Ознакомительная версия.
«Ты не можешь раскрашивать свою одежду в священный алый цвет, покуда мы не проведём специальную церемонию и не исполним Бизонью Песню… Ты не должен заходить в реку, чтобы искупаться, пока не опрыскаешь себя речной водой и не исполнишь Песню Водяной Птицы. Ты и члены твоей семьи должны носить ожерелье из маленьких речных ракушек, так как они обеспечивают долгую жизнь… Дрова в жилище должны лежать таким образом, чтобы они указывали в ту сторону, где висит трубка… Никогда не позволяй, чтобы твоя трубка висела снаружи во время дурной погоды. Никому не разрешай садиться верхом на Священных Лошадей, не перевози на них поклажу и не надевай на них узду. Однажды у нас погибла сразу часть табуна, и мы не знали причины. Много позже Вороны поведали нам, что это были Священные Лошади. Таких лошадей нельзя обходить спереди, только сзади… Никогда не ударяй лошадь или собаку. Однажды я ударил мою любимую лошадь, и она тяжело заболела после этого. Не отрезай лошадиный хвост. Однажды из-за этого у хранителя трубки умерло сразу пять голов его табуна. Ты не должен пить из закоптившегося котелка. Опасный шторм может прийти в результате того, что ты неправильно пьёшь или плещешь водой на своих детей. Не допускай того, чтобы к тебе прислонялась собака, так как это может вызвать у тебя сильную боль во всём теле… Никогда не ругайся, не проклинай, не говори ничего оскорбительного по отношению к чьему-либо характеру. Никогда не прикасайся к покойнику. Никогда не указывай ни на кого пальцами, можно пользоваться только большим пальцем. Никогда не трогай горящие предметы своим ножом, не то у тебя разболятся зубы… Ни в коем случае не чешись руками, потому что это может повлечь за собой кожную болезнь; пользуйся предназначенной специально для этого палочкой, к которой прикреплён священный свёрток» (McClintock «The Old North Trail»).
О палочках для почёсывания говорится и в мифах южных племён; в легенде о возникновении церемонии Половой Зрелости говорится: «Мальчику и девочке были даны маленькие палочки, похожие формой на конскую ногу и подкову, и было сказано, чтобы они никогда не чесали себя пальцами и чтобы пользовались только этим палочками. Если же чесаться ногтями, то на месте почёсывания образуется шрам» (Opler «Myths and Tales of the Jicarilla Apache Indians»). Палочки для почёсывания существовали и у Лакотов, и у Абсароков, и у многих других, но вряд ли их применяли исключительно из гигиенических соображений. Суеверие играло огромную роль.
В сравнении с другими дикарями, Абсароки казались самыми уравновешенными, что явно проявилось в их сдержанном отношении друг к другу. Случаи убийства соплеменников были исключительной редкостью, чего не скажешь ни о Дакотах, ни об Арикарах. Дениг отметил, что за время его жизни на Дальнем Западе он узнал лишь об одном случае внутриплеменного убийства: какой-то индеец ударил плёткой жену своего соплеменника по лицу, и разгневанный муж зарубил обидчика на месте. Разумеется, родственники погибшего взбесились и хотели немедленно покарать убийцу, однако его друзья сумели отстоять его до наступления темноты, а затем он скрылся, уехав в племя Змей. Прошло двенадцать лет, и он вернулся, решив, что всё давно позабылось, но не тут-то было. Абсароки пригрозили, что убьют его, если он останется в их деревне, и он вновь ускакал и более никогда не возвращался на родину.
Воронье Племя научилось разрешать внутриплеменные недоразумения, отбирая у виновных лошадей. Никто никого не колотил, не пытался коварно умертвить. Платой за оскорбление или материальный ущерб являлись лошади. Ларок писал, что «Вороны ссорятся редко, а в случаях каких-то конфликтов дело обычно улаживается тем, что одна из сторон дарит другой ружья или лошадей. Но ссоры происходят нечасто, да и те обычно устраиваются жёнами из-за их ревности». Даже за супружескую измену обманутый муж может отнять у любовника своей жены нескольких коней, а то и целый табун. Если вдруг любовник окажется из числа бедняков и конями у него не разжиться, то обиженный муж запросто возьмёт часть табуна его родственников. Никто не только не осудит мужа за это, но, наоборот, подавляющая часть племени поддержит его. Случись нечто подобное в других племенах, такого мужа просто убили бы, как убивали обычных конокрадов. Если случалась описанная выше ситуация, то неверная жена обычно оставалась с незадачливым любовником, а он прилагал все усилия, чтобы выкупить своих лошадей. Одним словом, при помощи лошадей можно было уладить любой конфликт, кроме убийства.
Что же до супружеской неверности, то это всегда был хороший предлог для обманутого мужа увеличить поголовье своего табуна без особых усилий, так как в действительности Абсароки не слишком пеклись о моральных устоях семьи. Большинство путешественников склонны называть Абсароков неутомимыми попрошайками и обманщиками. Особенно это относилось к юношам, детям и женщинам.
«На зимовках возле фортов они умудряются пробираться в самые укромные уголки и надоедать там белым людям безостановочным выклянчниванием. Они распугивают домашних животных и воруют всё, что попадаеься им на глаза: ножи, топоры и так далее. Особенно преуспели в воровстве старухи. Клептомания – их вторая натура. Даже в своих стойбищах Вороны не сдерживают своей страсти к воровству. Когда в лагере раскладываются на просушку бизоньи шкуры, которых после охоты набирается великое множество, индейцы без малейшего зазрения совести таскают их друг у друга. Но лошадей или ружья они не крадут у соплеменников. Если и случается, что кто-то из Ворон ворует коней у людей своего племени, владелец без труда забирает их обратно» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).
«Один молодой человек взялся за мой карманный компас, который я носил на шнурке. Он собирался забрать у меня компас силой, чтобы повесить его в качестве украшения на свою шею. Я отказывался, но чем упорнее я стоял на своём, тем настырнее становился он. Он предложил мне красивую лошадь за мой компас, затем предложил все свои замечательные костюмы и оружие. Я продолжал отказываться. Тогда он разозлился, и лишь благодаря участию Шарбоно я избежал неприятной, а возможно и насильственной сцены…» И чуть дальше: «Вороны смотрят на присутствие белых сдержанно. Их гордость, правда, контрастирует с их пристрастием к воровству и попрошайничеству, что делает их весьма беспокойными» (Maximilian).
При своём огромном пристрастии к воровству Абсароки отличались щедростью по отношению к одноплеменникам. Останься кто-то из индейцев после нападения врагов или по какой-либо иной причине без лошадей, всегда нашлись бы несколько человек, которые с готовностью отдали бы пострадавшему часть своего табуна. Но многие из них поступали так в рассчёте на хорошее вознаграждение в будущем.
«Представители мужского пола абсолютно безрассудны, когда дело доходило до драки, и наглы в общении. Женщины – неописуемо шумны… Никто из Ворон будто и понятия не имеет о правилах приличия. Молодые люди бегают день и ночь за женщинами, замужними и свободными. Никому и в голову не приходит подумать о женской добродетели. В этом смысле они совершенно беззастенчивы и при свете дня домогаются друг друга, не взирая на присутствие посторонних. Глядя на них, создаётся впечатление, что они нарочно выставляют напоказ свои нескромные желания, так как никто из них не пытается хоть как-то завуалировать свои притязания, но наоборот они всеми силами выпячивают взаимные домогательства противоположных полов. Никто не осуждает девиц за утерянное целомудрие… Женщина считается недостаточно хорошей, если до замужества она познала только одного мужчину. Если и можно отыскать среди них добропорядочную жену, то такая могла вырасти только под личным присмотром мужа, если бы он взял её под своё крыло в возрасте 10-13 лет» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).
Это очень похоже на Тибет, где девушки носят на шее дары, полученные за нарушение целомудрия и за проявление пылкости, а именно – кольца любовников, и чем их больше у девушки, тем торжественнее справляется её свадьба. Лоуи подчёркивал в «Заметках о социальной организации и обычаях Манданов, Хидатсов и Ворон», что мифология Абсароков и их древние песни насквозь пронизаны свидетельствами неограниченного волокитства. Максимильян вспоминал: «Мне рассказывали о представительницах женского пола Абсароков, что они, как и женщины Арикаров, – самые безнравственные из всех женщин Миссури». Но это высказывание Максимильяна не может, конечно, служить серьёзным аргументом.
Полная свобода в сексуальных отношений Абсароков привела к тому, что эти индейцы были вынуждены даже изменить форму некоторых своих церемоний. Так как, например, процедура священной посадки табака в былые времена предполагала участие в ритуале девственниц. На расчищенную для посадки табака площадку целомудренные девушки выносили хворост, который сжигался, превращался в золу и рассеивался по всей посевной площади. Позже место девственниц заменили замужние женщины строгого поведения, не знавшие никого из мужчин, кроме своего мужа. Со временем женское целомудрие сделалось такой редкостью, что Абсароки готовы были вовсе отменить эту важную для племени церемонию. В конце концов старейшины решили, что будет достаточно, чтобы в священнодействии принимала участие хотя бы одна юная девственница на всё племя, которую, конечно, всегда можно отыскать.
Ознакомительная версия.
