«1. Ставка требует немедленного (не позднее 8.00 3.10) перехода в наступление 2 гвардейской и 283 дивизиями, 150 и 121 тбр из района Екатериновка (12 км вост. Глухов) в направлении Эсмань, Свесса.
2. Немедленно донести, где гвардейские части (четыре дивизиона).
3. Обстановку доносить через каждые три часа»[131].
К этому времени, согласно донесению генерала Ермакова, 283-я стрелковая дивизия и кавгруппа (остатки 21-й и 52-й кавалерийских дивизий) и 150-я танковая бригада вели бой в районе Марчихина Буда, восточнее Свесса. Он приказал этой группе с боем отходить в направлении Амонь (25 км севернее Рыльска). Ермакову было приказано повторно организовать наступление силами 2-й гвардейской стрелковой дивизии со 121-й танковой бригадой на Эсмань с целью перехватить коммуникации противника и тем самым содействовать его уничтожению. Дивизии, а вернее, ее остаткам, было приказано в ночь на 4.10 сосредоточить части в район Поповка, Харьковка, Крупец, передав занимаемый участок фронта 160-й стрелковой дивизии. Приказ о наступлении должен был последовать дополнительно.
Меры, принимаемые советским командованием в связи с постоянными перерывами связи и нарушенным управлением войсками, явно запаздывали. Войска, не приученные к быстрому маневру и уступающие противнику в подвижности, не успевали с подготовкой контрударов. Штаб 13-й армии 3.10 во второй половине дня (донесение принято в 15.00, передано на расшифровку в 17.00) доложил, что противник на правом фланге активности не проявляет, на левом фланге танками и пехотой занял Голубовка, Улица, Суземки. Командующий решил перегруппировать силы на левый фланг для нанесения удара в направлении Хутор-Михайловский – в тыл прорвавшемуся противнику. Он поставил соединениям следующие задачи:
– 298-й сд с двумя танками БТ с рассветом наступать на Середина-Буда и к исходу 3.10 занять его;
– 6-й сд с двумя танками КВ и двумя Т-34 к исходу дня овладеть и прочно закрепить рубеж Суземка, Улица, в дальнейшем развивать наступление на Зерново;
– 143-й сд уничтожить противника в Голубовка (18 км западнее Середина-Буда) и развивать наступление на северо-восток.
Для контрудара силами трех дивизий удалось собрать шесть танков![132]
Между тем противник принимает контрмеры по срыву возможного маневра силами, снятыми с неатакованных участков. Штаб 2-й танковой группы в 2.45 3 октября обратился в оперативный отдел штаба группы армий «Центр» с просьбой, чтобы 53-й армейский корпус 2-й армии немедленно продолжил наступление, чтобы воспрепятствовать снятию с фронта без помех русских войск для использования их в районе Брянска или перед северным флангом 2-й танковой группы. Немцы изготовились к его отражению, выставив заслоны. К тому же авиация врага господствовала в воздухе. 2 октября ВВС фронта смогли совершить всего 57 самолето-вылетов. Самолеты немецкого 2-го авиакорпуса Б. Лерцера, как правило, действовали большими группами по целям непосредственно на поле боя. Этим обеспечивалась наибольшая эффективность ударов и подавление немногочисленных наших средств ПВО. Пикировщики и истребители авиасоединения Фибига 2 октября выполнили соответственно 202 и 188 вылетов для ударов по тылам и коммуникациям Резервного и Брянского фронтов, доложив об уничтожении 22 танков (в том числе четырех тяжелых), трех нефтехранилищ и не менее 450 автомашин [35]. В результате противнику удалось отразить контратаки группы генерала Ермакова, вконец ослабленные части которой отошли на восток. Не имел успеха и недостаточно сильный контрудар 13-й армии в районе Хутор-Михайловский. К 4 октября соединения армии понесли большие потери в людях и в тяжелом оружии.
«Быстроходный Гейнц» не любил ждать: машина и бронеавтомобиль Гудериана переправляются по разрушенному мосту
3 октября танки 4-й тд 24-го тк Гудериана, продвинувшись за четыре дня на 200 с лишним километров, в 16.40 с ходу ворвались в Орел. Немецкие танки продвигались по улицам города рядом с трамваями, на которых местные жители ехали на работу. Начальник штаба Орловского округа успел лишь прокричать по телефону начальнику штаба фронта генералу Захарову: «В Орел ворвались немецкие танки! Штаб сейчас покидает город».
Орел находился за пределами района, отведенного Брянскому фронту. Ответственность за его оборону была возложена на Военный совет Орловского военного округа. О том, что противник 30 сентября прорвал оборону на левом крыле Брянского фронта, Еременко, по его словам, сообщил начальнику штаба округа (командующего войсками округа генерал-лейтенанта А.А. Тюрина в это время в городе не было). Начальник штаба округа ответил по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он даже заверил Еременко, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу. В том, что штаб округа в полной мере был информирован об изменениях обстановки на орловском направлении в течение 1 и 2 октября, есть большие сомнения. Если бы в штабе округа знали о приближении противника, вряд ли танкам Гудериана удалось въехать в центр города рядом с трамваями. В городе имелись достаточные силы, чтобы хотя бы на короткое время задержать танки 4-й танковой дивизии, продвигающиеся по шоссе чуть ли не в походной колонне. Самолеты ВВС фронта непрерывно бомбили эти танки, но эффективность ударов была низкой в связи с пасмурной погодой. Известно, что с 18.00 3 октября связи с Орлом никакой не было. Туда в разное время высылали три группы командиров, но никто из них не вернулся. По некоторым данным, в 17.00 на юго-западной окраине Орла шел бой с группой танков (50 – 60 машин).
Гудериан по карте диктует радисту боевое распоряжение
В этот день Шапошников дважды вызывал командование Брянского фронта на переговоры по прямому проводу. Захаров в 20.00 3.10 доложил, что уже двое суток не имеет связи с командующим фронтом (выделено мною. – Л.Л.). Через ВВС фронта стало известно, что он находится в районе Локоть. К нему для ориентировки выслан заместитель начальника оперативного отдела штаба фронта полковник Аргунов. Захаров попросил Ставку о подчинении фронту 194-й стрелковой дивизии, два эшелона которой прибыли в Брянск. К 6 октября ожидалось прибытие 30 эшелонов этой дивизии.
Шапошников приказал немедленно установить связь с Еременко и передать тому, чтобы он имел обстановку на всем фронте. Маршал потребовал, чтобы армии Брянского фронта и группа Ермакова ежедневно в 8, 14 и 22 часа давали информацию по радио в Генштаб, независимо от того, что они будут посылать в штаб Брянского фронта. Когда, наконец, Еременко удалось вызвать на связь, Шапошников сориентировал его, где в тылу фронта выгружаются резервы (в это время на ст. Брасово было разгружено 11 эшелонов 287-й сд). Он подчеркнул:
«<...> теперь является важным не пропустить за танковыми дивизиями пехоту противника, а для этого надо сжать его у пятки.
И второе, не дать противнику захватывать пространство на карачевском направлении и не давать ему возможности просачиваться на север.
<...> Четвертое. С переменой Вашего КП в Хвастовичи Вы удаляетесь от Ваших войск и в особенности от группы Ермакова, 13-й и 3-й армий.
Пятое. Прошу внушить Вашему начальнику штаба необходимость пользоваться радио, по которому все донесения должны поступать в срок.
Шестое. При Вашем отъезде на фронт необходимо поддерживать связь с начальником штаба. Все»[133].
Начальнику Генштаба пришлось разъяснять командующему фронтом общеизвестные истины, без которых невозможно наладить управление войсками, как со стороны фронта, так и со стороны Ставки ВГК. Еременко доложил маршалу план отвода армий Брянского фронта на тыловой рубеж в связи с серьезным положением на фронте и возможностью оперативного окружения войск фронта. Однако полученный шифровкой ответ Ставки не смогли расшифровать, так как шифровальная машина штаба была уже вывезена в Хвастовичи.
Позднее Еременко так объяснит некоторые обстоятельства захвата Орла:
«Несмотря на то что за два дня до подхода противника к Орлу мною было приказано начальнику штаба Орловского военного округа организовать прочную противотанковую оборону Орла и, более того, мною в распоряжение штаба Орловского военного округа специально для обороны города был передан один гаубичный артполк, все же штаб Орловского военного округа обороны города не организовал.
Пять артполков с полным вооружением и несколько полков пехоты, находящихся в распоряжении штаба Орловского военного округа для обороны города, сопротивления немцам не оказали. В Орел без боя вошли 13 – 15 танков противника, а затем, несколько позднее, и мотопехота»[134].
После прорыва фронта вряд ли удалось бы отстоять город даже при наличии пяти артиллерийских полков и имевшихся 10 тыс. бутылок с горючей смесью для борьбы с танками. Но задержать на некоторое время продвижение противника было возможно. Это позволило бы эвакуировать наиболее ценное имущество, вывести из строя важные оборонные объекты, прежде всего разрушить железнодорожный узел, угнать или уничтожить подвижной состав и т. д. И отсутствие должной информации отнюдь не снимает ответственности с командования округа, которое проявило беспечность и даже не организовало разведки в сторону фронта.
