Гетман Дорошенко, в отличие от покорного Москве гетмана Брюховецкого, не признавал разделение Украины на два «берега». Он рассчитывал с турецкой помощью подчинить себе обе части страны.
Петр Дорошенко. Неизвестный художник
Впрочем, о политических взглядах гетманов той эпохи говорить можно только с большой натяжкой. Главной заботой этих военных вождей было сохранение собственной власти, поэтому они с легкостью переходили из лагеря в лагерь.
Брюховецкий заколебался, видя, что антимосковская партия очень окрепла. Дорошенко с той стороны Днепра слал заманчивые предложения: обещал ради единства Украины уступить гетманство, только бы Брюховецкий отложился от Москвы.
В феврале 1668 года «боярин» Брюховецкий и его полковники решили, что выгоднее передаться султану. Небольшой русский отряд, находившийся в гетманской ставке, был вырезан. По всему Левобережью и в Киеве русские гарнизоны оказались в осаде. Изменникам достались большие запасы оружия и продовольствия, а также все собранные в казну налоги – почти сто пятьдесят тысяч рублей.
Но предательство не пошло Брюховецкому впрок. Когда силы обоих гетманов соединились, сторонники Дорошенко убили левобережного предводителя. Украина вновь оказалась под булавой единого правителя – но ненадолго.
Как раз тогда, когда из России подошло новое войско под командованием боярина Григория Ромодановского, повторилась опереточная коллизия, из-за которой Богдан Хмельницкий проиграл кампанию 1651 года. Гетман Дорошенко узнал, что ему изменяет жена, и, оставив вместо себя полковника Демьяна Многогрешного, поспешил домой, в Чигирин. Этот эмоциональный порыв свел на нет все успехи незадачливого объединителя.
Оказавшись во главе войска, Многогрешный захотел сам стать гетманом. Он вступил в переговоры с Ромодановским, который охотно пошел полковнику навстречу. В январе 1669 года статус кво восстановился, Украина опять разделилась на две половины, и в левой гетманом стал Многогрешный. Он согласился ограничить количество реестровых казаков тридцатью тысячами (что было логично, поскольку от Украины осталась половина) и пустил царских воевод в пять украинских городов.
Тем временем на другой стороне Днепра ослабевший Дорошенко бился за правобережное гетманство с соперниками. Вновь объявился Юрий Хмельницкий, которому наскучило быть «братом Гедеоном», – и вновь потерпел неудачу. Дорошенко захватил его в плен и отправил к туркам.
В Правобережной Украине шла хаотичная война, в которой украинцы польской ориентации враждовали с украинцами турецкой ориентации, поляки отбивались от турок, татары грабили всех подряд, и конца этой кровавой вакханалии было не видно.
Россия в эту заграничную свару благоразумно не вмешивалась, довольствуясь постепенным усилением своей власти в Левобережье. Финальный аккорд этого осторожного процесса прозвучал в 1672 году.
В гетманском окружении всегда хватало интриганов и ябедников, которые засыпали Москву доносами на своих врагов, обвиняя их в изменнических замыслах. Писали, конечно, и на Многогрешного, но до поры до времени этим кляузам не давали ходу – украинский гетман занимал слишком высокое положение. Однако в марте 1672 года Многогрешного арестовали и предали суду – да не на Украине, а в Москве. Пытали, как обычного преступника, приговорили к смерти. Царь заменил казнь на сибирскую ссылку, но урок был ясен: Левобережная Украина отныне является провинцией московского государства и ее правители находятся в полной царской власти.
Следующим гетманом стал Иван Самойлович, протеже князя Григория Ромодановского, человек покладистый и тихий.
Только теперь, почти через два десятилетия после Переяславской рады, Украину, верней, половину Украины, действительно можно было считать вошедшей в состав России.
Алексей Тишайший превыше всего ценил мир и покой, но почти все его царствование прошло в войнах. Россия поочередно рассорилась со всеми своими соседями. Эти конфликты были прямым следствием украинской экспансии и стали огромным бременем для небогатой, трудно развивающейся страны.
Польская война. Первый этап
В октябре 1653 года, вынося решение о присоединении Малой Руси, Земский собор одновременно выступил с осуждением польского короля. Это было объявлением войны.
К европейским государям, с которыми Москва поддерживала дипломатические отношения, отправили послания, разъяснявшие причины этого деяния и содержавшие просьбу не оказывать Польше помощи. Союзников Россия не искала. Были все основания рассчитывать, что война окажется недолгой.
Речь Посполитая находилась в плачевном состоянии. Ян Казимир слыл королем слабым, порядка в его державе не было, казна пустовала, все немногочисленные силы уходили на борьбу с казацким восстанием, и западнорусские, литовские, белорусские области остались почти беззащитными.
Именно с той стороны, а не через Украину царская армия и собиралась нанести удар. Первой целью должен был стать Смоленск, о возвращении которого в Москве так давно мечтали. Патриарх Никон, вдохновитель и инициатор войны, строил и более широкие планы – соединить «три Руси» под скипетром русского царя.
Всю зиму и весну готовились: собирали ратный люд, припасы, везли к западной границе пушки. В конце мая началось наступление сразу по трем направлениям. Северный корпус двинулся из Великих Лук на Полоцк; основные силы, при которых находился сам Алексей Михайлович, шли из Вязьмы на Смоленск; южная колонна из Брянска вторглась в Белоруссию. В общей сложности русская армия насчитывала до 80 тысяч воинов. Богдан Хмельницкий сам на войну не пошел, но отправил в поддержку союзникам полковника Золотаренко с двадцатью тысячами казаков.
Речь Посполитая не смогла выставить сколько-нибудь внушительной армии и была вынуждена ограничиться обороной.
Крепости, не имевшие гарнизонов, сдавались одна за другой – Дорогобуж, Невель, Белая, Гомель, Могилев, Полоцк. Витебск и Оршу пришлось брать с боем, но пали и они.
Сам Смоленск, стены которого оказались русским не по зубам во время двух предыдущих войн, продержался до сентября. Попытка штурма не удалась, но польских войск в городе было мало, на подмогу они не надеялись и в конце концов капитулировали. Алексей Михайлович заставил гарнизон повторить сцену, разыгранную королем Владиславом в 1634 году при сдаче воеводы Шеина: поляки склонили перед царем свои знамена. Символический реванш за давнее унижение, вероятно, выглядел не особенно впечатляющим, потому что поляков было всего несколько сотен.
В целом кампания 1654 года получилась истинно триумфальной и превзошла самые смелые надежды Алексея и Никона.
Заслуга такого большого и, в общем, не слишком кровавого успеха в значительной степени принадлежала царю.
Алексей Михайлович очень беспокоился за нравственность и душевную чистоту христианского воинства и перед походом обратился к воеводам со специальным посланием, в котором приказывал строго следить, соблюдают ли воины святые посты и ходят ли к покаянию. Но помимо призывов к благочестию царь давал распоряжения и вполне рационального толка: проявлять милосердие, не грабить и не разорять население, повсюду где можно договариваться миром. По государеву указу мародеров и насильников следовало предавать смерти, а их начальников – «торговой казни», то есть публичной порке. Пленных шляхтичей – звать на царскую службу, кто не согласится – отпускать на волю.
Поэтому православное население, преобладающее в занятых областях, встречало русское войско без страха. Многие города сами отворяли ворота – и не имели причин пожалеть об этом. Царь подтверждал жителям все прежние привилегии, в том числе незыблемость Магдебургского права, освобождал от воинского постоя, обещал защиту от казаков Золотаренко, которые грабили обывателей и убивали поляков с евреями.
Умеренность и великодушие принесли русским больше побед, чем сила оружия.
На Украине тем временем дела шли отнюдь не победоносно. У Богдана Хмельницкого то ли была очередная «меланхолия», то ли он берег силы, рассчитывая взвалить основную тяжесть войны на союзников, но весь год гетман пробездействовал, так что у польских магнатов даже появилась возможность перейти в наступление. Осенью 1654 года, соединившись с крымцами, которые теперь рассматривали украинцев как московских подданных и, стало быть, своих врагов, Стефан Чарнецкий подверг Брацлавский край чудовищному разгрому и разорению. Каратели сожгли полсотни городов и разрушили тысячу православных церквей. Хроника сообщает (вероятно, не без преувеличений), что сто тысяч украинцев были убиты и еще триста тысяч угнаны в крымское рабство.
Только зимой Богдан наконец собрался с силами дать полякам отпор – и то лишь при поддержке большого отряда русских войск.
