Ознакомительная версия.
Между тем немцам приходилось постоянно тратить драгоценное время на стычки с бельгийцами. Например, в первый же день операции рота бельгийской Арденнской легкой пехотной дивизии укрепилась в небольшой деревушке Боданж и плотно закупорила узкую долину, по которой наступала 1-я тд. Бельгийцы, утратив связь с командованием, не получили приказ на отход и упорно удерживали свои позиции на господствующих высотах. Немцам потребовалось целых восемь часов, чтобы расчистить себе путь.
Но больше всего времени немцы тратили на постоянный ремонт дорог, которые бельгийцы выводили из строя заранее заложенными мощными подрывными зарядами. В результате их взрывов на проезжей части создавались громадные воронки диаметром 15–20 и глубиной 6–8 метров. Саперам приходилось восстанавливать дороги, взорванные мосты и укреплять старые из них, с недостаточной грузоподъемностью, наводить новые дополнительные переправы. В результате постоянных задержек, неувязок, неизбежной путаницы и неразберихи, а также соперничества различных частей за право использовать немногочисленные дороги, на них то тут, то там стали возникать пробки. 12 мая на северном маршруте образовался гигантский затор длиной в 250 км, который начинался еще на территории Германии, от самого Рейна. Растащить его не удалось и на следующий день. К счастью для немцев, вся боевая авиация союзников была задействована в Северной Бельгии, где сражались и основные силы люфтваффе. Тем не менее передовые части Гудериана неудержимо продвигались вперед, сметая всякое сопротивление на своем пути.
Впервые французская воздушная разведка засекла германские моторизованные колонны на арденнских дорогах еще в ночь на 11 мая. Французы немедленно бросили в Арденны пять кавалерийских дивизий и три кавбригады. Во второй половине того же дня там произошли первые стычки передовых подразделений немецких танкистов и французских кавалеристов, которые немедленно доложили об этом своему командованию. Но из первых донесений невозможно было понять масштабы разворачивающихся событий, и Га-мелен оценил их как обычную отвлекающую вылазку. Несомненно, этому выводу способствовала германская кампания дезинформации, развернутая ведомством доктора Геббельса. Весь огромный аппарат немецкой пропаганды на полную мощь продолжал раздувать и превозносить успехи воздушно-десантных и танковых войск на севере. В то же самое время наступление в Арденнах замалчивалось или упоминалось вскользь как вспомогательная операция.
Французская конница, усиленная легкими бронемашинами, не могла устоять перед натиском немецких танковых частей и была быстро отброшена. Немцы плотно прикрыли свою наступающую через Арденны группировку зенитным огнем и истребителями, поэтому основную информацию о тамошней обстановке союзникам доставляли лишь ночные разведывательные самолеты. С каждой ночью их рапорты становились все тревожней, но французское командование по-прежнему сохраняло невозмутимое спокойствие. Оно базировалось на неверных расчетах времени: французские военачальники старой школы так же, как в свое время Галь-дер, полагали, что немцам понадобятся девять дней, чтобы пересечь Арденны, а некоторые из них оценивали это время даже в две недели. Гамелен как-то назвал реку Маас «лучшим противотанковым рвом в Европе» и не сомневался, что для попытки переправы через нее вермахту обязательно придется предварительно подтянуть туда массу тяжелой артиллерии с соответствующим количеством боеприпасов. А на их переброску, учитывая слабую пропускную способность местной дорожной сети, потребуется еще не менее недели. Согласно всем этим оценкам, союзники располагали вполне достаточным временем, чтобы надлежащим образом отреагировать на любое развитие событий в центре своего фронта.
Однако первые немецкие танки вышли к р. Маас в 40 км севернее Седана уже днем 12 мая, всего через 57 часов после начала наступления (см. схему 5). Они сразу же, не дожидаясь подхода своей пехоты и артиллерии, начали подготовку к форсированию реки. Во всем корпусе Гудериана имелось только 141 полевое орудие, но к ним еще не успели подвести достаточно боеприпасов. На противоположном берегу реки французы после начала войны успели возвести линию бетонных и деревоземляных оборонительных сооружений с плотностью до 10 на километр, Здесь занимала оборону недостаточно подготовленная 55-я пд, растянутая вдоль Мааса на фронте шириной в 20 км. К ней на помощь накануне подошла 71-я пд, которая приняла у 55-й пд 6-километровый участок, давая ей возможность существенно уплотнить свою оборону. С учетом имеющихся в секторе 55-й пд пушек и гаубиц 41-го пехотного корпуса французы имели тройной перевес в артиллерии [286].
Недостаток артиллерии немцы компенсировали мощной авиационной поддержкой. Гудериан совместно с авиационными командирами разработал план еще дотоле не виданного воздушного наступления. Для этого на направление действий танковой группы фон Клейста были переброшены части 3-го воздушного флота в составе 620 истребителей и 850 бомбардировщиков, из которых 250 были пикирующими. Из них 300 истребителей и 510 бомбардировщиков, включая 200 пикировщиков, были задействованы для непосредственной поддержки Гудериана. Авиационная подготовка 13 мая непрерывно продолжались с 12.00 до 16.00 — времени начала атаки. После этого немецкие самолеты принялись бомбить артиллерию и резервы противника. Бомбежка продолжалась до самой темноты. На направлении главного удара в полосе шириной в 4 км бомбардировщики совершили 1215 самолето-вылетов [287]. Многочасовой «конвейер смерти» имел сокрушительный эффект. Гарнизоны французских укреплений были оглушены, деморализованы и лишены всякой связи, их система управления полностью вышла из строя. При этом прямой ущерб от бомбардировки оказался не так уж велик: 55-я пд потеряла всего 56 человек, и ни один ДОТ не был до конца разрушен. Попытки подавить их огнем орудий с противоположного берега оказались безуспешными. Первые попытки немцев переправиться на надувных штурмовых лодках через Маас у северной окраины Седана были отбиты французами. Гарнизоны опорных пунктов вели меткую стрельбу по заранее пристрелянным участкам.
1-я тд, находившаяся на острие немецкого наступления, была максимально усилена артиллерией и пехотой за счет других дивизий корпуса. Кроме того, ей подчинили моторизованный полк «Великая Германия» (в его состав входила батарея из шести штурмовых орудий) вместе с приданным ему 43-м штурмовым саперным батальоном, оснащенным передвижным разборным понтонным мостом. Срочно выдвинутым вперед мощным 88-мм зенитным пушкам удалось, наконец, пробить толстые стальные плиты и бетонные стены ДОТов на участке форсирования. Под их прикрытием две немецкие роты переправились через реку и начали штурмовать ДОТы один за одним. К концу дня им удалось с боем прорвать линию обороны французов и взять ключевую высоту 247 в четырех километрах от места переправы. В 22.30 саперы закончили наводку моста, и скоро весь полк «Великая Германия» в полном составе оказался на западном берегу Мааса. Утром следующего дня его противотанковая рота, имевшая на вооружении 12 37-мм пушек, при поддержке двух 88-мм зениток успешно отбила сильную контратаку французских танков. Немцы доложили об уничтожении 44 вражеских танков, не потеряв при этом ни одного человека. Одновременно части 19-го мк Гудериана начали форсирование Мааса и на других участках. 1-й мп, используя полуторакилометровый промежуток между французскими ДОТами, сравнительно легко преодолел реку. Вторую волну атакующих возглавил сам Гудериан. Штурмовые группы безостановочно пробивались вперед, не обращая внимания на разграничительные линии между частями и соединениями. За 8 часов непрерывного боя полк полностью переправился через реку и продвинулся вперед на 8 км, прорвав три линии французских укреплений.
В секторе 10-й тд, которая вышла на Маас не в полном составе, дела обстояли не так благополучно. Дело в том, что только 1-я тд, шедшая в авангарде корпуса, использовала все имевшиеся дороги. Остальным дивизиям выделялось не более двух маршрутов. Поэтому 10-я тд вышла на Маас не в полном составе. За 20 минут до назначенного времени форсирования командир ее 86-го мотопехотного полка доложил командиру своей бригады полковнику Фишеру, что надувные лодки все еще не подвезли, поэтому наступление необходимо отложить. Взбешенный Фишер лично примчался в полк, построил его и приказал форсировать реку 70-метровой ширины вплавь, если другого способа нет. При этом он сам решил возглавить одну из штурмовых групп. Немцам повезло: лодки прибыли буквально в последний момент. Но пока их надували и распределяли среди солдат, время было упущено. Французы успели прийти в себя после бомбардировки и открыли шквальный огонь из орудий и пулеметов. Большинству атакующих не удалось даже добраться до реки, открытое пространство перед которой достигало 600–800 м ширины.
Ознакомительная версия.
