Столько труда вложили в это дело русские, столько средств затратила страна, столько людей погибло… «В 80–90 годах XVIII века вышли в свет по крайней мере шесть изданий материалов „секретной экспедиции на четырех языках“». Не Россия их издала, не на русском языке они были изданы. Безобразие, конечно же! Екатерину многие хвалят, называют ее Великой. В чем-то они правы. Но воистину великими были герои освоения Сибири, Севера, Центральной Азии, Дальнего Востока, Мирового океана. Они завалили русскую казну пушниной, серебром, золотом, другими богатствами. Они совершили столько открытий, сколько не снилось самым знаменитым путешественникам других стран. Это тоже богатство, если умело им распорядиться. А вот распорядиться результатами походов русских героев ни Екатерина II, ни другие императрицы не смогли. И поступающими в казну богатствами — тоже. История с шотландцем Д. С. Роджерсоном является ярким тому свидетельством. А подобных фактов было немало.
И не только в истории науки. Хорошо известно, что в XVIII столетии в высокоразвитых странах были сделаны важнейшие шаги на пути к промышленной революции. Россия продвигалась в этом направлении медленно, о чем говорят хотя бы крохотные судёнышки, на которых плавали по штормовым широтам первопроходцы.
Отставание России в промышленности в XIX веке имело много причин, но одна из причин этого сокрыта в том, что правительницы XVIII столетия делали для будущего страны далеко не все возможное и необходимое. Они вели себя как богатые наследники, не желающие понимать, что государственное богатство (территория, люди, опыт, знания, экономика, деньги и так далее) является истинным богатством только тогда, когда оно приумножается. Этого в XVIII веке в России не наблюдалось, хотя всевозможных эффектов, например, дорогостоящих балов, которые приводили в восторг иностранцев, было слишком уж много. Иностранцы-то на торжествах чувствовали себя пьяно и хорошо. Танцы, фейерверки, дорогие вина, чудесные дворцы, роскошные одежды, меха, бриллианты — и десятиметровые однодеревки, мыкающиеся по штормовым широтам месяцами, чтобы сдать в казну очередную партию пушнины.
Гулять и праздновать не грешно. Загуливаться опасно — вот о чем не так часто, как хотелось бы, думали в Санкт-Петербурге.
Алеутские острова и всю Аляску присоединили к России Григорий Иванович Шелехов и Александр Андреевич Баранов, ставшие основателями Русской Америки. Судьбы этих людей мало отличались от судеб других первопроходцев.
В 1784 году Шелехов основал на острове Кадьяке постоянное поселение. 20 лет оно являлось центром Русской Америки. Затем он построил ещё несколько поселений. Люди занимались привычным делом: открывали острова, описывали их, заготавливали пушнину.
В 1787 году Григорий Иванович вернулся в Иркутск, правителем Русской Америки во время его отсутствия был выходец из Македонии Евстрат Иванович Деларов. Его сменил Александр Андреевич Баранов. По приглашению Шелехова он занял пост управляющего торговой компанией. Число поселений в Русской Америке увеличивалось. Люди Баранова открыли месторождение каменного угля, началась его разработка.
В 1798 году была создана Российско-американская компания. Она назначила Баранова главным правителем Русской Америки.
Никто из русских еще не знал о том, что люди они здесь временные, что Россия не сможет удержать Аляску. И никто из них не знал о золотых месторождениях Аляски, которые взбудоражат Америку через сто лет…
Промышленно осваивать юг Сибири русские начали с возведения в 1716–1720 годах Верхнеиртышских крепостей. В 20–30-х годах в предгорьях Алтая были построены Колывановский и Барнаульский металлургические заводы, а также Змеиногорский рудник. Здесь выплавлялось в год до 1 тысячи пудов серебра и до 39 пудов золота.
В 1704 году в Восточном Забайкалье был открыт Нерчинский сереброплавильный завод, первое предприятие 2-го горнозаводского района в Сибири. Крупные металлургические заводы были построены на Енисее, например Ирбитский завод.
В 80-х годах в Западной Сибири засевалось около 550 тысяч десятин земли.
Развивались старые города, строились новые. Росло торговое и ремесленническое сословие, хотя земледелие оставалось важнейшей составляющей экономики края.
В 1747 году Алтайский (Колывано-Воскресенский) горнодобывающий и металлургический район был передан императорскому кабинету, район стал развиваться ускоренно. На землях Сибири трудились в основном государственные крестьяне, которые пользовались большой хозяйственной самостоятельностью и даже могли сдавать в аренду, закладывать и продавать землю. После передачи заводов императорскому кабинету значительная часть крестьян была приписана к предприятиям. Использовался на заводах подневольный труд мастеровых, вольнонаемных работников и каторжан.
С каждым десятилетием вклад Сибири в казну Российской державы увеличивался.
Русские правители распоряжались им гораздо лучше, чем испанцы в XVI веке распорядились золотом Нового Света, но все равно плохо. Плохо. Чтобы обосновать это нелестное практически для всех правителей России утверждение, я напомню читателю известный всем историкам и государственным деятелям факт. Почти все крупные войны Русское государство, Российская империя, Советский Союз начинали, значительно уступая противникам в техническом оснащении, вооружении русской (российской, Красной) армии. Почему? Потому что очень мирные русские люди никогда не хотели воевать? Такой ответ мог бы успокоить школьных учителей. Но, вспомнив, какими беспечными транжирами были Борис Годунов, правительница Софья, все российские императрицы, да и многие императоры и их ближайшее окружение, как любили они баловство балов, какое счастье испытывали от показной роскоши, сколько средств грохали на всё это в то время, когда на крохотных кочах и судах их соотечественники открывали богатейшие земли Сибири, Севера, Дальнего Востока, Аляски, вспомнив, как вкалывали на рудниках русские «грешники», как обихоживали они суровую сибирскую землицу, покоящуюся на мощном «фундаменте» пояса вечной мерзлоты, можно честно и справедливо поставить транжирам маленькую тройку с большим минусом. И не надо бояться ставить правителям такие оценки — что заслужили, то и получили.
Восьмой подвиг России
МОСКОВСКИЙ ВАРИАНТ СОЗДАНИЯ ДЕРЖАВЫ ИМПЕРСКОГО ТИПА
РИМСКАЯ И МОСКОВСКАЯ ИМПЕРИИ
В предыдущие пять тысяч лет в разных цивилизационных центрах земного шара возникали державы имперского типа. Их «строители» пользовались разными средствами, методами создания громоздких государств. По-разному народы-основатели империй относились к тем, кого они завоевывали, присоединяли, кто добровольно либо из каких-то корыстных побуждений входил в состав крупных держав. По-разному осваивались земли этих народов.
История Римской и Московской империй имеет много общего, так много общего, что я имею смелость назвать их близнецами.
Для того чтобы обосновать это утверждение, необходимо провести пусть самый короткий историологический анализ движения в пространственно-временном поле держав Римской и Московской, хотя бы с того момента, когда и там, и здесь были созданы централизованные государства, и до того момента, когда Римская и Московская державы стали державами имперского типа.
В Риме этот сложнейший период начался приблизительно в середине третьего века до н. э. и завершился во времена правления Октавиана Августа. Московская держава прошла этот путь в период с середины пятнадцатого века до времён правления Петра Великого. Для того и другого государств эти временные интервалы были, пожалуй, самыми насыщенными, социально и психологически напряженными, самыми сложными для политических и государственных деятелей, вынужденных, говоря спортивным языком, бежать на крутых виражах истории с мощным ускорением, и для обыкновенных граждан, которым эта историческая беготня доставляла массу хлопот.
И в том, и в другом случаях были великолепные достижения в деле государственного строительства и поражения. И то, и другое государства совершили в мировой истории подвиги равнозначные. Говорить, что дело римлян мельче, чем дело русских, было бы наивно, несправедливо. Хотя бы потому, что глобальные задачи у тех и других были разные. Римляне явились своего рода приёмо-передаточным звеном между Древним миром и Средневековьем. И эту, на мой взгляд, главную историологическую задачу они решили на очень высоком уровне. У строителей Московской империи был иной заказ ее величества истории. В чем-то он был сложней римской задачи, в чем-то проще. Московская империя должна была поддерживать политическую стабильность в Евразии, а значит, политическую стабильность на земном шаре. Этот постулат может понравиться далеко не всем историкам, социологам, особенно политикам.
