В ожидании развязки стороны довольствовались дипломатическими маневрами. Американский консул в Монтерее Томас Ларкин получил из Государственного департамента инструкции по «пробуждению» у калифорнийцев «любви к свободе и независимости, такой естественной для американского континента…». В том же году путешественнику Джону Фримонту была поручена новая миссия в Калифорнии. Он прибыл туда во главе экспедиционного корпуса, руководимого знаменитым Китом Керсоном. Роль, которую он играл в последовавших событиях, не ясна. Однако можно утверждать, что именно по его подсказке банда американцев 14 июня 1846 года захватила небольшой городок Соному, взяла в плен генерала Мариано Вальехо, провозгласила «Калифорнийскую Республику» и подняла флаг, на котором были изображены медведь и звезда. Отсюда, собственно, и появилось название «Бунт медвежьего флага», закрепившееся за этим восстанием. Фримонт поспешил на помощь бунтовщикам.
Время переговоров и сделок прошло. 13 мая в результате незначительного пограничного инцидента Соединенные Штаты объявили войну Мексике. Американцы одерживали одну победу за другой и 13 сентября 1847 года они заняли «дворец Монтецумы». Согласно Гваделупо-Идальгскому договору от 2 февраля 1848 года Мексика отказывалась от всяких претензий на Техас, признавала в качестве границы реку Рио-Гранде и уступала Соединенным Штатам за 15 миллионов долларов Калифорнию и всю территорию, расположенную между этой провинцией и Техасом.
В Калифорнии этот передел был осуществлен без лишнего шума. Как только стало известно о войне американским военно-морским силам на Тихом океане, были захвачены все калифорнийские порты. И в декабре 1846 года генерал Кирни после легкого захвата Новой Мексики продвинулся на юг Калифорнии, где встретил небольшую армию калифорнийцев, храбро вступившую в сражение. Вскоре калифорнийцы почетно капитулировали и вернулись к своим повседневным занятиям.
После некоторого периода неразберихи, в течение которого Калифорния управлялась по испанским и американским законам и по законам военного времени, была принята Конституция, определены границы (после продолжительных словопрений законодатели согласились на «маленькую» Калифорнию) и создано временное правительство. Затем Калифорния потребовала вступления в Союз в качестве свободного штата. Эта просьба вызвала жаркие препирательства в конгрессе. Южные штаты опасались принятия нового не рабовладельческого штата, чей голос ослабил бы их влияние. Споры бушевали целый год. Наконец дело закончилось компромиссом: Калифорния будет допущена в Союз как свободный штат, в остальных же уступленных Мексикой землях, которые были разделены на две территории — Новую Мексику и Юту, принятие решения о рабовладельчестве предоставлялось колонистам. 9 сентября 1850 года Калифорния принимается в Союз.
На американском флаге была вышита золотом тридцать первая звезда. А за неделю до подписания Гваделупо-Идальгского договора в долине реки Сакраменто обнаруживается месторождение золота. В момент, когда мексиканцы теряли свои северные провинции, одной из них, Калифорнии, выпала судьба стать новым Эльдорадо, о котором когда-то мечтали конкистадоры.
Ее назвали Золотым штатом, но не из-за ее золотых рудников, а за преобладающий цвет: желтый. Задолго до обнаружения самородков в долине Сакраменто вход в Сан-Францисский залив называли Золотыми воротами.
Калифорния простиралась тогда от Тихого океана до Новой Мексики. С юга она граничила с Нижней Калифорнией и с провинцией Сонорой, а с севера — с Орегоном. Весной 1846 года на этой громадной территории(1) кроме индейцев жили всего каких-нибудь 10 тысяч человек, в том числе 2 тысячи иностранцев, главным образом американцев. На юге преобладали калифорнийские дворяне — идальго, на севере — североамериканцы. Испанская Калифорния была разделена на четыре округа: Сан-Франциско, Монтерей, Санта-Барбара и Сан-Диего. 28 февраля 1850 года американцы разделили ее на 27 графств.
В 1848 году, еще до начала «золотой лихорадки», здесь насчитывалось до 14 тысяч белых жителей, из которых 6500 были иностранцами(2). Численность янки быстро увеличивалась: страну оккупировали 2 тысячи солдат — регулярной армии и добровольцев. Здесь же обосновались 200 эмигрантов-мормонов, авангард мормонского батальона Соединенных Штатов, с опозданием прибывший сюда для участия в завоевании. Из 350 человек этого батальона многие здесь и остались.
Калифорния — страна больших расстояний и очень контрастного рельефа. На востоке высится горная цепь Каскадов и Сьерра-Невада, на западе — длинный скалистый барьер Костал Рэндж, отделяющий центральную Большую Долину от тихоокеанского побережья. На севере, как и на юге, Сьерра и Костал Рэндж соединяются, отрезая Большую Долину от внешнего мира. 41 вершина Сьерра-Невады достигают высоты 3 тысячи метров. Самая высокая гора Уитни — 4418 метров. Мертвая Долина, самая низкая точка континента, — 85 метров ниже уровня моря — тянется почти до подножия горы Уитни. На востоке к небу вознеслись вершины Сьерра-Невады, похожие на громадные сахарные головы из гранита. Местами горы уступают пространство обширным холмистым и пустынным плато. Это Большой Бассейн, доходящий на юге до Мохавской пустыни. Эта негостеприимная земля считалась непригодной для освоения. Именно поэтому, говоря о Верхней Калифорнии, подразумевали главным образом длинную полосу земли шириной около 250 километров между Тихим океаном и Сьерра-Невадой.
Ни в одном американском штате не найдешь такой разноликой природы и разнообразия климатических условий: высокие вершины, покрытые шапками вечных снегов, богатые степи, усыпанные дикими цветами; чарующие озера, в водах которых отражаются ели, сосны, кедры и секвойи; узкие ущелья, прорезающие скалы, заросшие лесами каньоны; округлые холмы, леса самых крупных и самых старых на свете деревьев; огнедышащие пустыни, усеянные кактусами; отвесные склоны, падающие в бурные ледяные воды Тихого океана; пляжи золотого песка; тихие реки с прозрачными водами и бурные потоки, в которых целых 130 лет поблескивали огнем золотые чешуйки и самородки.
Путешественнику, прибывшему сюда через Сьерру или же через обширные южные пустыни, Калифорния казалась неприступной, неприкосновенной и неподдающейся освоению. Ее нужно было завоевать и стать достойным ее.
Внутренняя Калифорнийская долина в начале 1848 года все еще была заселена почти исключительно краснокожими. Простирающаяся на 600 километров в длину при ширине около 80 километров, она включала в себя долины реки Сакраменто на севере и Сан-Хоакина на юге. Сан-Хоакин, в который впадают Фресно, Мерсед, Туолумн, Станислаус, Калаверас, Мокелумн и Сонкумнес, течет с юга на север и впадает в Сан-Францисский залив у пролива Каркинес. Воды его прозрачны, читаем мы в тексте, предназначенном для золотоискателей, «изобилуют лососем и другой рыбой», а по обширной равнине, омываемой этой рекой, «бродят табуны диких лошадей, мулов, лосей, оленей, медведей-гризли и других животных»(3). Долина эта была «охотничьим угодьем калифорнийцев», добывающих здесь «благородных лосей» и оленей. «Эти люди приезжают сюда большими группами, с конным отрядом, и ловят животных с помощью лассо, как быков на побережье», — писали очевидцы(4).
В оценке климата этой равнины они были единодушны: «Сырой сезон длится с ноября по март — пять месяцев в году. В этот период целыми днями, а то и неделями безостановочно льет дождь и низины превращаются в "ожерелье озер"». А в апреле начинается сорокаградусная сушь, затопленные луга пересыхают, превращая «озера, образовавшиеся в сезон дождей, в гнилые болота, источающие зловоние, и огромная долина становится полем смерти». Автор этого описания, впрочем, добавляет, что «нигде в мире нет такого целебного климата, как на калифорнийском побережье… Атмосфера здесь так чиста, что от туш животных, оставленных на земле в разгар солнечного лета, не исходит никакого скверного запаха»(5).
Долина Сакраменто казалась тогда наиболее подходящей для обитания. Могучая река Сакраменто, которая шире Сан-Хоакина, также впадает в Сан-Францисский залив. Эту реку питают снега с горы Часты, в нее впадают воды рек Пита, Макклуда, Фезера, Индианы, Юбы и Американской. Живописные берега реки от самого устья до слияния с Американской рекой восхищали путешественников. «Трудно найти слова для описания красоты и всех достоинств этой части долины Сакраменто»(6), — пишет современник. Вдоль реки тянулись роскошные дубравы, увитые диким виноградом, перемежаемые смоковницами и другими фруктовыми деревьями; за этой стеной деревьев по обе стороны реки виднелись макушки высоких рощ, словно островки среди лугов, зеленеющие в зимнюю пору и вызолоченные солнцем летом.
