- Если пойдете к болотам, можете оказать мне услугу, - сказал Уоррен.
- Правда? - И после недолгого размышления охотник продолжал: - Ну, видишь ли, Уоррен, все-таки я не пойду к болотам. Я принял теперь решение и пойду вдоль залива.
Уоррен ответил:
- Ну, хорошо. Неважно...
И, ничего больше не объясняя, расстался с Крисом и отправился к Нелати.
Как только он вышел, поведение Кэррола изменилось. Актер-комик с удовольствием включил бы его ужимки в свой репертуар. Охотник рассмеялся, подмигнул, покачал головой, потер руки и, казалось, весь дрожал от внутреннего смеха.
- Никогда не встречал таких изворотливых и хитрых типов! Будь я проклят, если молодой уступает старику. Иду ли я к болоту? Не могу ли оказать ему услугу? Нет, мистер Уоррен, ни вашим кошачьим лапкам, ни цепким когтям вашего отца не поймать эту мышь! Не собираюсь участвовать в ваших делишках, не хочу вообще о них знать. И Нелати не будет, если я только смогу этому помешать. Не позволю ему пошевелиться, пока не придет племя. Может, это спасет его от неприятностей. Он, конечно, ничего особенного, но неплохой краснокожий. Настоящее дитя природы, вот кто он такой. Нет, мистер Уоррен, грязную работу делай сам, и твой отец то же самое. Крис Кэррол никому из вас помогать не собирается. Если молодой сделал вид, что ничего не слышал, хотя все слышал, а отцу все равно, что я ему сказал, - ничего хорошего из этого не выйдет, или мне никогда больше не прицелиться в оленя.
Глава VI
ХРОМОНОГИЙ
Как и старик, молодой Роди вышел из хижины Кэррола в дурном настроении.
Короткий разговор с Нелати принес ему не больше удовлетворения, чем беседа с охотником.
Неприятно встречать презрительное отношение к твоим способностям. Ничто не загладит плохого мнения о твоих способностях, особенно если, эти способности направлены на дурное.
Не анализируя свои чувства, Уоррен Роди тем не менее понимал, что потерпел поражение, а поражение всегда казалось ему нестерпимым.
В этом отношении сын повторял характер отца.
Он был не менее эгоистичен, чем старый Роди, но не обладал его опытом, позволяющим скрывать эгоизм. В этом отец намного превосходил его.
Откровенные слова Кэррола и то, что он подслушал у хижины, вызвали у Уоррена раздражение, а пророческий тон охотника никак не смягчал это чувство. Дело в том, что догадка старого охотника была очень близка к истине.
Уоррен страстно домогался Сансуты, дочери Олуски.
Это была не мужская страсть, не любовь, а тайное стремление игрока к обладанию без труда.
Красота девушки очаровала Уоррена. Будь его душа чиста, это очарование принесло бы с собой и собственное лекарство. Из симпатии выросла бы чистая любовь.
Но молодой человек не был способен на такое чувство, и выросли только сорняки.
До сих пор различие в расе защищало от вреда объект его восхищения. Уоррен стыдился ухаживать за девушкой честно и открыто.
Поэтому он решил сделать вид, что подружился с ее братом, и использовать эту дружбу как прикрытие своего предательства.
В происшествии, с которого начался наш рассказ, он нашел средство для удовлетворения своих интересов, решил привязать к себе Нелати и подчинить его своей воле.
Как мы говорили, Красный Волк, покушавшийся на жизнь Нелати, пал от пули Уоррена.
Когда Уоррен положил палец на курок и приготовился послать свою жертву в долгий путь, в голове его мгновенно сложился план, который сделал его особенно метким.
Попробуем объяснить.
Нелати сказал, что Красный Волк говорил плохие слова о Сансуте и Уоррене. Само соединение этих имен подкрепляло клевету.
Нелати сказал правду, но он кое-чего не знал: несчастный, который заплатил жизнью за свои слова, был всего лишь игрушкой в руках друга Нелати Уоррена Роди.
Ленивый пьяница и бездельник, Красный Волк стал орудием Роди и служил посыльным между ним и индейской девушкой. И за эту службу получал награду золотыми монетами.
Но старинная история о злом хозяине, которого перестал удовлетворять злой слуга, на этот раз снова повторилась.
Уоррен опасался, что в пьяном виде Красный Волк проболтается и выдаст доверенную ему тайну.
И оказался прав: пытаясь предупредить Нелати об опасности, угрожающей его сестре, Красный Волк использовал при этом грязные слова.
Злословя о друге Нелати, он одновременно бросил тень на его сестру.
Исход уже известен.
Злобными были мысли Уоррена, когда он стоял с ружьем в руке, наблюдая за двумя индейцами.
Если Красного Волка (он его сразу узнал) убрать в момент, когда тот пытается убить Нелати, опасный язык замолчит навсегда; зато крепче будет дружба Нелати, и Сансута со временем станет его, Уоррена, добычей.
Решение было принято: пуля пробила голову Красного Волка, и Уоррен Роди сам осуществил часть своего пророчества.
И вот, достигнув такого успеха, он был в ярости, что проницательный охотник проник в его планы и, как будто ничего не делая для этого, наложил ограничения на чувство благодарности, которое испытывает Нелати к Уоррену.
Все это сделал Крис Кэррол, и потому Уоррен Роди рассердился на него.
Он вышел из хижины, поклявшись отомстить Кэрролу и обдумывая средства для достижения этой цели.
Ему не пришлось долго ждать и далеко искать.
В конце просёлочной тропы, на которой стояла хижина лесника, он встретил самое подходящее для своих целей орудие.
Это был сидящий верхом на высокой изгороди негр, с кожей, черной, как Эреб1.
Выглядел он настолько необычно, что приковывал к себе внимание.
Голова, покрытая обрывком старого войлока, который негр называл шляпой, была несоразмерно велика и покрыта густыми курчавыми волосами. Но волосы не скрывали обезьянью форму черепа, очень напоминавшего череп шимпанзе. Глаза, бегающие и блестящие, с яркими белками, казались неестественно большими и злобно выразительными; они сидели над типично африканскими носом и ртом.
Руки у негра были нелепо длинными и, казалось, должны были компенсировать недостаток длины короткого и уродливого корпуса.
Одежда его представляла собой груду рваных тряпок, которые держались вместе каким-то чудом.
Негр насвистывал что-то лишенное всякой мелодии и бил изгородь пятками, словно одержимый.
Когда подошел Уоррен Роди, негр прекратил свистеть, проворно спрыгнул со своего насеста и в виде приветствия взмахнул своей потрепанной шляпой.
При виде молодого Роди огромный рот уродливого создания раскрылся от уха до уха, зловеще сверкнул двойной ряд зубов.
- Ха! ха! Ху! ху! Боже, благослови меня, если это не сам масса Уоррен! Масса, старик рад вас видеть, очень рад!
Таково было его приветствие.
Молодой человек остановился и с улыбкой смотрел на негра.
- Ну, Хромоногий, старый дьявол, чего ты от меня хочешь?
- Ха! ха! хо! хо! Благослови его, какой храбрый и красивый молодой джентльмен - как картинка! "Чего хочет старый дьявол?" Он многого хочет, масса, многого!
- Ты опять без работы?
- Ха! ха! Никакой paботы, масса, уже целых две недели, клянусь честным словом старого негра! Ничего нет, масса. Никому не нужен бедный Хромоногий, никому не нужен.
И, словно подтверждая свое последнее заявление, несчастный урод высоко подпрыгнул и снова уселся на изгородь. Молодой Роди весело рассмеялся, сильно хлестнул бичом негра по спине, бросил ему серебряную монету и пошел дальше.
Хромоногий спрыгнул, нагнулся, чтобы поднять монету, и с удивлением обнаружил, что молодой человек, пройдя несколько шагов, остановился словно в нерешительности.
Немного погодя Уоррен повернулся и пошел назад.
- Кстати, Хромоногий, - сказал он, - приходи к нашему дому: сестра кое-что тебе даст.
- Ха! ха! хи! хи! Мисс Элис, благослови ее, она может дать. Приду, сэр. Старый негр всегда рад услужить мисс Элис.
- А когда придешь, - продолжал Хромоногий, - спроси меня. Я тоже кое-что найду, чтобы немного помочь тебе.
Не задерживаясь, чтобы выслушать многословные выражения благодарности, полившиеся из уст Хромоногого, Уоррен пошел дальше и скоро скрылся из виду.
Как только он исчез, чернокожий еще раз подскочил и направился в сторону, противоположную той, куда пошел сын "губернатора".
По пути он бормотал:
- Чего ему нужно, этому парню? Кажется, это хорошо для старого негра; и кто знает, может, закончится ожидание старого негра и он расплатится за то, что с ним сделали. Хе! хе! Вот тогда он посмеется, хе! хе! хе!
Глава VII
ДВА ВОЖДЯ
Место действия нашего рассказа переносится на пятьдесят миль от залива Тампа на край травянистой болотистой равнины.
Время - полдень.
Участники - два индейца.
Один - старик, другой - в расцвете сил.
Первый - седовласый, морщинистый, со следами бурной и трудно проведенной жизни.
Он представляет собой поразительное и красочное зрелище, стоя в тени высокой пальмы.
Одежда у него наполовину индейская, наполовину охотничья. Кожаная куртка, брюки и мокасины, обшитые бусами. Пояс вампум, надетый через плечо. На спине висит алое одеяло, его складки скрывают фигуру, которая в молодости должна была быть великолепной. Она по-прежнему хороша, и широкая грудь и мощные мышцы свидетельствуют о почти прежней силе. На голове у него повязана лента, украшенная бусами, и в нее воткнуты три орлиных пера.
