- И вы обо всем этом только сейчас заявляете? - строго спросил Хазаров. - Почему ни она, ни вы не сообщили об этом факте в милицию? Испугались? Но вы ведь фронтовик, гвардеец!
- Э-э-э, товарищ генерал, - уныло отмахнулся Гавриков. - На фронте я кто был? Вооруженный человек я был!.. А кто сейчас? Да вы на этих гадов, сшивающихся около магазина, посмотрите только. Глаза наглые, сигареты в зубах... Окружат и, как захотят, издеваться будут... На фронте я не боялся, хотя и смерть на каждом шагу подстерегала. У меня среди других боевых наград и медаль "За отвагу" имеется! В сорок первом получил!.. На войне я не боялся, потому что знал: случись что - за Родину гибну! А сейчас?.. Знаете, что будет, если против них пойду? Поймают, свалят на землю и будут пинать, бить, пока дух не выйдет! Не пощадят - ни седин, ни слабости!
- Ну, это вы уж слишком мрачную картину нарисовали! - заметил один из членов комиссии.
- Да, да, - громким шепотом ответив Гавриков, - боюсь я их! И пусть покупают водку, пусть жрут эту отраву, пусть перережут друг друга, пусть спиваются! Может, тогда спокойнее будет, если их, как алкоголиков, в больницы позабирают или в колонии рассадят... У меня внуки, жена-старуха... Э-э, да что там говорить!.. Судите-рядите меня, как хотите, увольняйте! Я честно работаю, взяток не беру, не краду. И не держусь я за директорство, мне свое здоровье дороже. Что ж мне раньше срока в могилу сходить? То-то!..
Я заметил, что многие члены комиссии, как и я, смотрят на грудь Гаврикова, где сияли начищенный до блеска гвардейский знак и орденская планка. Я смотрел на Гаврикова и думал, а что я мог бы сказать этому пожилому, усталому человеку?
- Скажите, - обратился к Гаврикову председательствующий, - а ваша продавщица Сарычева могла бы указать тех ребят, кто ей угрожал? Узнает она их?
- А чего их узнавать, - угрюмо ответил он. - Эти двое, что подрались, они ведь тоже из той компании, которая у моего магазина крутится. С ними и взрослые покупатели предпочитают не связываться, когда такие за бутылкой лезут без очереди. Но вот чтобы между собой подраться...
Я вынул блокнот, записал: "Пахомов. Родин. Кто еще? Взять на контроль!.."
В машине, когда мы возвращались в управление, Кирилл Борисович сказал мне:
- Вот что, Вениамин, эту драку у десятого магазина мы возьмем на свой контроль.
- Уже взял, Кирилл Борисович, - улыбнулся я.
- Очень хорошо! Далее, свяжись с городским управлением, пусть попросят командира ДНД направить к магазину дружинников. Этому Гаврикову, конечно, самому нужно встряхнуться, но и мы должны ему помочь.
- Ясно.
- Необходимо поинтересоваться всей этой компанией подростков. Пусть "город" займетсл, а нас держат в курсе.
- Понятно, Кирилл Борисович.
- А ты давай поактивнее с этим ночным происшествием в "Заре"...
Едва я вошел в кабинет, как зазвонил телефон, точно дожидался, когда я войду.
- Алло... А-а, Иван Иванович... Слушаю!
- Вениамин Александрович, - донесся приглушенный голос Максимова, мне удалось поговорить с некоторыми жильцами дома номер тридцать.
- Есть что-нибудь интересное для нас? - нетерпеливо перебил я, внезапно почувствовав острый приступ голода. Это у меня бывает. На нервной почве. - Если нет, то...
- То-то и оно, что есть, - тянул Максимов. - Один из жильцов, Климаков, показывает, что вчера поздно вечером, часов около одиннадцати, выносил ведро. Мусорные ящики у них за углом, в проходном дворе. Климаков видел стоявшего на углу высокого мужчину, который курил. Климаков с ним не говорил. Тот тоже ничего не спросил. Но самое важное, Вениамин Александрович, в том, что Климаков заявил, будто этот мужчина был в куртке-штормовке...
- Ну и что, Иван Иванович? Где здесь это "самое важное"?
- Видите ли, когда я встретил в трамвае Астахова, на нем тоже была штормовка... Я точно помню. Это уже кое-что.
- Иван Иванович, повремените пока с Казаковым. Срочно соберите сведения о Софье Козыревой, знакомой Астахова.
Я положил трубку. Телефон тут же зазвонил вновь. Я поднял трубку и услышал голос Олега Васютина.
- Вениамин Александрович, - прерывисто задышал.он, - это Олег... Васютин...
- Слушаю, Олег. Что случилось?
- Вениамин Александрович, Григорий сегодня дома не ночевал. И у своей приятельницы Сони - я узнал, что есть у него такая, - тоже не был...
Вот это уже да так да!
- Где он сейчас?
- Улетел! - выдохнул Васютин. - В Краснодальск!
- В Краснодальск?! Откуда знаешь?
- Я познакомился с его братом, хороший мальчишка. Спортом занимается. Он мне и сказал, что Григорий не приходил домой ночевать А мать пошла к Соне, Та сказала, что Григория у нее в эту ночь не было. Но под самое утро он заявился, наспех выпил стакан чая, взял свою штормовку и убежал. А Соне сказал, что улетает в Краснодальск...
- Ты где сейчас находишься?
- В агентстве "Аэрофлота". Я уже выяснил: Астахову вчера был продан билет на рейс четыреста пятьдесят первый, Волжанок - Краснодальск.
- Молодец, Олег! И вот что... - подумав немного, сказал я. - Узнай-ка, нет ли сегодня еще рейса на Краснодальск?
- Я узнавал! Есть. Вечерний.
- А билеты?
- Имеются!
- Ага... Немедленно возвращайся в управление. Тут все решим.
- Еду!..
...Кирилл Борисович слушает мой доклад, потом вдруг спрашивает:
- Скажи, Вениамин, ты часто в своей практике сталкивался с тем, чтобы такие воры, как Григорий Астахов, шли на убийство? Или так: сначала убивали, а уж потом вещи забирали?
- Нет, я такого случая не помню. Но Астахов...
- Что Астахов? Хотя бы раз он изменил этому принципу своей "профессии"? Хотя бы раз он подозревался в ограблении или в разбойном нападении?
- Вы защищаете Астахова, потому что любите баскетбол! И вам нравился Астахов-баскетболист! - я пробую отшутиться.
- Верно! - серьезно соглашается Хазаров. - И по этой причине тоже. В Грише Астахове эти... купчики... погубили большого спортсмена. Они его споили и на преступление толкнули. Воли у него не хватило, это правда. Привык к легкости во всем. Но дело не в моих спортивных привязанностях. Я о законности и справедливости. Два этих понятия играют первостепенную роль. В любой ситуации! И применительно к каждому советскому человеку. На том стоим, на том и должны стоять, Вениамин! Астахов был вором. Но три месяца тому назад его освободили из колонии, где он отбыл свой срок от звонка до звонка. Скажи, за три месяца, что Астахов на свободе, поступал на него какой-нибудь сигнал?
- Нет.
- Следовательно, пока что мы можем - и должны! - говорить и судить об Астахове как о бывшем воре... Это по справедливости, по человеческой, по советской справедливости, Вениамин. И по закону тоже! Произошло преступление, какие-то ниточки привели к Астахову, и ты - ты! - приходишь ко мне и заявляешь, что Астахов - преступник. Это он стрелял в Сурина, это он украл портфель и это его надо арестовать! Так что ли, Вениамин?
- Но ведь улики, Кирилл Борисович! Отпечатки пальцев, несколько совпадений: и штормовка, и дома в ту ночь не ночевал...
- Да. Кое-какие совпадения есть. Совпадения - это вы правильно изволили сказать, товарищ подполковник. А отпечатки пальцев - улика. Веская... Но отпечатки пальцев сами по себе еще ничего не значат. А ты не допускаешь мысли, что Астахов законным образом попал в номер Сурина?
- А как же горничная Степанова? Она ведь говорит, что, кроме...
- Верно, говорит. А если проморгала Астахова, не увидела, как он входил к Сурину? И администратор не заметила? Если Сурин знаком с Астаховым и сам пригласил его к себе в номер? Чего стоят тогда эти отпечатки пальцев на стакане? Кстати, на бутылке астаховских пальцев не было, не так ли? Только на стакане. Верно? Не рушит ли это в какой-то степени твою версию, Вениамин?.. Молчишь? Нет, не стоит торопиться с задержанием Астахова! Задержать Григория мы успеем. Должны успеть - это уже твоя забота, Вениамин. А подумал ли ты, в какое положение поставим человека, если он к покушению непричастен? Ведь он бывший вор! Выходит, это клеймо мы ему на всю оставшуюся жизнь припечатали? И при первом же подозрении - снова на него валить все будем? Потому что так нам удобнее - - был вором и вором остаться должен... Нет, Вениамин, так не пойдет. Наоборот! Таких, как Григорий, арестовывать надо только в том случае, если мы уверены - слышишь: абсолютно уверены! - в том, что преступление совершил именно он! Нет, извини, ищи дальше!
- Но если преступник - это все-таки Астахов? И он, между прочим, вооружен! Опасная ситуация, Кирилл Борисович, когда вооруженный преступник разгуливает по городу... И когда ему терять нечего...
- Вот видишь... Для тебя он уже преступник, ты это решил окончательно и бесповоротно. Ты огорчаешь меня, Бизин! Уж от тебя-то таких слов я не ожидал. Если Астахов преступник - это действительно крайне опасно. Но необходимо все предусмотреть. Все! Астахова надо немедленно найти, установить за ним постоянное наблюдение, чтобы можно было задержать в любой момент. Вот и ищи! Понял?..
