Ознакомительная версия.
Самые «простые» на нынешний взгляд, имена-прозвища, неотличимые от имен нарицательных, иногда не слишком благозвучные – Бобер, Боран, Жила, Заяц, Кур, Опара, Храп – как ни странно, чаще встречаются к концу истории вольного города, в XIV–XV веках.
Не везде я нашёл в себе силы разделить мнение Зализняка, когда он считал то или иное имя народной формой христианского. Точно ли, например, Смешко и Смен – вариант Семена, а не самостоятельные некалендарные имена с очевидным значением – я сказать не могу. Как можно уверенно видеть в Якше – Якова, а в Семьюне того же Семёна, если Якса и Семиан присутствуют в описании языческих времён в «Великой Польской Хронике»?
Хотя те времена, когда считалось, что в берестяных грамотах вообще нет нехристианских женских имен, давно минули, всё же женских имён нам известно гораздо меньше, чем мужских. Впрочем, во многих грамотах не понятно, о мужчине или женщине идет речь.
В нижеследующей подборке имён я опирался на берестяные грамоты XI–XV веков (имена из надписей приведены в основном в качестве иллюстраций). Каждая статья состоит из самого имени (если к имени присоединен знак вопроса – значит, исследователи сомневаются в правильности его чтения, если значок* – значит, имя восстановлено из отчества или притяжательного прилагательного), его толкования (в которых я в основном опирался на трактовки Зализняка и Васильева, иногда также привлекая этимологический словарь Макса Фасмера и «Толковый словарь» Владимира Даля), и общих замечаний об аналогиях этого имени или его принадлежности.
Бездѣдъ – не имеющий (не помнящий?) деда. Может быть, родившийся после смерти обоих дедов? Грамота № 788, последняя четверть XII в., носитель имени упоминается, как сборщик податей. От этого имени образовано название города Бездежь.
Безубая – беззубая. Старая Русса, грамота № 21, первая половина XII в., прозвище должницы по имени Неделька. Если кому любопытно, долг составлял 2 ногаты.
Безуи* – Не имеющий дяди по материнской линии (уя или вуя). Старая Русса, грамота № 22, первая половина XII века. «Безуевая» – жена Безуя – упоминается в списке должниц. Любопытно, что Безуй, «отрок» – дружинник? Слуга? – Иванко Добрынича расписался в XI веке на стене Киевского Софийского собора (граффито № 102), а некий Домко Безуевич (не сын ли?) живший чуть позже, в первой трети XII, оставил памятку в самой царьградской Софии. Соблазнительно представить, что это были члены одной семьи – жена из Старой Руссы, муж, расписавшийся в Киеве, и добравшийся до Царьграда отпрыск. По крайней мере, жили они в одно время. До конца XV века просуществовали в Новгородчине два села Безуино.
Бобръ – собственно, бобр. Грамота № 45, новгородец, живший в первой трети XIV века в Неревском конце.
Богуславъ* – Бога славящий. Распространённое общеславянское имя. Грамота № 261, конец XIV века, знатный новгородец из числа дарителей. Имя бытовало и ранее – Богуслав упоминается в надписи на каменном кресте у реки Мсты, датируемой XII веком.
Богша или Богош – автор грамоты № 114, кон XII – начало XIII века. Сокращение от Богуслав. Богша оставил автограф в надписи № 60 из Софийского новгородского собора, в летописи под 1224 годом упомянут житель Руссы с таким именем, погибший в бою с литовцами. Ну и конечно, нельзя забыть знаменитого полоцкого ювелира Лазаря Богшу, обессмертившего своё имя подписью на золотом напрестольном кресте, изготовленном по заказу княгини Ефросиньи.
Боранъ – или баран, или образовано от «бороться» либо «брать». В грамоте № 690 (вторая половина XIV века) некий Кур перекладывает свой долг Борану на Ивана Выянина, а грамота № 124 (рубеж XIV–XV вв.) упоминает слугу-паробка с таким именем.
Бориславъ – от «бороться» или «брать» и «слава», распространённое славянское имя. В грамоте № 390, конец XIII века – землевладелец. Судя по всему, сокращением от него – а не иноязычным, степным по происхождению, как обычно считается – было имя Борис. В «Саге об Эймунде» «Бурислейвом»-Бориславом назван убитый в начале XI века русский князь Борис. В Ипатьевской летописи под 1152 годом боярин Петр Бориславич поименован Петром Борисовичем. Интересно, что имя Борис носит князь язычников-лютичей, казнённый Генрихом Птицеловом – а у лютичей степному имени взяться было неоткуда. В Новгороде довольно просто обращались с этим именем – в надписях Софийского собора Соф-81 упоминается Борька, а по соседству расписался некий Боря – удивительно, но уменьшительные формы имени не изменились с XI века, когда были сделаны эти надписи!
Бързъ – борз, быстрый. Грамота № 850, середина XII века, дружинник – похоже, что главный – или новгородского князя, или княжьего боярина Петра (Петрока) Михайловича. В XV веке в Новгородских землях отмечаются прозвища Борзик, Борзой, Борзун. От схожего имени получила название новгородская деревня Борже.
Боянъ – тот, кого боятся или же боевой, боевитый. В грамоте 526, XI век, упомянут должник с таким именем, обитающий в «Русе» – Старой Руссе, в грамотах 509 и 516, середина XII века, его носитель тоже должник, проживающий в неизвестных Озеревах. Имя сохранилось в «Слове о Полку Игореве» и «Задонщине», в надписи Киевской Софии, известно у поляков и сербов, да и в Новгороде, судя по Бояней улице, его носили не одни иногородние должники.
Братонѣгъ (и уменьшит. Братонѣжько) от «брат» и «нежный». Братонег упоминается среди должников в грамоте 36 из Старой Руссы, первая половина XII века. Братонежко получил в начале XII в письмо от Павла из Ростова (грамота 745) с просьбой доложить князю, если «ладья киевлянина уже приплыла» – из чего можно заключить, что человек Братонежко, несмотря на уменьшительное окончание имени, был не простой – вхож к князю и участвует в каких-то международных, по тому времени, делах. Считают, что Братонежко был роднёй Нежаты и его сестры Нежки, упоминающихся в найденный неподалёку в слоях тех же времён грамотах.
Буякъ* – племенной бык, в переносном смысле – буйный. Буяков брат упоминается в грамоте № 219, начало XIII века.
Бълда – собственно, балда и есть. Грамота № 568 в середине XIV столетия упоминает его среди поставщиков соли. В грамоте 521 (рубеж XIV–XV веков) упоминается, вполне возможно, его сын – Яковец Болдыкин. А имя, возможно, древнее – некий «рус по имени Балду» упоминается в восточных источниках ещё в связи с событиями X века.
Вечеръко – вечерний, вечер. Грамота № 496, середина XV века. Носитель такого красивого имени, увы, запятнал себя разбоем и грабежом.
Воеславъ (Воиславъ) – От «воин» и «слава». Распространенное славянское имя. Воеслав, упоминаемый в грамоте № 531 (начало XIII века) был, очевидно, важной особой – с ним просили согласовать ведение судебного дела. А вот Воислав, живший в середине XII века (грамота № 509) – должник, да ещё и неисправный.
Воибуда – от «воин» и «быть» или «будить». Имя, скорее всего, женское (на что указывает и грамматическая форма окончания на «-а», и содержание надписи, его упоминающей – Воибуде принадлежало лукошко). Грамота № 957, первая четверть XII века.
Воигость – от «воин» и «гость». Грамота № 974, конец XII – начало XIII веков.
Володѣнъ – правитель, владеющий. Ему адресована грамота № 891, начало XII века.
Волотъко* – от «волот» – великан, богатырь «Экий ты волот твымахал» – говорили на новгородских землях ещё в XX веке. Грамота № 293, середина XIII века.
Вороньць – вороной, черноволосый, брюнет, говоря нынешним языком. В грамоте № 332а (конец XII – начало XIII века) Воронец Войко упомянут в связи с походом.
Вълчько – волчок, волк или волчонок. В грамоте № 336 (первая половина XII века) носитель этого имени предстает должностным лицом, начислившим на податного туземца с финским именем Нустуй лишний долг.
Възора – женское, видная, взрачная – в противоположность невзрачной. Старая Русса, грамота № 20, начало XII века. Промышляла красавица непростым делом – соль варила.
Вънѣгь, Внѣгъ – в неге. Упоминается в грамотах № 613 (середина XI века), № 710 (конец XII) и в № 348 (вторая половина XIII века).
Вънѣздь – выезжающий (в наезд, набег). От «вне» и «ездить». Имя воинственного всадника. Упоминается в грамоте № 82 (конец XII века) и в № 289 (начало XIV века), как дед некоего дворянина Фёдора. Первый Внезд, возможно – посадник Внезд Водовик, упоминаемый в летописи.
Вътора(?) – вторая. Второе, прошу прощения за невольный каламбур, менее вероятное прочтение того имени, о котором выше говорится, как о Взоре. Если читать и правда надо так – это чуть ли не единственный пример имени-номера во всей, громко говоря, цивилизации древнего Новгорода.
Вячеславъ – вятший (старший, больший, лучший) и слава. Упоминается в грамоте № 510, начало XIII века – некий Домажир бежал, не выкупив у Вячеслава имущество из долга. Имя, в общем, княжье – не князь ли имеется в виду и тут?
Ознакомительная версия.
