один из крупнейших международных центров ремесленного производства и торговли. Начавшись на правом берегу Тигра, разросшийся город занял значительные площади и на левом берегу, где открылись оживленные базары. Разделенные рекой части города сообщались по плашкоутному мосту. Багдад приобрел также ведущее значение как культурный центр Халифата. Он стал пунктом притяжения и средоточием лучших интеллектуальных сил арабоязычной культуры, особенно со времени правления халифа Мамуна.
Другим важным городом, в котором жизнь также била ключом, была Басра — южные торговые ворота Халифата. С ней мог соперничать только порт Сухар в Омане, а позже Маскат. Оживленным портом стал также Сираф на иранском побережье Персидского залива.
Срединное положение Багдадского халифата на перекрещивавшихся международных торговых путях, по которым товары из стран Дальнего Востока и Индии поступали в Европу, определило его выдающееся значение в международной транзитной торговле. Но гораздо большее значение для экономики Халифата имели торговые отношения между различными территориями, входившими в состав этого обширного государства, расположенного между двумя океанами — Индийским и Атлантическим — и омывавшегося четырьмя морями — Средиземным, Черным, Красным и Басрийским (Персидский залив). Базой торгового обмена служили прежде всего развитое ремесленное производство и хорошо освоенная добыча полезных ископаемых.
Крупные города были важными пунктами караванной и морской торговли; склады здесь всегда были наполнены местными и заморскими товарами. Египетские льняные ткани поставлялись не только в Африку и в Азию, но даже в Европу. Хороший сбыт повсюду имели сирийские шелковые и стеклянные изделия, оружие и металлическая посуда. Из Западного Ирана поступали ковры и художественные вышивки; из Хузистана вывозили сахар. В этой же области и в районе Куфы выращивали хлопок. Медь добывали в Иране, Средней Азии, Армении и Ифрикии. Оловом и свинцом были богаты недра Северного и Западного Ирана, где также, в районе Истахра, добывали ртуть. Обилие нефти и асфальта было в Юго-Западном Иране и Северном Ираке. Из Южного Ирана везли опиум и индиго.
Торговые караваны из Северной Африки и Египта проникали в район озера Чад и нередко доходили до экватора. Арабские караванщики проложили тропы через леса, степи и пустыни в областях южнее Сахары. Их привлекала возможность легкой наживы в торговле с населением Западной Африки, у которого они выменивали на соль золото и выгодно покупали большие партии рабов. Из Тимбукту и Гао они, кроме золота, вывозили слоновую кость. Из «черной» Африки доставляли страусовые перья и шкуры диких зверей, в изобилии водившихся в тамошних лесах и саваннах.
Большое развитие получило торговое мореплавание в Индийском океане и Средиземном море. Уже в V веке в Хиру и Оболлу прибывали корабли из Индии и Китая.
До VIII века инициатива торговых сношений по Индийскому океану принадлежала китайцам, которые проявляли больше предприимчивости, чем арабские и иранские купцы. В гавани Сирафа бросали якорь громадные китайские торговые суда, на некоторых из них экипаж состоял из 400–500 человек. Эти корабли были хорошо вооружены на случай встречи с пиратами — на них имелись огнеметы, способные извергать горящую нефть.
Но в начале VIII века басрийские мореходы превзошли китайцев и индийцев в кораблестроении. При Хаджжадже они стали выходить в море на кораблях, при постройке которых применялись металлические гвозди (до этого кораблестроителям были известны только деревянная клепка и веревки).
Басрийцы исследовали все острова в Персидском заливе и освоили имевшиеся там удобные гавани. Затем, выйдя в океан, они основали торговые фактории на островах Сокотре и Занзибаре и побережье Восточной Африки. Из Африки корабли доставляли в Халифат чернокожих рабов, слоновую кость, ценное дерево, золотой песок и драгоценные камни. Слоновая кость и драгоценные камни вывозились также с Цейлона. На западном побережье Индии (так называемом Малабарском берегу) были основаны фактории, в которых мусульманские купцы, подданные аббасидского халифа, насчитывались тысячами. Они построили там мечети, их судебные дела разбирали мусульманские судьи — кади. Индия снабжала Халифат пряностями и текстильными изделиями, в том числе тончайшими шелковыми тканями. Торговые поселения купцов из Халифата имелись и на юго-восточном побережье Индии, на Коромандельском берегу. Там ежегодно продавали по нескольку десятков тысяч лошадей, которых везли морем из Сирафа.
Торговая деятельность мусульманских купцов в южных морях отразилась в сказочных приключениях Синдбада-морехода из свода «Тысяча и одна ночь». Синдбад, как полагают, добрался до города Кала в Малакке. Этот полуостров был богат золотом и оловом.
В середине VIII века арабские и иранские купцы знали путь в Китай, куда первое время они плавали на китайских джонках, возвращавшихся из Басры к себе на родину. Вскоре в Гуанчжоу мусульмане уже составляли население нескольких кварталов, и здесь были построены мечети. Мусульманские купцы, получив разрешение китайского правительства, проникали со своими товарами во внутренние области Китая. Но в 878 году колония арабских купцов в Гуанчжоу была уничтожена в ходе мощной крестьянской войны. После этого купцы из Халифата не проникали на восток далее Малакки.
Сношения Арабского Востока с Китаем возобновились только в XIII веке.
Плавание в Китай было настолько налажено, что даже некоторые жители Средней Азии предпочитали отправляться в эту далекую страну южным, морским путем. Так, один самаркандский купец отправился в Китай через Ирак, отплыв с богатыми товарами из Басры, а прибыв на Малакку, проследовал далее на китайском корабле {101}.
Морская торговля между Халифатом и Китаем не привела к прекращению движения верблюжьих караванов по северному «шелковому пути», который вел в Багдад через Самарканд, Бухару и Хамадан. Далее, из столицы Халифата, одна дорога шла, разветвляясь, на запад, к Трапезунду, где восточные товары грузили на византийские торговые суда, и к сирийским портам Средиземного моря. Другой путь вел на юго-запад, в Аравию и Африку, — через Куфу, Медину, Мекку и красноморские порты или по Суэцкому перешейку.
В хрониках династии Тан (618–907) сохранились имена аббасидских халифов, сильно измененные в китайской передаче. Но вопрос об обмене официальными посольствами между халифами и богдыханами до сих пор остается открытым. В арабоязычных источниках не сохранилось сведений о приеме какого-либо китайского посольства в Багдаде или в Самарре. Есть версия, что некоторые купцы, прибывавшие в Китай из Халифата, выдавали себя за официальных послов халифа, чтобы получить таможенные льготы и предотвратить разграбление своих товаров местными властями.
Торговые сношения Халифата с Индией, Индонезией и Китаем оставили значительный след в арабоязычной литературе. В IX веке, когда морские пути в эти далекие и до того неизвестные страны были освоены арабскими и персидскими купцами, в большом изобилии создавались рассказы, которые И. Ю. Крачковский называет «географическими сказками». Эти «сказки», в которых правдивые сведения о
