Исключительно важным явилось выступление председателя Союза писателей РСФСР Сергея Михалкова. Он сказал:
«Если мы хотим сохранить национальные литературы, мы должны срочно принять самые решительные меры по изучению в школах двух языков: русского и родного. Первым языком должен быть свой, родной, а вторым русский. В Башкирской и Марийской АССР растет поколение, не знающее своего родного языка. Как может развиваться в этих республиках национальная культура?»
Действительно, во всех программах партия проповедует расцвет наций и национальных культур, а на деле проводит планомерную и систематическую денационализацию. Объявляя русский язык государственным языком нерусских советских союзных республик, также ссылаются на Ленина и на ленинскую национальную политику. Между тем в статье «Нужен ли обязательный государственный язык?» Ленин четко и безапелляционно утверждал:
«Русские марксисты говорят, что необходимо — отсутствие (подчеркнуто Лениным. — А. А.) обязательного государственного языка, при обеспечении населению школ на всех местных языках, и при включении в конституцию основного закона, объявляющего недействительными какие бы то ни было привилегии одной из наций» (Ленин, О национально-колониальном вопросе, стр. 148).
Вся языковая политика Кремля в последние 50 лет является кричащим опровержением этих установок Ленина.
IV. Колонизация и русификация как рычаги денационализации
Цари посылали на завоеванные ими национальные окраины не колонистов, а армию и бюрократию. Поэтому русское население составляло там еще в 1926 году только 5 %. Большевики, помимо армии и бюрократии, взяли курс еще на массовое заселение национальных республик представителями некоренных национальностей, преимущественно русско-украинским населением. Проводится этот курс колонизации под лозунгом «постоянного обмена кадрами между нациями», как это записано в третьей «Программе КПСС» Хрущева. Эту программную установку наиболее интенсивно проводил Брежнев в течение 18 лет. Ее подтвердило ныне руководство Горбачева-Лигачева на своем XXVII съезде КПСС. Результаты такой преемственной политики генсеков сказались и на деле: сейчас в национальных республиках некоренное население составляет более 20 %, а в некоторых даже большинство. Советский философский журнал еще при Хрущеве оценил факт денационализации национальных республик, как положительное явление. Вот что писал журнал «Вопросы философии»:
«В ходе социалистического строительства, в особенно отсталых до революции… республиках, ясно проявляется тенденция к уменьшению удельного веса коренных национальностей… В то же время удельный вес представителей других народов в населении национальных республик и областей неуклонно увеличивался» (№ 6, 1963, стр. 6).
Такой вывод журнал сделал из переписи населения 1959 г., согласно которой в двух союзных республиках, а именно в Казахстане и Киргизии, коренное население составило соответственно 30 и 40 процентов, а в семи национальных союзных республиках некоренное население, главным образом славянское, составило от 33 до 47 процентов. Еще интенсивнее шел этот процесс в автономных республиках и областях. В семи автономных республиках русское население составляло тогда 39 %, а в десяти автономных республиках и областях еще больше — 65 %. Массовое, в порядке «оргнабора рабочей силы», заселение национальных окраин русским населением Кремль и называет «интернационализацией». Цитированный журнал писал:
«Ныне не только республики, но и города и районы, тысячи и тысячи коллективов предприятий, строек, колхозов и совхозов и даже отдельных бригад стали подлинно интернациональными» (там же).
В чем же стратегический смысл этого «подлинно интернационализма»? Политическая цель — постоянная денационализация республик, военная цель — создание имперских баз со славянским населением в важнейших районах национальных республик, чтобы опереться на них в случае национальных восстаний.
Однако в своей стратегии «интернационализации» Кремль не учел двух факторов:
- во-первых, растущая нехватка рабочей силы в самой России, связанная с последствиями войны (большие людские потери, замедление прироста русского населения),
- во-вторых, фактор совсем непредвиденный и с точки зрения марксизма даже иррациональный, ибо по марксизму одинаковые социальные условия имеют одинаковые последствия, — этот фактор — феноменальный демографический взрыв в советских мусульманских республиках, куда было направлено острие «интернационализации».
И это в то время, когда в славянских республиках прирост народонаселения имел тенденцию к спаду. Вот официальные данные прироста населения в мусульманских республиках. В 1959 году мусульманское население составляло 24 миллиона человек, в 1970 году — 35 миллионов, а в 1979 г. оно поднялось до 43 миллионов, то есть за 20 лет мусульманское население увеличилось на двадцать миллионов человек, тогда как за тот же промежуток времени удельный вес русских в составе населения СССР начал падать. Удельный вес русских в СССР в 1959 году составлял почти 55 %, а сегодня он колеблется вокруг 50 %, а по некоторым оценочным данным он опустился даже ниже пятидесяти процентов. Все это затрудняет «интернационализацию» на основе «обмена кадрами» но, видимо, не останавливает ее. На XXVII съезде партии Лигачев сообщил, в чем будет заключаться сущность национальной политики горбачевского руководства. Он сказал, что при прежних местных руководителях в национальных республиках «брали верх местнические, земляческие настроения. Они мешали выдвижению к руководству представителей всех национальностей, мешали межрегиональному обмену кадрами, обмену опытными работниками между республиками и центром»… («Правда», 28.2.86). Если перевести эти тираду на понятный политический язык, то Лигачев под словами «местничество» и «землячество» имеет в виду старания национальных кадров защищать перед Москвой интересы национальных республик, что же касается того, что националы «мешают обмену опытными кадрами между республиками и центром», то тут все ясно: центр хочет «интернационализировать» национальные республики сверху «опытными кадрами», как это потом случилось в Казахстане, а в ряде обкомов других республик, где раньше во главе сидели националы, теперь поставлены «интернационалисты»-славяне. Какие же «кадры» эти республики должны дать России в обмен? Рабочих, которые категорически не хотят покидать свои республики. Конечно, нашлись бы коммунисты и среди среднеазиатских народов, которые согласились бы уехать, чтобы занять командные должности где-нибудь в России, но вот вопрос: согласится ли сам «интернационалист» Лигачев назначить первыми секретарями русских обкомов узбека, киргиза, таджика, туркмена, казаха? Таких случаев в истории советской «интернациональной» власти никогда не было и не будет. Поэтому разговор об «обмене кадрами» ничто иное, как лицемерие, призванное прикрывать нечистую «интернациональную» совесть чистейших русификаторов.
Мы уже говорили, что стратегическая цель миграции — это денационализация наций, в конце которой коренное население республик составит национальное меньшинство в собственных республиках. Отсюда ясно, что пришлое население, став большинством в республике, будет претендовать на занятие всех руководящих постов, да и само существование национальных республик с русским большинством станет анахронизмом.
Русский язык — язык этого большинства — заменит во всех сферах жизни местные языки. Что именно такова языковая цель миграции сообщил тот же журнал «Вопросы философии»:
«Растущая подвижность населения… способствует постепенному языковому сближению наций и народностей как по линии взаимовлияния и взаимообогащения национальных языков, так и по линии превращения одного из них — русского — в общий язык всех социалистических наций» (№ 6, 1963, стр. 11).
«Взаимообогащение» сводится к массовому засорению национальных языков русскими словами, что же касается превращения русского языка в «общий язык всех», то это остается утопической целью Кремля.
По переписи населения 1979 года русский язык своим родным языком назвали в Средней Азии меньше одного процента населения, в Казахстане два процента, в балтийских странах около трех процентов, в Азербайджане и Грузии менее двух процентов. Даже в славянских республиках с родственными языками — на Украине и в Белоруссии, где число школ на национальном языке приближается к нулю, русский язык признан родным языком соответственно 17 и 25 процентами. При таких скромных успехах задача по превращению русского языка в общий для всех язык потребует тысячи лет. Вероятно, к этому выводу пришли и идеологи Кремля, когда придумали новый метод русификации, который обещает выполнение данной цели в одно-два поколения. Это воспитание нерусских детей в детских садах на русском языке. Первый опыт по этой части был проведен в некоторых автономных республиках (Марийская АССР, Башкирская АССР), опыт, который, судя по выступлению писателя Михалкова, вполне себя оправдал. Вполне законная гордость русского человека за свой великий язык у русского великодержавника переходит в болезненное чванство, граничащее с манией национального превосходства над всем человечеством. Отсюда его желание навязать русский язык не только нерусским народностям СССР, но и народам всего мира в будущем коммунистическом человечестве. Вот рассуждение одного советского философа:
