На Руси он, конечно, был, и кабак, не исключено, держал, и мехами поторговывал. Очень похоже, и видел снаружи опричный двор Грозного. Вот только сам в опричниках никогда не бывал и не принимал участия ни в одном из опричных предприятий… И в «рыцари» его, конечно же, Грозный не посвящал. Просто-напросто, уехав в конце концом из России, прыткий вестфалец на манер Хлестакова сочинил авантюрный роман, который выдал за подлинные мемуары (подробное изложение выводов профессора Альшица нетрудно найти в недавно вышедшей под прозрачным псевдонимом Даниил Аль книге - см. библиографию).
Дело тут не в одном лишь пристрастии к патологическому вранью. Причины имелись самые что ни на есть меркантильные. По неписаным законам того времени, человек, достигший в одном государстве каких-то постом, званий и титулов, мог, поступая на службу в другом государстве, претендовать на аналогичные титулы и звания. Таким образом, герр Штаден, субъект весьма низкого происхождения, именовал себя «рыцарем царя Московского» не из простого желания прихвастнуть или пустить пыль в глаза - теперь и в Германии он мог рассчитывать на признание его благородным дворянином, не просто Штаденом, а рыцарем фон Штаденом…
И ведь все точно рассчитан, паршивец! Очень скоро он уже в качестве «фон Штадена» маячит при европейских дворах и ухитряется заинтересовать своей персоной коронованных особ вроде короля Стефана Батория и императора Священной Римской империи Рудольфа II…
Он, правда, так и окончил свои дни полноправным «фоном», да и умер отнюдь не в нищете - вот только ровным счетом ничего серьезного не совершил, ни к каким важным историческим событиям не причастен. Поскольку, драпанув из Москвы, связался с неким высокородным господином, представлявшим собой фигуру безусловно комическую…
История сама по себе настолько занятная, что не упомянуть о ней просто невозможно.
Высокородный господин, к которому Штаден прибился, носил пышный титул: пфальцграф Георг Ганс, граф Фельдценский. Вот только владения его, затерявшиеся где-то в Эльзасе, были прямо-таки микроскопическими. Подобных «владык», едва ли не пожимавших друг другу руки из окон своих «резиденций», остроумный немецкий историк XIX столетия Бецольд окрестил «князьями-пролетариями». Поскольку иначе, как мелочью пузатой, назвать их невозможно.
Прокормиться в крохотном графстве было толком невозможно, и молодой граф Георг Ганс подался «в люди». Сначала воевал во Франции (то с гугенотами против католиков, то с католиками против гугенотов), потом обивал пороги европейских коронованных особ с самыми фантастическими проектами. Коронованные особы вежливо отправляли графа восвояси.
Объявившись в Священной Римской империи, граф выдвинул очередную светлую идею: построить могучий флот на Балтийском море, а адмиралом назначить его самого - ух, как он всех раскатает, и датчан, и разных прочих шведов!
От прожектера и там вежливо отмахнулись, и граф нашел себе новое занятие - он стал первым зафиксированным в истории профессиональным борцом с «русской опасностью». Сочинял новые проекты, которыми заваливал императорскую канцелярию, призывал всей Европой дать отпор «московским варварам» - а заодно втолковывал всем, кто соглашался его слушать, что имеет права на шведскую корону. Прыткий был молодой человек, непоседливый и графоманистый - пол-Европы завалил своими брошюрами, «летучими листками» и неисчислимыми «меморандумами».
Вот тут к нему и прибился знаменитый московский рыцарь фон Штаден. Неведомо, уж как они познакомились, но оба моментально пришлись друг другу по душе. Именно во дворце графа Штаден и написал свои «Записки о Московии». А чуть позже оба уселись сочинять новый план- полной военной оккупации варварской Московии. Именно так, скромненько и со вкусом. Планы были, назовем вещи своими именами, полной шизофренией: намечалось, подняв всю христианскую Европу, захватить Московию и ограбить ее дочиста, потом заодно прихватить и польско-литовское государство, с помощью персидского шаха одолеть турецкого султана, ну и напоследок через покоренную Россию дойти до Америки, которую тоже захватить, не мелочась…
Очаровательно, не правда ли? Счастье еще, что в те времена не открыли Австралию, иначе парочка фантазеров и ее собиралась бы после Америки завоевать…
Исписав кучу бумаги, граф принялся мотаться по европейским дворам, повсюду разводя турусы на колесах и таская за собой отъевшегося, поважневшего Штадена, которого всем и каждому представлял как ведущего эксперта по московитским делам, который, ежели что, не даст соврать…
Штаден важно кивал и поддакивал: вся Московия, мол, ненавидит своего царя Ивана Грозного, которого за жестокость даже прозвали Васильевичем! Достаточно там появиться ограниченному контингенту европейских цивилизаторов, как русские сами своего варварского правителя приведут битым и связанным! Дело верное, не сомневайтесь, ребята! А уж добычи-то: в Белоозере - казна, на реке Мезени - серебряная руда, в Вологде - склад с собольими мехами, а по рекам семга - вкуснющая! А главное, от Вологды до Америки - рукой подать! В ясную погоду вот так видно!
Император, а также короли польский и шведский, князья прусские, курфюрсты саксонский и пфальцский, герцог померанский и курфюрст бранденбургский, выслушав весь этот бред, с непроницаемым видом кивали, а потом вежливо выпроваживали Георга Ганса вместе с его экспертом по русским делам. К чести всех без исключения коронованных и просто владетельных особ, помрачением рассудка они не страдали и прекрасно соображали, что завоевать Россию - задача далеко не такая простая, как о том толкуют эти два балбеса. Отчаявшись, прожектеры поехали к людям попроще, ганзейским купцам, предлагая им то же самое. Но рассудительные немецкие купцы опять-таки знали, что Россия воевать умеет, и не рассчитывали покорить ее силами своего торгового дома…
В общем, вскоре графа перестали пускать в приличные дома - всякий раз выходил швейцар и говорил, что короля (или императора, или герцога) дома нету. На недельке, мол, как-нибудь зайдите… Граф, видя полный крах своих великих планов, вернулся в свое крохотное государство и окончил там дни, распродавая родовое имущество, а при особенно остром приступе безденежья разбойничал на большой дороге, точнее, на реке Рейн, беззастенчиво захватывая суда с товарами, плывущими из Италии в Нидерланды и обратно. За подобными занятиями он и помер. Куда делся Штаден и как он окончил свои дни, мне в точности неизвестно, да и неинтересно. В любом случае не бедствовал, заработав на своей репутации «эксперта по России» неплохой моральный и кое-какой материальный капиталец…
Творения Штадена серьезно воспринимались на Западе, где о загадочной Московии бытовали самые экзотические впечатления. Например, не кто иной, как знаменитый Скалигер, тот самый, что сугубо оккультными методами сочинил хронологию, немало страниц исписал, уверяя читателей со всем пылом своего научного авторитета, что в Московии произрастает полурастение-полуживотное «баранец»: самый натуральный барашек, у которого вместо ног стебель, коим он укореняется в земле. Когда этот баранец съест всю траву вокруг себя, то помирает с голоду, тут приходят московиты, обдирают с него шкурку и шьют себе шапки…
Ну а нам, коли уж речь идет о нашем прошлом, которое, в общем, довольно хорошо известно, следовало бы относиться критичнее к откровенным выдумкам. Впрочем, порой достаточно не знания исторических реалий, а простого логического анализа.
Взять хотя бы душещипательную историю, как Штаден лишился своих русских поместий, да вдобавок оказался еще и вычеркнут из некоей загадочной «боярской книги», о которой отечественным историкам ничегошеньки неизвестно. Ошибочка якобы произошла, как уверяет сам Штаден: «Все немцы были списаны вместе в один смотренный список. Немцы предполагали, что я записан в смотренном списке князей и бояр. Князья и бояре думали, что я записан в другом, немецком, смотренном списке. Так при пересмотре меня и забыли».
Вообще-то бюрократия всех стран и народов знает и не такие казусы. Однако… Штаден ранее уверял, будто лично известен самому царю, зачислившему его в знать, что поддерживает самые теплые отношения с главой боярской (умы и верхушкой опричнины. Мог ли человек с его криминально-авантюрно-экстремальным жизненным опытом, узнав, что его по канцелярским недоразумениям лишили поместий, не броситься за помощью к своим высокопоставленным покровителям и самому царю? Да не раздумывая!
Однако Штаден отчего-то смиренно молчит и, не вынеся обиды, тихонечко уезжает из России - причем куда-то подевались все его несметные сокровища, которые он якобы награбил на опричной службе…
И обратите внимание на пикантнейший нюанс: Штаден якобы мог оказаться записан в некую книгу наравне с князьями и боярами. А это вовсе уж дурные фантазии. При тогдашнем развитии местничества безродного немецкого бродягу не записали бы рядом и с самыми низшими чинами…
