Что же касается Гога и Магога, то они уже в Апокалипсисе названы народами (XX, 7-8). Начиная с Евсевия, их на протяжении всего средневековья отождествляли с враждебными племенами (Ленорман. 1882). Наиболее распространено было представление о том, что это скифы (Карышковский. 1961, 49), отчего схоластическое сближение с Русью получило еще одно подтверждение.
40. По Льву Диакону, это было 23 июля, но согласно Скилице (304) – 20.
41. По поводу обозначения совета Святослава словом «коментон» существует обширная литература. Все попытки найти корень этого слова в германских и славянских языках оказались тщетными. Не удалось объяснить его происхождение и с помощью тюркских языков (Моравчик. 1951, 225–231).
Термин восходит к латинскому сопуешшз, однако после VIII в. он перестал употребляться в значении сходка: в начале Х в. слово меняет значение (см. Ставриду – Зафрака. 1977/1978). Н. Икономидис (1987) считает, что параллельно с греческим термин в его исконном значении существовал в языке романизованного населения Подунавья. По мнению ученого, именно от местных лазутчиков ромеи узнали о совете у Святослава. Ср. Скилица, 460.
42. В «Повести временных лет» (51) тоже говорится о совещании у Святослава и также приведено мнение сторонников заключения мира: «аще не сотворим мира со царем, а увесть царь яко мало нас есть пришедшие оступятъ ны во граде. А русска земля далече».
43. Воинственные слова, влагаемые Диаконом в уста Святослава, очень близки к его речи в изложении «Повести временных лет» (50): «Уже нам нъкамо ся дъвти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ землъ Рускиъ, но ляжемъ костьми, мертвые бо срама не имамъ. Аще ли побъвгнемъ, срамъ имамъ. Не имамъ убъжати, но станемъ крепко, аз же предъ вами пойду: аще моя глава ляжетъ, то промыслите собою». Эту речь, безусловно, следует связывать не с переяславецкой, как в летописи, а с доростольскои битвой (Карышковский. 1954, 175, и ел.).
Сходство речи Святослава у Льва Диакона и в «Повести» – важный аргумент теории А. А. Шахматова (121-130; 465-468) о болгарском источнике русской летописи.
44. Как это ни странно, у Льва Диакона нигде не сказано о крещении Руси. Видимо, вся его информация о русских относилась к предшествующему времени, а позднее он не возвращался к своему сочинению. ( Некоторым историкам весьма сложно смириться с тем фактом, что крещение Руси при Владимире было совершенно не замечено в Византии. Ни один(!) византийский автор о нём не сообщает. Повидимому мы предаём слишком много значения крещеню Владимира и его окружения. Современники так явно не считали. Святич )
45. Представление о рабстве в потустороннем мире можно усмотреть и в формуле договора Игоря с греками: «И да будутъ раби въ весь и въкъ в будущий» (ПВЛ. 35). Однако смерть от собственного оружия упомянута в текстах договоров как страшная кара за вероломство (там же. 52), так что утверждение Льва о самоубийстве у росов сомнительно.
Сходные представления были распространены среди тюрок и венгров в средние века (Моравчик. 1955) – Лев мог перенести на русских те сведения, которые получил о верованиях других современных ему народов. ( Мне нравится, когда историки считают что им де известно лучше, нежели очевидцам. Смерть от собственного оружия – кара. Но рабство – куда большая кара. Выбирая между позорной смертью и рабством, наши предки предпочитали первое. Так что противоречие тут совершенно надуманное. Святич)
46. Как указано выше (примеч. 21), сообщение Льва Диакона явно повреждено переписчиками-нужно читать не 24, а 21 июля.
47. Лев Диакон использует архаические выражения Агафия; нарисованная им картина боя малоправдоподобна. Согласно Скилице (308), Цимисхии предпринял обходный маневр, послав магистра Варду Склира, патрикия Романа и стратопедарха Петра в тыл русским с целью отрезать их от Дористола. Этот маневр удался. Именно зайдя с тыла, Анемас бросился на Святослава, но был изрублен.
48. Скилица (308) утверждает, что это был день памяти великомученика. о действительности церковь праздновала день Феодора Стратилата 17 февраля. Что же касается 21 июля, то это был день мучеников Феодора и 1еоргия (Синаксарь. 1902, 834). Видимо, только после победы над Святославом этих мучеников превратили в святых воинов, которым впоследствии посвящались на этот день особые молебствия (Грегуар, Оргельс. 1954, 141-142). Грегуар отмечает, что Феодор Стратилат считался в Византии заступником именно против русских (1936, 605; 1938, 279-282).
49. Все это придаточное предложение оставлено без внимания как русским (Попов. 95), так и немецким переводчиком (Лоретто. 141).
50. В переводе Д. Попова ошибочно дана цифра 15 тыс. (96). Эта ошибка перекочевала в труды исследователей, изучавших «Историю» не в подлиннике (Чертков. 1843, 90; Багалей. 1878, 21 и т. д.).
51. Качество русских мечей высоко ценилось. В восточной литературе упоминания о них не исчезают до XV в. Византийские же мечи, по мнению арабов, были недостаточно крепки (Кирпичников. 1966, 46-47).
52. Лев Диакон приводит те условия мира, которые предложил Святослав. Эти сведения дают представление о подлинной обстановке при окончании войны. У Скилицы (309) таких подробностей нет, есть только указание на восстановление союзных отношений между Русью и Византией. Приведенное «Повестью временных лет» (52) соглашение Святослава с Цимисхием (датированное: месяц июль, индикт 14, год 6479, т. е. 971), наоборот, не включает условий прекращения военных действий, но является уже союзным договором. Главное в нем – обязательство Руси оказывать военную помощь Византии. (Анализ порядка заключения соглашения о мире и его формулировок см.: Каштанов. 1972, 213-215.) Нет никаких оснований рассматривать договор как полную капитуляцию Святослава (см.: Карышковский. 1955, 29). Он лишь продолжил прерванные в 970 г. переговоры, отказавшись только от требования данн.
53. В том виде, как соглашение изложено в русской летописи, там не указано условие, касающееся торговли, но заключенный договор фактически восстанавливал те льготы, которыми Обладали русские до войны.
54. «Се же слышав, царь рад бысть» (ПВЛ. 51). Можно полагать, что Цимисхии и в самом деле хотел сделать русских союзниками, чтобы развязать себе руки для ведения войн в Азии. Уже в начале своего правления он мечтал о союзе с Русью (см.: VI, 8). Русские могли послужить Византии «противовесом» печенегам, отношения с которыми в тот период ухудшились.
55. Такого запаса хватило бы примерно на 1,5 месяца; медимн – видимо, сыпучий модий – для этого времени мера содержания воина, включавшая около 26 литр зерна (т. е. до 8-10 кг). 2 медимна – примерно около 20 кг зерна. Впрочем, объем модия (медимна) в империи сильно колебался (см.: Шильбах. 1970, 96-100).
56. В данном месте вряд ли нужно подвергать особому сомнению данные Льва. Принимая во внимание, что обсуждался вопрос о количестве продовольствия для возвращения русских на родину, цифру 22 тыс. можно принять за истинную. Что же касается потерь русских, то они, по всей вероятности, были значительными (см.: Скилица. 309).
57. Словом «приближенные» мы передаем греческое «***», так как Святослав и верхушка его дружины сидели в лодке, хотя в тексте читаем «етероч – другим». Оба эти слова произносились византийцами одинаково, т. е. мы предлагаем конъектуру, которую предусматривал уже Газе.
58. Греческое «***» ученые переводят по-разному: некоторые – как «с обеих» (Рансимен. 1930, 213; Газе. 157; Лоретто. 143; Силистра. 1927. 152; и др.), другие – как «с одной» (Оленин. 1814, 58; Левченко. 1956, 207; Златарский. 1972, 533; Попов, 97; Гедеонов. 1876, I, 361; Террас, 1965, 402 и т. д.). Иногда полагают, что прическа Святослава – далекий образец малороссийского чуба, однако более близкой представляется связь с обычаями степняков (о внешности князя см.: Шевченко. 1965).
Облик киевского властителя должен был производить ошеломляющее впечатление на византийцев, ибо противоречил их собственным нормам самым вопиющим образом: ромеи стригли волосы только по случаю траура или судебного осуждения. Ходить стриженым представлялось уделом шута или фокусника. Усы мужчины, видимо, брили, зато бороды отпускали. Наконец, серьги среди мужчин носили только дети и моряки (Кикилис. 1951, 356-360; 386).
59. Лев Диакон так описывает мирные переговоры, как будто сам был их очевидцем. Но вряд ли это так. Он, возможно, правильно – по рассказам очевидцев – рисует наружность Святослава, но повествование его не вызывает доверия из-за особого пристрастия подражать древним авторам. В данном случае, как показал Газе (489), описание наружности Святослава напоминает описание Приском Аттилы.
60. Такая обстановка переговоров обусловливалась соображениями безопасности и была обычным делом: согласно Феофилакту Симокатте, с лодки разговаривал с аварским хаганом византийский полководец Приск в конце VI в. (262-263); по Константину Багрянородному, так же вели переговоры с печенегами имперские послы (Адм.). Однако тот факт, что Святослав сидел перед императором, имел, может быть, особый смысл.
