Приграничные пуштунские племена стали еще более враждебно относиться к династии Яхья-хель, когда в 1930 г. в Северо-Западной Пограничной провинции Индии вспыхнули вооруженные антибританские восстания, а афганское правительство заняло проанглийскую позицию: выполняя свое секретное соглашение с англичанами, Надир– шах отказал горцам «независимой» полосы Британской Индии в помощи. В разгар карательных операций колониальных войск против пуштунов в афганскую столицу прибывало британское оружие и деньги. Так, Англия подарила Надир-шаху 175 тыс. фунтов стерлингов, 10 тыс. винтовок и 500 тыс. патронов к ним{3}.
Все это вызвало гнев афганского населения и патанов «независимой» полосы СЗПП. Племена Вазиристана поклялись повторить свой поход на Кабул и свергнуть Надира. В такой взрывоопасной обстановке амануллисты успешно вели пропаганду за возвращение Амануллы-хана в Афганистан. В результате популярность свергнутого короля в этой стране стала быстро возрастать.
В одном из докладов советского военного атташе в Кабуле Васильева в Москву указывалось на рост активности антиправительственной деятельности амануллистов в Афганистане в 1932 г.: «Амануллисты сеть своей нестройной организации довели почти до всех провинций, где (ими. – Ю. Т.) организованы небольшие ячейки. Свою работу проводили периодами, в зависимости от правительственных репрессий [...]. Работа Амануллистов выражалась в выпуске антиправительственных листовок и устной агитации среди наиболее настроенных против правительства племен. За пределы устной и письменной пропаганды они не шли. Поднять широкое восстание в стране считали выше своих сил без приезда на один из участков границы Афганистана Амануллы или Гулям-Наби (так в документе. – Ю. Т.)»{4}.
Сам Надир-шах высоко оценивал шансы Амануллы-хана в борьбе за власть в Афганистане. Опасность со стороны приграничных племен, среди которых Аманулла вновь стал популярен, вынуждала Надира координировать с английскими властями свои действия в зоне пуштунских племен. 1 сентября 1930 г. в беседе с британским посланником Ричардом Маконаки король обсуждал проблему приграничных племен и попыток Амануллы вновь стать правителем Афганистана. В связи с этим Надир-шах заявил английскому дипломату: «Единственный шанс для Амануллы в смысле его возвращения на трон, шанс, который он расценивает не особенно высоко, это выступление его (Амануллы. – Ю. Т.) в качестве вождя в священной войне против Индии. Если бы Аманулла выступил в подобного рода роли, то вряд ли бы встретил сопротивление даже со стороны самого Надир-шаха. [...] В этом случае какой бы путь он (Надир. – Ю. Т.) себе не избрал, в результате, по всей вероятности, последует его падение, что в лучшем случае приведет к ослаблению Афганистана как буфера, а в худшем – выступлению Амануллы в качестве орудия России»{5}.
Под впечатлением откровений Надир-шаха британский посланник рекомендовал своему правительству принять предупредительные меры для ослабления приграничных племен и усиления контроля над «независимой» полосой, чтобы уменьшить возможность Амануллы использовать силы пуштунов как против Великобритании, так и против ее союзника в Кабуле. Р. Маконаки предлагал осуществить очередную карательную экспедицию против горцев СЗПП с целью «аннексии Хайбара» и «оккупации Тираха».
К 1932 г. ситуация в Афганистане была бы еще хуже, если бы Надир-шах и его братья Хашим-хан и Махмуд-хан умело не использовали все хитрости восточной дипломатии при налаживании отношений с пуштунской знатью: широко использовалось посредничество мусульманского духовенства; игра на старой вражде между племенами; различные знаки внимания, которым на Востоке придают важное значение, и т. д. Отсутствие у Кабула средств для бакшишей нужным людям компенсировалось различными налоговыми льготами. Благодаря такой умелой внутренней политике новый режим, несмотря на все опасности, не только устоял, но и обрел определенную стабильность в Афганистане. Одним словом, Надиру временно удавалось удерживать от конфронтации с центральным правительством наиболее могущественные приграничные племена.
Важным элементом стабильности надировского режима была достаточно эффективная деятельность афганской разведки. В 30-х гг. ХХ в. в Афганистане действовали четыре спецслужбы. Четкого разграничения сфер деятельности между этими ведомствами не существовало. Премьер-министр Хашим-хан имел собственную секретную службу, которая подчинялась только ему. Секретный отдел в канцелярии главы афганского правительства осуществлял наиболее важные спецоперации. Самой главной его задачей была ликвидация организаций амануллистов в Афганистане и за рубежом. Под бдительным оком личной разведки Хашим-хана находились также все посольства в Кабуле.
Министерство внутренних дел, в свою очередь, располагало широкой сетью осведомителей и главным образом осуществляло политический сыск.
В военном министерстве функционировало разведывательное отделение «Дахели». Оно подчинялось непосредственно военному министру Шах Махмуд-хану. Военная разведка в первую очередь собирала сведения о ситуации в приграничных районах соседних государств. Для этого в каждой дивизии имелись разведотделы (РО) и действовали разведпункты афганских пограничников. «Независимая» полоса Британской Индии была одним из важнейших «объектов» наблюдения этой спецслужбы.
Министерство иностранных дел также занималось сбором развединформации. Условно афганскую дипломатическую спецслужбу можно разделить на две части:
а) внешнюю разведку, в структуру которой входили резидентуры, действовавшие под крышей посольств и консульств;
б) контрразведку, функции которой выполняли канцелярии уполномоченных министерства иностранных дел при губернаторах приграничных провинций. Возглавлявшие их чиновники первыми брали под свой контроль всех лиц, приехавших в Афганистан из-за рубежа. Ко всем афганским погранкомиссарам были прикреплены секретари, которые выполняли задания уполномоченных МИДа по сбору информации.
Афганское правительство расходовало на содержание данных спецслужб крупные суммы. В 1932 г. Надир-шах тратил на политический сыск пять миллионов афгани ежегодно{6}. Будучи тяжелым бременем для афганской казны, эти расходы окупались экономией от предотвращенных мятежей и несостоявшихся заговоров сторонников Амануллы-хана.
В конце 1932 г. амануллистами был организован крупный заговор против Надир-шаха. В историю эта первая попытка реставрации власти Амануллы-хана вошла как заговор Гуляма Наби-хана.
Этот представитель клана Чархи имел настолько влиятельные связи среди пуштунских племен Южного Афганистана, что стал ключевой фигурой заговора с целью реставрации власти Амануллы. Его приезда требовали приграничные племена и подпольные организации амануллистов, чтобы перейти к решительным действиям. Одно известие о том, что Наби-хан вскоре приедет в Афганистан, вдохновило их: в зоне пуштунских племен началась подготовка к восстанию против династии Яхья-хель, основателем которой был Надир-шах.
Еще до приезда Наби-хана в Кабул в октябре 1932 г. амануллистам удалось договориться с некоторыми приграничными пуштунскими племенами о вооруженном выступлении против кабульского правительства. Следует отметить, что главный центр сторонников экс-короля находился в британской части Вазиристана в горном селении Мачи. Вазиры «независимой полосы» Британской Индии заключили соглашение с врагами Надира о подготовке наступления на Кабул, за взятие которого им было обещано выплатить 800 тыс. афгани и отдать на разграбление столичное казначейство{7}.
Племена Южной провинции Афганистана под влиянием пропаганды амануллистских эмиссаров (вероятнее всего, это были люди Наби-хана), один из которых выдавал себя за брата Амануллы-хана Инаятуллу, а другой – за его сына, также были склонны выступить вместе со своими сородичами в Вазиристане{8}. Есть свидетельства, что и в афганской столице готовилось вооруженное восстание против Яхья-хель.
Видя, что ситуация в Южной провинции становится угрожающей, Надир-шах перебросил в этот район более 15 тыс. войск и подкупил знать местных приграничных племен. Однако эти меры не подействовали на простых пуштунов, которые готовились в ближайшее время взяться за оружие даже против воли своих вождей. В этой ситуации афганское правительство приняло решение о постепенном разоружении жителей Южной провинции. Дальнейшие события показали, что в Кабуле допустили грубую ошибку, восстановив против властей даже нейтральные пуштунские племена.
Накануне грозных событий, которые должны были потрясти весь Афганистан, в столицу этой страны, притворно примирившись с Надиром, 13 октября 1932 г. прибыл Гулям Наби-хан, который должен был руководить готовившимся заговором. Однако беда амануллистов и Наби-хана заключалась в том, что Надир-шах прекрасно понимал, кто вернулся в Афганистан и что должно за этим последовать. В связи с этим король принял все меры, чтобы держать своего врага под колпаком. Достаточно сказать, что Наби-хана до Кабула лично сопровождал Шах Вали-хан...
