфи, а также предприятия по производству синтетического горючего. Существовал также список из 30 предприятий авиационной промышленности. Как в Англии, так и в США разрабатывались концепции применения имеющихся у них бомбардировщиков против этих объектов. Эта работа была завершена в 1932 г., но на этом все и закончилось. Ни один из разработанных планов, конечно, не был основан на реальном боевом опыте, так как для ведения широкомасштабной бомбовой войны в то время еще недоставало ресурсов. Королевские ВВС имели некоторый опыт применения бомбардировочной авиации в колониальных войнах, в частности, для приведения к повиновению непокорных племен. Но ценность того опыта была явно преувеличена и даже, как выяснилось впоследствии, привела к самым неверным выводам.
Хорошим примером того, что думали по этому поводу представители британских ВВС, является лекция по военной стратегии командира авиакрыла Эдмондса, опубликованная в издании Journal of the Royal United Services Institution в мае 1934 г.: «В малых войнах наши непрекращающиеся бомбежки сделали жизнь племен невыносимой и заставили их покориться. Точно так же и в случае большой войны нашей целью является разрушить национальную мораль противника. Мы должны заставить его почувствовать, что жизнь стала настолько невозможной, что он предпочтет принять мир на наших условиях. Считается, что все народы, как цивилизованные, так и дикие, постоянно находясь под бомбовыми ударами, проходят через три стадии. Сначала они испытывают значительный страх. Затем приходит равнодушие. И наконец, приходит время усталости».
Это была одна из многих наскоро состряпанных теорий, с которой в период между войнами можно было ознакомиться в журналах, посвященных проблемам авиации, выпускающихся в крупных странах. Но, зрелые или нет, именно такие взгляды привели к тотальной бомбовой войне и нашли свое окончательное выражение в директиве, принятой в Касабланке. Все они демонстрировали одинаковую ошибку, переоценивая психологическое преимущество нападающей стороны и недооценивая ресурсы обороняющихся.
Наивно веря в то, что не поддается вычислениям, воюющие стороны сползали к авиационной войне с сомнительными с точки зрения морали целями. Но, как только воздушная война была развязана, ход мыслей тех, кто стоял у ее истоков, продолжал следовать собственной логике. Само существование противника как нации следовало подорвать не только с военной, но и с экономической и духовной точек зрения. Результатом стал неизбежный провал.
Конец иллюзий
Самым важным из установленных фактов стало то, что бомбовый террор не смог привести к сокращению продолжительности войны. В действительности он вообще почти никак не повлиял на ее сроки. Сейчас вновь может показаться, что его цели были почти достигнуты, но это всего лишь иллюзии, так никогда не было на самом деле.
Воздушным террором не удалось сломить моральный дух противника. Скорее, он, наоборот, окреп. Войну не удалось сократить, скорее, она стала более долгой. Британский народ не сломила операция «Блиц», а народ Германии не выбросил белый флаг после того, как союзники перешли в контрнаступление, несмотря на то что их удары «весили» примерно в 28 раз больше.
Такие факторы, как инстинкт самосохранения и воля к жизни, оказались слишком недоступными для политиков и авиационных стратегов, которые ничего не смыслили в вопросах современной массовой психологии.
Сегодня большинство из власть имущих считают, что «моральные бомбежки», как их нелепо стали называть, провалились. Людоедская идея организовать голодную блокаду Германии во время Первой мировой войны также не увенчалась успехом. Авиарейды террора не вызвали той паники и не повлияли на моральный дух гражданского населения, как этого хотел противник. Они не вынудили немцев оставить всякую мысль о сопротивлении и сдаться. А без этого разрушение городов Германии не имело никакого смысла. Одним из самых удивительных и впечатляющих фактов современной истории является то, что массовый воздушный террор не смог сломить дух народа, против которого он был направлен.
Неограниченная бомбовая война точно так же доказала, что не является эффективным средством для приведения в состояние ступора экономики страны. И здесь надежды ее сторонников оказались несбыточными. Авиация союзников своей мощью добилась стратегического поворота в войне не рейдами террора, но операциями по непосредственной поддержке наступающих сухопутных войск, а также разрушением столь жизненно важной для продолжения войны транспортной системы Германии.
Мысль о том, что стратегическая бомбовая война может способствовать сохранению человеческих жизней, тоже себя не оправдала. Люфтваффе первыми поплатились за ложную идею, будто война может быть выиграна малой кровью ударами бомбардировщиков, выполняющих стратегические задачи. Битва за Англию привела немецкие ВВС к таким тяжелым потерям, как в личном составе, так и в технике, от которых им уже не удалось оправиться. А во время бомбового наступления в Европе союзники потеряли 9 тысяч самолетов и 158 тысяч человек подготовленного летного состава, больше, чем были потери в сухопутных войсках вторжения. Автор вновь напоминает, что в результате сражения у мыса Трафальгар потери победоносного британского флота составили 158 человек. (В начале книги фигурировало число 185. На самом деле англичане потеряли в Трафальгарском морском сражении 1700 человек убитыми и ранеными, адмирал Нельсон был смертельно ранен. — Ред.) Как далеко отошли от этой классической битвы на море те, кто, считая ее эталоном, решил воплотить эти идеи при организации широкомасштабной бомбовой войны!
Англо-американское воздушное наступление конечно же способствовало поражению Германии в войне. Но оно не избавило союзников от необходимости применения сухопутных армий. В конце войны союзникам пришлось с боями прорубать себе дорогу в Европе для того, чтобы победить противника на его территории. Именно пехота, медленно продвигавшаяся в Германию с запада и с востока, была той силой, что одержала победу в войне. (Скорее, армады танков вместе с пехотой и при поддержке с воздуха фронтовой авиации, а на земле — артиллерии. А пехота без танков, даже в виде многомиллионных армий с мощной артиллерией в Первую мировую войну не смогла преодолеть тупик позиционной войны. И только танки (уже в конце Первой мировой войны) сдвинули дело с мертвой точки. А Вторая мировая война стала прежде всего танковой войной. — Ред.)
Решительные сторонники операций воздушного террора никогда не были готовы к тому очевидному разрыву между их целями и результатами. Даже сейчас высокопоставленные адепты стратегических бомбардировок не готовы признать крах своих теорий. Но их слепая вера в то, что бомбовая война является более экономным видом боевых действий, — не более чем опасная иллюзия, которая может принести еще много вреда, несмотря на то что на практике уже была доказана ее несостоятельность. Может быть, применение атомной бомбы действительно несколько ускорило конец войны в регионе Тихого океана, но ее итоги были предрешены еще до того, как были сброшены атомные бомбы. В то же время этот акт свидетельствует о полном пренебрежении к принципам гуманизма, хотя, несмотря ни на что, американцы до сих пор уверены, что истребление 120 тысяч гражданских жителей было оправдано тем, что это помогло спасти жизнь относительно небольшого количества солдат на поле боя.
Ознакомительная версия.
